– Отец Джейми расскажет нам что-то интересное, Майлз, – говорила мать, ее каблуки цокали по тротуару. Майлз никогда не воспринимал это с большим энтузиазмом, однако в это воскресенье он очень хотел посидеть рядом с матерью на скамье в церкви. Она бы угостила его конфетой, они бы вместе пели церковный гимн невпопад. Так что он отправился туда, где еще ни разу не был с тех пор, как начал ходить в Бруклинскую академию, – в школьную часовню.
Погода была далеко не такой хорошей, как ранее на этой неделе, но она определенно была спокойной. Солнечные лучи теперь были загорожены мрачными тучами. Слегка моросил дождь, что обычно отбивало все настроение, но именно в это утро он был освежающим.
Часовня была на другой стороне кампуса, так что Майлз побрел по извилистой брусчатой тропе, между величественными зданиями из мрамора и кирпича. Он прошел мимо магазина, подумав, что Уинни наверняка была там. Сначала хотел остановиться, но потом передумал. Прошел мимо библиотеки, на белом камне над двойными дверями была вырезана надпись EX NIHILO NIHIL FIT[24]. Миссис Трипли, наверное, была там и спала. Майлз представил ее, одетую в костюм Мэри Шелли – а, по сути, в черное платье – свернувшуюся калачиком между книжных стеллажей, и улыбнулся.
Он пошел дальше, пока наконец не оказался на площади, где шумел фонтан. Майлзу вспомнился открытый микрофон. Внезапно дождь стал холоднее, его медленно промокавшая футболка стала намного тяжелее, чем несколько секунд назад. Он пошел дальше; часовня была прямо за площадью.
Это было небольшое белое здание: два этажа, ничего помпезного, никакого орнамента. Даже близко не похоже на остальные части кампуса. Двери были закрыты, но Майлз знал, что церковь всегда открыта. Возможно, он мог бы исповедоваться, сбросить с груди лишний груз, попросить прощения за то, что он хотел сделать с начальником тюрьмы – за то, что он собирался сделать. Мать гордилась бы им, если бы знала, куда он пошел. Но когда Майлз поднялся по ступенькам, подошел к двери, дернул за поблекшую медную ручку, дверь не поддалась. Она была заперта. Майлз сел на ступеньки и принялся ждать.
В скором времени стали появляться люди. Однако это не были другие ученики, пришедшие в поисках спокойного места для молитвы. Это были парни в зеленых комбинезонах и грязных ботинках с мусорными мешками и заостренными палками в руках. Дворники убирали мусор после прошедшей ночи: фантики от конфет, жестянки из-под содовой, снова фантики от конфет и еще фантики.
Майлз смотрел, как они натыкали маленькие квадратные бумажки на палки и стряхивали их в мешки. Он вспомнил, как отец заставил его делать то же самое неделю назад – собирать мусор на собственной улице. Единственная разница была в том, что этим ребятам платили за работу. И все же Майлз думал о словах отца, о том, что он ответственен за свой район и что супергеройство определяется не только серьезными поступками, но и мелочами вроде уборки мусора. Майлз встал и подошел к одному из парней.
– Доброе утро, – сказал Майлз. У парня, к которому он обратился, был капюшон на голове, а в ушах наушники. Он вынул один наушник.
– Чё ты сказал?
– Говорю, доброе утро, – повторил Майлз.
Парень кивнул.
– Доброе.
Не успел он вставить обратно наушник, как Майлз остановил его.
– Извини, можно у тебя кое-что спросить? – начал Майлз. Парень снова кивнул. – Как думаешь, я могу вам помочь?
– Помочь? – парень фыркнул. – Эй, пацан хочет помочь, – сказал он, повернувшись к остальным.
– Помочь? – сказал другой парень в оранжевой шапке. Изо рта у него торчал кончик зубочистки. – Э-э-э… ты же понимаешь, что мы убираем все это дерьмо, верно?
– Да, я знаю.
Они переглянулись, пожали плечами. Затем парень с наушниками протянул Майлзу заостренную палку.
– Я подержу мешок, – сказал он, явно с радостью перекладывая с себя часть работы. – Мы уже прошлись один раз, теперь идем в обратную сторону, до общежития.
– Окей.
Пока они шли от одной части кампуса до другой, ребята задавали Майлзу общие вопросы, но по большей части Майлз слушал, как они рассказывали друг другу о своих выходных.
– Эй, а кто-нибудь хоть раз ел сома в «Пичис»? – спросил парень в оранжевой шапке.
– В «Пичис»? – переспросил парень с бородой, короткой, но густой, будто из черного войлока.
– Да, «Пичис». Ну, знаете, ресторанчик, где Бенджи раньше обслуживал столики. На Мак- донов-стрит, – пояснил парень в оранжевой шапке. Майлз навострил уши, услышав имя. Бенджи. Бенджи. Где я мог?.. Он вытер капли дождя со лба и воткнул палку в самое сердце обертки от маленького шоколадного батончика.
– А где вообще Бенджи? Разве он не должен быть здесь? – спросил парень с зубочисткой, покачав головой.
– Его никто не видел с понедельника, когда он пришел на работу весь избитый. После этого ни звонков, ни писем, – сказал парень с бородой. Майлз поднял глаза, но тут же уткнулся взглядом в землю в поисках мусора. «Бенджи. Нет… вряд ли это тот парень с баскетбольной площадки. Не может быть», – подумал Майлз.
– Он, наверное, опять пробуется в «Никс»[25], – сказал паренек по имени Рики, коротышка в длинных штанах с подвернутыми штанинами.
– Он никогда не пробовался в «Никс», – сказал парень с наушниками.
– А мне говорил, что пробовался, – возразил Рики.
– А еще он сказал тебе, что у него самый высокий вертикальный прыжок в мире.
Все разразились смехом. Все, кроме Майлза.
– Он, наверное, просто ушел с этой дерьмовой работы, – сказал парень с наушниками, открыв мешок, чтобы Майлз мог стряхнуть в него мусор. Дождь наконец прекратился.
– И нам ничего не сказал? – спросил парень с зубочисткой. – Я звонил ему и все такое. Дважды.
– И он не перезвонил? – спросил бородатый.
– He-а. И причем это было уже давно. Он как будто испарился.
– В смысле испарился? – выпалил Майлз. Он не собирался вмешиваться, просто не удержался. Четверо парней в зеленых комбинезонах одновременно на него посмотрели.
– Ты знаешь Бенджи? – спросил Рики. Его голос был более резким, чем за секунду до этого. По его тону было понятно, что он спрашивал наполовину искренне, наполовину как бы говоря Майлзу, чтобы тот не лез не в свое дело.
– Э-э-э… нет, я просто…
И, прежде чем Майлз успел выразить слова, застрявшие в горле, парень в оранжевой шапке продолжил:
– Эй, да пофиг. Так я это к чему, если вы еще не пробовали сома в этом ресторанчике, «Пичис», сделайте себе одолжение. Они его делают в кукурузной панировке. Пальцы можно съесть, – он протянул руку и забрал у Майлза палку, сообщая, что работа окончена. Они уже дошли до общежития. – Ты тоже попробуй, пацан, – сказал парень в оранжевой шапке Майлзу. – Уверен, это намного лучше, чем то, что вы едите в своей моднявой школе.
