Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
Он, прошедший лагеря в Казахстане и Норильске, где было много чего, от того, как он спасся от голодной смерти, показав сидевшим с ним мусульманам, где Мекка, на которую им нужно было молиться, находится на самом деле (инженер, он разбирался в географии), до царского генерала, когда-то в империи командовавшего, по иронии судьбы, пересыльной тюрьмой, которого привезли доживать своё из занятой Красной армией Маньчжурии в его лагерь, относился к Солженицыну некомплиментарно. «Один день Ивана Денисовича» принимал. В «Архипелаге» видел что-то, его не устраивавшее. Прочее ему не нравилось. Что называется, имел полное право. С другой стороны, «Один день» был, пожалуй, первым упоминанием ГУЛАГА в послевоенной литературе. За что Твардовскому досталось от партии по полной программе. Первое, что читатель прочёл из Солженицына. Автор, который ни единого дня в том СССР не жил и читал это в 80-е годы, до сих пор помнит, как его эта книга перевернула.
Это был первый Солженицын в его жизни. Явно очень храбрый человек, который писал о том, чего другие избегали. Или писали намёками, причём такими, что те, кто не жил в эпоху, о которой они писали, понять, на что они намекали, не мог. Они боялись, и понять их было легко. Не в молодости, когда ничего не боишься. Теперь. Когда дети автора выросли и подрастают внуки, он вошёл в тот возраст, когда понимаешь, что такое страх за близких, не осуждая. Второй Солженицын, заграничный, в трёх маленьких томах в бумажном переплёте, изданный на тонкой папиросной бумаге, был как раз «Архипелаг ГУЛАГ». Привезли его финские туристы вместе с Библией, тоже карманного формата и тоже на тончайшей бумаге. В рамках поддержки евреев-отказников, с которыми встречались на ленинградских квартирах. Библия была протестантская, но Ветхий Завет, Пятикнижие, там был. Новый же Завет евреям не мешал, хотя переходить в христианство в соответствии с надеждами финнов они не собирались. Ну и «Архипелаг»…
Книга не художественная. По содержанию не Дюма. Но с её страниц пахнуло такой жутью… Она на самом деле просто написана. И это особенно страшно. Автора, по молодости, угораздило поделиться ощущениями от чтения с любимым дедушкой. Не тем, который погиб на войне, а отставным полковником ВМФ, который в детстве кормил внука огромными, словно лапти, тресковыми котлетами, обильно сдобренными луком и белым хлебом. Дедушка пришёл в ужас. Кто же знал, что он, строя на всех морях и океанах СССР базы для подводных лодок, работал с князем и будущим маршалом Арчилом Геловани? А над Геловани был Берия. Так что строили объекты понятно кто. И дедушке, для того чтобы представить, что творилось в 30-50-е в ГУЛАГе, Солженицын был не нужен. Он это лучше знал, на личном опыте. И понимал, что сегодня ты по одну сторону охраны, а завтра напишут куда надо что надо — по другую встанешь. Лагерной пылью. И семья туда же отправится. Иллюзий не было никаких. Он ещё Блюхера помнил. И дело Блюхера.
Интерес внука к творчеству Солженицына дедушка не поддержал. Более того, в первый раз в жизни с ним поссорился. А скоро умер. Помириться не успели, что жалко по сей день. Только исправить невозможно. Недавно, пользуясь случаем, расположением армейского начальства и обстоятельствами (война в Сирии позволила просить об одолжении), автор получил из армейских архивов копии дедушкиных бумаг. Помимо много чего там был донос на дедушку из 37-го, протоколы объяснений по этому поводу и прочее в том же духе. А вспоминая мамины рассказы, как в начале 50-х из Америки (!) бабушке пришло письмо от двоюродной сестры, которая туда уехала ещё до революции, вышла замуж за кого-то очень влиятельного и страшно радовалась, что любимую кузину разыскала… Дедушка в твёрдом понимании того, что это гарантированный конец, если кто-нибудь узнает и сообщит куда надо, как сожалела мама, письмо сжёг и адреса не сохранил. Осталось это в нём на всю жизнь. Какой Солженицын, какой «Архипелаг ГУЛАГ»!
