Я зашел в ванную. Душевая занавеска была сорвана безо всякой на то причины, а бачок унитаза сброшен на пол и разбит. Впрочем, если бы я встретился с ними лицом к лицу, то сказал бы, что устроенный ими беспорядок все равно не смог бы вывести меня из равновесия больше, чем то, с чем мне уже доводилось сталкиваться.
Наконец я заглянул в свободную комнату. Комнату Бена. Увидев выпотрошенный матрас и изрезанный ковер, я почувствовал, как во мне медленно закипает гнев. Я захромал обратно на первый этаж.
Эбби-Глазки и найденная мной под постаментом ангела папка лежали в дровяной печи. Нагнувшись, я вытащил их оттуда. Они были черными от сажи, однако, похоже, сжечь их не пытались. Интересно, почему? Я усадил Эбби-Глазки на кофейный столик, а затем, поразмыслив мгновение, сунул папку в одну из распоротых диванных подушек. Просто машинально. Мне не давала покоя мысль о том, почему парни Флетча их не сожгли. Неужто оттого, что им надоело все уничтожать? Вряд ли. Быть может, им просто не хватило времени?
Или же дело было в чем-то еще? Возможно, кто-то им помешал, не дав закончить начатое?
Внезапно у меня возникло очень неприятное ощущение. С кухни донесся скрип половицы. Я резко выпрямился и обернулся.
– Добрый вечер, Джо.
Я сел на голый, без подушек, диван, а Глория деликатно примостилась в кресле. В дровяной печи шумно потрескивало пламя, и этот звук был отнюдь не таким уютным, как может показаться. В руке, обтянутой черной кожаной перчаткой, Глория держала кочергу.
– Что ты здесь делаешь? – спросил я.
– Проверяю, все ли у тебя в порядке.
Она рассмеялась, и от звука этого смеха у меня сжался мочевой пузырь.
– Я видела, у тебя сегодня были гости.
– Ты их встретила?
– Когда я приехала, они как раз уходили. Нам не представилось шанса поболтать. – Она осмотрелась. – Мне кажется, они что-то искали. Возможно, именно то, за что, как ты надеялся, твой старый друг выложит кругленькую сумму.
– Они не нашли того, что искали.
– Похоже, ты в этом уверен.
– Да.
– Почему?
– Потому что в доме нет того, что они ищут. Оно не здесь.
Глория задумалась.
– Моя работа научила меня, что лучше располагать всеми фактами.
– Я же сказал тебе…
– Живо рассказывай мне все, на хрен!
Она с силой ударила кочергой по кофейному столику. Эбби-Глазки взлетела в воздух и упала у моих ног. Ее пластмассовое личико треснуло, и косой глаз вылетел из глазницы. Глядя на то, как он уставился на меня с пола, я почувствовал, что по нижней части моей спины начал струиться пот.
– К счастью, – продолжила Глория, – я сама кое-что разузнала. Это было интересно.
Подойдя к печке, она наклонилась и открыла ее.
– Давай-ка отправимся в путешествие в прошлое, на двадцать пять лет назад. Пять школьных друзей. Ты, Стивен Хёрст, Кристофер Мэннинг, Мэри Гибсон и Ник Флетчер. О, и твоя сестра, Энни. Ты никогда мне о ней не рассказывал.
Она засунула кочергу в печь, оставив ее лежать среди дров. Пламя затрещало громче.
– В одну прекрасную ночь, пока ты гулял с друзьями, она пропала. Исчезла прямо из своей кровати. Начались поиски, по всей округе развесили объявления. Все боялись худшего. А затем, через сорок восемь часов, она чудесным образом вернулась, но не смогла или не захотела рассказать о том, что с ней произошло…
– Я не понимаю…
– Дай мне закончить. Казалось бы, счастливый конец. Вот только через два месяца папочка врезался на машине в дерево, убив маленькую Энни и себя, оставив тебя в критическом состоянии. Пока правильно?
Я посмотрел на кочергу. Из огня да в полымя, пронеслась у меня в голове нелепая мысль.
– Как ты и сказала, ты кое-что разузнала, – произнес я.
Встав, Глория принялась расхаживать по комнате.
– О, я кое о чем забыла: через пару недель после возвращения твоей сестры твой школьный друг Кристофер Мэннинг упал с крыши блока английских классов твоей школы. Трагическое совпадение, не правда ли?
– Жизнь полна трагических совпадений.
– Перенесемся обратно в настоящее. Ты возвращаешься в деревню, в которой вырос, планируя с помощью шантажа получить от своего старого школьного друга Стивена Хёрста крупную сумму наличными. Что у тебя на него есть? Что он скрывает?
– У людей вроде Хёрста полно секретов.
– Я начинаю думать, что у тебя тоже, Джо.
– А тебе-то какая разница?
– Дело в том, что ты мне нравишься.
– У тебя очень странный способ это демонстрировать.
– Давай скажем по-другому: ты мне интересен. А людей, которые мне интересны, немного. Начнем с того, что ты – один из самых необычных учителей, которых я встречала. Ты пьяница, игрок. Однако у тебя есть призвание. Ты решил передавать детям знания. Чего это вдруг?
– Отпуска длинные.
– Я думаю, что все дело в произошедшем здесь двадцать пять лет тому назад. Думаю, ты пытаешься что-то в своей жизни исправить.
– Или просто пытаюсь заработать себе на жизнь.
– Дерзость – это слабый защитный механизм. Поверь мне, я это знаю. У людей, которые боятся за свою жизнь, она исчезает первой.
– Это угроза?
– Наоборот. Я бросаю тебе спасательный круг.
Глория подошла ко мне. Я вздрогнул. Наклонившись, она что-то мне протянула. Белую карточку с телефонным номером.
Она сунула ее мне в карман моих джинсов, легонько хлопнув меня по промежности.
– В следующие двадцать четыре часа ты сможешь со мной связаться по этому телефону, если тебе понадобится моя помощь.
– Для чего ты это делаешь?
– Потому что глубоко в душе ты мне небезразличен.
– Это утешает.
– Не принимай близко к сердцу.
Мой взгляд вновь упал на кочергу, которую лизали языки пламени.
– Толстяк теряет терпение, – заявила Глория.
– Я ведь сказал тебе…
– Заткнись.
Пот обильно стекал с моей спины на ягодицы. Желудок сжало. Мне хотелось блевать, мочиться и испражняться одновременно.
– Он дал тебе время. Теперь же он хочет получить свои деньги.
– Он получит их. Для этого я здесь.
– Я знаю, Джо. И если бы дело касалось только меня, проблем бы не было, – она изящно пожала плечами. – Но ему кажется, что ты сбежал. А это не внушает доверия. Толстяк хочет, чтобы ты понял, насколько серьезны его намерения.
– Я понимаю. Правда.
Глория вытащила кочергу из печки. Ее конец раскалился докрасна. Я бросил взгляд на дверь, понимая, впрочем, что Глория схватит меня сзади за шею еще до того, как я успею встать на ноги.
