Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
— Поеду в Италию, работать, — улыбаясь, сообщила она и объяснила такую резкую метаморфозу своего поведения: — Васечка приходил ночью, сказал: езжай, тебе там хорошо будет.
— Ку-куда приходил? — в полном замешательстве спросила Дашка.
— Ко мне, — улыбалась ей мама. — Первый раз пришел. Я все ждала, ждала, а он не приходил. А тут вот пришел, наконец!
— Мы перепугались ужасно, думали, что Кащенко станет нашими буднями! — рассказывала Даша, находясь там, в прошлом, просматривая его, как кинопленку. — Решили, что она от горя с ума сошла. А она выпила кофе, поцеловала нас по очереди и говорит: «Пойду позвоню Ивану Павловичу, чтобы он начал оформлять, что там надо!»
Дарья замолчала, задумалась, смотрела в себя.
— Что, за руки держали? — спросил Власов, выводя ее из глубокой задумчивости.
— Нет. Наблюдали за ней, ходили всей семьей три дня, за каждым шагом. А она вернулась к себе прежней, улыбалась, собиралась. Когда мы из оцепенения вышли, давай останавливать: куда, зачем? А она смеется: «Васечка мне все подскажет и присмотрит за мной, мы теперь каждую ночь разговариваем». И мы ее отпустили! Это потом я себя, да и нас всех за это обвиняла, а тогда…
Мама уехала, а жизнь налаживалась, занимая новые житейские рамки, устраиваясь в них новыми привычками, бытом, законами.
Дарья поступила в институт, став студенткой Финансовой академии. Почему именно Финансовой? Да потому, что за этот год от жизненной необходимости проявились ее умения и таланты принимать решения, вести счета, планировать и рассчитывать бюджет всей семьи, вести переговоры с риелторами, жильцами, снимавшими их квартиры, ходить по чиновничьим кабинетам, оформлять всевозможные документы.
Зимой у дедушки Васнецова случился инсульт.
Дежурили рядом с ним в больнице все по графику, составленному Дашкой. Он оправился, но далеко не полностью — левая сторона тела практически парализована, речь затруднена. И бабушка Васнецова приехала к ним за помощью.
— Я не справлюсь сама, не смогу за ним ухаживать! — плакала она, утирая слезы маленьким кружевным платочком. — Нанять медперсонал средств нет, а в хоспис его не берут, нележачий, говорят, и родные есть. Вы должны и обязаны мне помочь, мне же семьдесят девять лет!
— Хорошо! — решила Дашка, как теперь повелось, одна за весь «хоровод». — Вы с дедушкой переедете к нам жить. А квартиру вашу мы тоже сдадим.
— Но я не это имела в виду! — искренне негодовала бабушка. — Я думала, вы будете приезжать по очереди, как в больницу ездили, помогать мне.
— Так не получится, — утвердила начальственным тоном Дарья. — Дедушка Стас работает, бабушка Надя и Лидия Ивановна ведут хозяйство. Катя учится и вечерами подрабатывает репетиторством, у меня первый курс очень тяжелый, я поздно вечером возвращаюсь. Так что только таким образом.
Тяжело было всем. У бабушки Васнецовой совсем не нежно-уступчивый характер, она постоянно пыталась «рулить», указывая, как и что надо делать, большую часть времени демонстрируя глубокое недовольство. А дедушка Васнецов после непродолжительного улучшения стал сдавать, а вскоре и вовсе слег. Денег катастрофически не хватало ни на что. Как сказала Катька:
— У нас с тобой, Дашка, патронат на дому, филиал дома престарелых, отягощенный финансовыми трудностями и разногласиями между контингентом. Все по классическим правилам богаделен.
Девчонки крутились, как могли. Катя набрала учеников и работала до поздней ночи, Дашка училась и делала первичную бухгалтерию и балансы для двух небольших фирмочек, дедушка Стас работал помощником инженера в управлении строительства автодорог. Притом что они сдавали три квартиры и скидывали в общую кучу все заработки и пенсии, денег все время не было. Лекарства для дедушки стоили немыслимых денег, и их было семь человек, которым каждый день надо было есть, как ни странно.
Мама звонила из Италии один-два раза, прилетала на папины полгода и годовщину, извинялась, что не может чаще.
Через полгода после переезда в их «колхоз» у дедушки Васнецова случился повторный инсульт, и через три недели он умер. Допродавали кое-какие вещи, пару бабушкиных колец — похоронили. Мама смогла приехать только на девять дней. На поминках, в семейном кругу, бабушку Васнецову вдруг «пробило» обвинять маму:
— Все из-за тебя! Как только Васенька тебя увидел, нас с отцом бросил, всего себя тебе посвятил! Ты ему чуть карьеру не испортила! Если бы тогда на партсобрании ему занесли выговор, то тут же бы из министерства выгнали!
— Ну не выгнали же, — улыбалась мама.
— Жизнь ему загубила, умер молодым! — закричала бабушка.
— Ну-ка, прекрати! — вдруг громко потребовала тишайшая Лидия Ивановна и хлопнула ладонью по столу. — Ты просто зловредная эгоистка! Только о себе всю жизнь и пеклась! С внучками ни разу не посидела, на выходные не взяла! Ты на Риточку злишься только потому, что тебе надо было, чтоб Василий Дмитриевич только о тебе пекся да деньгами и заботой баловал! Привыкла на его шее катиться! Они в счастье девятнадцать лет прожили, как один день! В счастье и любви необыкновенной! И не смей на Маргариту наговаривать!
Бабушка Васнецова расплакалась, а мама обняла ее, успокаивала и все что-то шептала ей на ухо, улыбаясь печально. Конечно, про своего Васечку.
Жизнь преподнесла новую проблему — заболела бабушка Васнецова.
Требовалась срочная операция, но… возраст, врачи не очень-то хотели браться, все-таки восемьдесят лет, и — разумеется! — требовалось заплатить большие деньги, чтобы взялись за операцию.
Очень большие.
Весь состав «коммуналки», сидя за круглым обеденным столом, смотрел на Дашку в ожидании, что она придумает и станет спасать их в этот раз.
И она придумала:
— Продадим бабушкину квартиру!
— Нет! — категорически заявила бабушка Васнецова. — Это моя квартира, я против! Где я жить буду?
— Если не продадим, жить ты уже нигде не будешь! — жестко пояснила Дашка. — Сделаем операцию, и нам еще тебя на ноги поставить надо.
Операция прошла тяжело, как и предупреждали врачи, с осложнениями и долгим реабилитационным периодом. Бабушка стала совсем трудной, невыносимой, требовала повышенного внимания, жаловалась, что ее обобрали, а человеческих условий жизни не предоставили. Ну, по этому пункту в чем-то она была права.
Последний ремонт в квартире делался года за четыре до смерти папы, а прошло после нее уже три. Проживание такого количества людей привело к ускоренному изнашиванию как мебели, так и жилья.
Мама по контракту осталась работать в Италии, звонила часто, звала к себе в гости, да денег у девчонок не было на такие поездки. А тут вроде как образовались средства, остались после продажи квартиры и бабушкиной операции, и они решили сделать ремонт. И главное, оснастить кухню хорошей бытовой техникой, облегчить бабушке Наде и Лидии Ивановне нелегкий домашний труд.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