Третий Солженицын автора — 90-е. Триумфальное, распиаренное возвращение из США. Через всю Россию, как полагается писателю земли русской, гуру, пророку, духовному отцу нации и так далее, и тому подобное. Войнович всё это заранее предсказал, как и многое, что сегодня в стране реализуется на глазах изумлённого населения. Проведено было с присущей человеку, создавшему в Вермонте легенду о Солженицыне, основательностью. В страну, которую он явно полагал побеждённой, въезжал её наставник и не последний человек из лагеря победителей. Поскольку автор и тогда, и сейчас не считает, что СССР в 1991-м кто-то победил, ему это зрелище ни в момент, когда оно происходило, ни в последующие годы удовольствия не доставляло. Да и показательные визиты к мэтру высокого начальства с соответствующим признанием заслуг не впечатлили. Но и «Один день», и «Архипелаг» остались теми книгами, которыми были. Что до прочего — на любителя. Три Солженицына. Ох, и разные они были люди…
У
Украинская национальная идея
Стоишь на телевизионном шоу у друга, Володи Соловьёва (слава Б-гу, хотя бы ко всем прочим есть сила воли не ходить), и в основном стараешься не прислушиваться к тому, что творится вокруг. Орут как резаные, особенно если про Украину, на передачи про которую нет сил ходить даже к Соловьёву. Потому что это ж никакого терпения не хватит — слушать, что они несут, и никому не засветить в ухо. Лысый, как колено, Ковтун с сильно помятым лицом. Трюхан с полуоселедцем, напоминающим печально поникший хвостик запаршивленной, на нём издохшей белочки. Леся Яхно… Ну и прочие. Базар базаром. Гвалт стоит, как будто на самом деле от них что-то в этом мире зависит. Сводят старые счёты. Обвиняют друг друга и окружающих. Или почти всех, поскольку делятся на две группы. У одних во всём виноваты русские. У других — американцы и европейцы. И у всех, вместе взятых, — враги внутренние и предатели-соратники. То есть жизнь их учит-учит — никак не научит. Ничему. Да и не могут они учиться. И, главное, не хотят.
Печальные, как «дщерь иудейская» писателя Неваховича, пророссийские украинские политики, проигравшие власть и страну… Кто им виноват, что не смогли они своих противников — жуликов и бандитов — обмануть и перебандитить? Не менее печальные, хотя и пыжащиеся по инерции сторонники украинских националистов, по которым видно, что они б эту страну продали влёт, и даже не за тридцать сребреников. Так ведь никто не покупает. Ни Штаты. Ни ЕС. Ни тем более Москва. Они-то думали, что всем будут нужны, а оказалось, только для использования самым непосредственным неприличным образом. И какое-то время за это им деньги давали — небольшие, но, по их меркам, достаточные. Однако вели «победители» себя так, что давать перестали. Для поддержания напряжённости на границе с Россией ещё как-то, а так — нет. Причём не кэшем, а больше натурой. Подержанным оружием там или обучением силовиков (на практике это значит, что 80 % идёт в карман спонсора, а остальное украдёт собственное начальство самих силовиков).
В общем, всё как в общежитии МИСиС, куда в годы юности автора протащили каким-то образом «старики» через вахтёршу девушку с панели. Говоря простым человеческим языком — проститутку. Поскольку годы были 70-е (вторая половина) и ни про каких «путан», тем более девиц «низкой социальной ответственности», тогда никто слыхом не слыхивал. И там она жила, переходя из комнаты в комнату. Кормить её кормили. Но с деньгами у студентов было туго. Так что через неделю она, очень грустная и совершенно голая, вышла в коридор (в «Доме коммуны» было дело, памятнике конструктивизма, построенном в ранние советские годы в форме самолёта с длиннейшими коридорами и пандусом, по которому на велосипеде можно было доехать с первого на седьмой этаж) и сказала: «Все е-ут, никто пятачок на метро не даёт». После чего ушла обратно, навечно запомнившись народу этой бесхитростной до гениальности фразой. Вот и с Украиной, пережившей эпоху подъёма во времена СССР, так. В прямом смысле слова.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
