Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
Михаил понимал. И Никиту понимал.
– Он сказал, что потерял невесту в результате теракта.
– Он звал меня замуж, но я не спешила с ответом.
– Как всё запутано.
– Безумно, Миш. Получается, что я – это вовсе и не я. Я не могу вернуться к своей старой жизни, а в новой… кто я тоже непонятно.
– Ты – моя жена.
В глазах Насти промелькнула растерянность, и они увлажнились. Она хотела высвободить и вторую руку, но Михаил не позволил.
– Прекрати, никуда я тебя не отпущу.
– Почему? – она восприняла его слова буквально. – Я же не та Настя, к которой ты привык. Я видела фотографии. Настя, та, она другая. Я никогда не смогу быть такой. Она ухоженная, идеальная. Прическа, макияж, одежда. Единственное, что мне нравится – белье. Никогда раньше не любила кружевные шортики, а теперь от них в восторге. Я пытаюсь соединить воедино ту себя и тот образ жизни, к которому вынуждена была привыкнуть за эти недели, и у меня голова кругом. Плюс…
Она не договорила, Миша оборвал её, подавшись вперед, чтобы заглянуть в глаза, быть, как можно ближе.
– Я люблю тебя.
Настя растерянно моргнула, в первую секунду до конца не осознав, что услышала.
– Именно ТЕБЯ. Только ТЕБЯ.
Настя ещё раз моргнула, даже ротик от удивления приоткрыла.
– Меня?
– Да, Настя. Ты так удивилась…
Он не хотел, но в его словах невольно промелькнула легкая горечь. Он впервые в жизни произнес эти слова женщине – Дина не в счет – и натолкнулся на столь странную реакцию. И следом за горечью пришло желание бороться. Желание во что бы то ни стало услышать в ответ заветные три слова.
У Насти свободной была одна рука, и девушка, всхлипнув, зажала рот рукой, а потом неуклюже попыталась подняться. У Михаила всё оборвалось внутри. Вот и признался.
Внутри всё захолодело, но он твердо решил – сейчас отпустит Настю. Нельзя настаивать, удерживать. Прошло слишком мало времени. Но как её отпустить… снова… Он не представлял.
И ошибся. Потому что Настя, приподнявшись, кинулась к нему, как можно было броситься в объятия другого человека, имея между их телами преграду в стол и выпирающийся живот, расплющить который не представлялось возможности.
Лишь ощутив на себе теплое, прерывистое дыхание Насти, коснувшееся его шеи, и, почувствовав на себе её руки, лихорадочно цепляющееся за его плечи, он выдохнул сквозь сжатые губы, не замечая лавину облегчения, что обрушилась на него. Он тотчас обнял жену, стараясь максимально крепко прижать к себе.
– И я… Черт побери, Миша, и я тебя люблю.
– Ругаешься…
– Ага. И буду, кажется.
– Ругайся. Я как-нибудь это переживу.
Это было похоже на сумасшествие, но, в ходе последних событий, сумасшествие логическое. Он больше года спокойно относился к своей жене. Красивая, сексуальная, готовая родить ему ребенка. Его представление о семейной жизни дало трещину, когда уродливая правда выплыла наружу. И именно тогда Судьба преподнесла ему ещё один сюрприз.
Новая Настя.
Когда Михаил думал о том, как все повернулось, у него голова шла кругом. Ему безумно было жалко ту Настю, Дёмину, но если бы не она, он бы сейчас не держал в объятиях свою Настю, и ребенка тоже не было бы. Соединилось лучшее от двух девушек – красивое тело и очень красивая душа. И всё ему…
Настя сильно-сильно зажмурилась, отказываясь поверить, что они оба признались в чувствах друг к другу. Последовав за Михаилом в «Альянс», она удовлетворяла потребность в общении с ним. Её тянуло заглянуть в его стальные глаза и увидеть поддержку. Теперь, когда память к ней вернулась, они попытаются что-то предпринять вместе? Именно вместе. Иначе ситуация выходила куда фантасмагоричнее.
Переселение душ.
Вы верите в подобное?
Или воспринимаете эту фразу спокойно, лениво уставившись в телевизор, изучая сеть и слушая в пол-уха рассказы родственников, которым перевалило за семьдесят? Фантастика? Вымысел? Может быть… А, может, и нет. Что мы знаем о жизни, о тайнах мозга, природы? Лишь только то, что хотим. Что позволяет нам наше мировоззрение, принципы, устои. То, что нам удобно. В то, что мы хотим верить. И когда в жизнь приходит нечто, выходящее за рамки рациональности, мы качаем головой и снисходительно улыбаемся, тем самым говоря, что ставим идею под сомнение.
Но всё меняется в одночасье, и вот ты уже сам рассуждаешь о ситуациях, всё чаще употребляя слова «паранормальные» или «сверхъестественное».
Для Насти самым невероятным оказалась любовь Зареченского. Она ожидала от него какой угодно реакции, вплоть до приглашения к психиатру, а не признание в любви. Она обнимала его, и ей не хотелось, чтобы он размыкал рук.
– Когда… Но как…
Он понял её без лишних уточнений.
– Когда ты вышла из больничной палаты в тапочках.
– Не напоминай… Я готова была в тот момент материться, как сапожник. Беременная и на каблуках.
– Ты рушила мои шаблоны раз за разом. Заставляла чувствовать то, что я никогда не чувствовал. А твоя откровенность и вовсе меня опрокидывала на лопатки.
Настя чуть отстранилась от Миши, и тот ловко поменял позу, усадив жену к себе на колени. Несмотря на то, что из-за беременности она поправилась, все же оставалась легкой и миниатюрной.
– Кстати, я ведь занималась боксом профессионально.
– Я знаю.
– Собрал справки?
– Должен был.
Она не осуждала его. В его характере было контролировать всё. С одной стороны, подобная черта вызывала уважение, с другой, Насте придется побороться за право быть собой. Но это будет потом…
– Я сказала Никите, что хочу его поблагодарить. Мне пришлось выворачиваться, как-то объяснять, почему я бросилась к нему из машины. Сказала спасибо. Именно благодаря переливанию крови его подруги я осталась жива. Миша, ты даже не представляешь, чего мне стоила эта ложь!
– Ты приняла мудрое решение. Не стоит бередить его душу снова.
– Мне сложно будет его видеть и не испытывать желание подойти и поговорить.
– Вот. Снова. Твоя откровенность. А мне придется ревновать и не факт, что я не буду злиться. Проклятье, девочка, ты хотя бы понимаешь, почему я вспылил ночью два дня назад? Ты во сне звала Никиту… Теперь я понимаю, что твоё бессознательное пыталось вернуть тебе память, но на тот момент имя чужого мужика послужило для меня, как красная тряпка для быка. А ещё ты накануне рассказывала, какой клевый у меня начальник охраны.
– И я права. Игнат – клевый. Ай!
– Не смей… Не смей при мне хвалить других мужчин… – стальные глаза опасно блеснули. – По крайней мере, пока. Настя… Ты тоже пойми меня. Я помню многое из того, что творила другая Настя… И гименопластика в том числе.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
