Книга Везувиан - Эли Фрей

Ян смотрел на меня пристально, так, будто я исчезну, если он отведет от меня взгляд. Все это время он стоял у окна, но на последних словах стал идти в мою сторону. Шаг. Еще один. И еще. Еще шаг – и он встал так близко ко мне, как это возможно. Я смотрела вверх, в его глаза, для этого мне пришлось задрать голову так высоко, что она закружилась. Я чувствовала запах апельсиновой цедры и тепло его тела.

Закончив историю, он протянул руку к моему лицу, но осмелился дотронуться только кончиком указательного пальца до подбородка. Большее он себе не позволил.

А я думала о его рассказе.

Он гений. Ему подвластно то, что неподвластно другим. Он может управлять числами с помощью собственной магии. Он способен делать вещи, в которые трудно поверить. Его история похожа на выдумку. Я слишком земная для полного осознания того, что он делает, и того, на что он способен.

Я знала, что люди с феноменальными способностями не такие, как все. Гениальность – в каком-то смысле мутация. Теперь я смотрела на него другими глазами и видела то, что не замечала раньше.

Ян имел надо мной полный контроль и мог сделать так, как хочет. Он менял мое сознание. От этой мысли мне стало страшно. Еще двадцать минут назад я была полна решимости уйти из этого дома и вычеркнуть Яна из своей жизни навсегда. А теперь не могла. Я никогда не думала, что могу для кого-то столько значить…

– Почему ты не мог пойти проверенным путем? – спросила я. – Познакомиться со мной, постараться понравиться мне? Так, как это делают обычно.

Ян покачал головой.

– Мне не нужны были эти отношения… Разговоры. Ты не нужна мне в качестве девушки.

Последняя фраза как ножом резанула по сердцу.

– Ах да, только в качестве константы. Бездушной математической единицы. Как это романтично, – съязвила я и резко отвернулась.

Ян взял меня за руку. Почувствовав тепло его руки, я подняла взгляд.

– Ты не права. Ты поймешь позже, как сильно ошибаешься. Сейчас я просто не в силах объяснить тебе, кто ты для меня.

Я смотрела на Яна и думала о том, что когда я узнала правду и сбежала, то не испытывала ненависти. Было что-то в этой чертовой папке, что не давало мне возненавидеть Яна окончательно и бесповоротно. И теперь я поняла что. Одиночество. Каждая страница папки сочилась одиночеством. Перелистнешь страницу – и оно оставляет на пальцах свои следы.

Может быть, ты вовсе не сверхчеловек, Ян? И никогда им не был? Может, я нашла брешь в твоей броне? Ты – обычный человек, который боится одиночества так сильно, что готов пойти на любые средства, лишь бы избавиться от него. Права ли я?

Его глаза были влажными от затаенной в них грусти и одиночества. В них я видела отражение себя и своих собственных страхов. Разве я не устала от одиночества? Разве я не мечтала разделить эту жизнь с кем-то? Вставать по утрам, вместе готовить завтрак, интересоваться делами друг друга за ужином, по выходным ездить по магазинам и прогуливаться в парке. Как же мало я знала о совместной жизни и как много об одиночестве… Разве не пора это изменить? Пускай не так, как я хотела, не с тем, с кем мечтала, и не в качестве того, кем думала…

Мы с Яном были похожи на тощего моллюска и старый размокший ботинок, которые нашли друг друга на дне океана. Один нашел себе новый дом и защиту, второй обрел важную цель в жизни. Маленький моллюск боялся своего нового знакомого. Вдруг тот сожрет его? Но оставался в нем. Почему бы и мне не рискнуть и не узнать Яна поближе?

С точки зрения общественной морали, могу ли я простить его? Могу ли остаться с Яном в его квартире и посмотреть, что будет дальше? Нет. Не могу. Это противоречит всем нормам человеческих взаимоотношений. С точки зрения морали, я должна злиться и возмущаться, я должна как можно скорее вычеркнуть Яна из своей жизни. Общественная мораль кричала мне: «Что ты делаешь? Прощаешь его? Он незаконно вторгся в твою частную жизнь, у тебя что, совсем нет гордости?! Одумайся! Ты полная дура! Ты должна заявить на него в полицию и бежать от него! Он психопат!»

Но я прислушивалась к собственному внутреннему голосу, к своим ощущениям, которые подсказывали мне совсем другое.

Я обычная. Таких, как я, миллионы. Одиноких девчонок с амбициями, которые сильно разочаровались в реальности.

Верите ли вы в инопланетян? В роботов с разумом и самосознанием? Высшую расу, отличающуюся от людей? Я думала, они все бесконечно далеко от нас, живут себе в других галактиках. И думала бы так и дальше, пока одна программа, названия которой я даже не знаю, выбрала меня.

Теперь я знаю, что они среди нас. Высшая раса среди нас, а мы этого даже не замечаем.

– Зачем тебе та комната? Зачем тебе моя комната? Когда я увидела ее, то подумала, что ты хочешь похитить меня и запереть в ней.

– Нет, ты можешь мне верить. Я никогда не смог бы так поступить с тобой, – сказал Ян серьезно.

– Тогда зачем она тебе?

Я видела, что ему неудобно отвечать на этот вопрос, даже стыдно. Он отвел взгляд, Ян долго ходил по комнате и избегал встречаться со мной взглядом. Он собирался с духом, чтобы сказать еще что-то важное. Неужели еще не все? Неужели есть что-то, о чем он должен рассказать мне и что, судя по его реакции, мне может не понравиться? Я нахмурилась. Может, хватит с меня чужих секретов на сегодня?

– Это комната моей девушки, – спокойно сказал он, сев в кресло.

– У тебя есть девушка? – удивленно спросила я, как будто у такого человека, как Ян, не может быть девушки.

– Я выбрал ее на сайте из десятков тысяч анкет. Она была больше всего похожа на тебя. Правда, у нее волосы другого цвета и глаза. Я сказал ей, чтобы она перекрасилась. И купил ей линзы. Их было нелегко найти, у тебя такой необычный цвет глаз. Пришлось заказывать из Японии.

Я замотала головой.

– Погоди, не так быстро. Зачем твоей девушке быть похожей на меня?

Ян посмотрел на меня так, как учитель смотрит на ученика, когда вот уже третий час объясняет ему простые правила.

– Ты же не дура, Стефа, подумай сама, – сказал он немного нахально и властно, иронично выгнув брови.

Я присела на подлокотник дивана и смотрела на него, ничего не понимая.

Сердце учащенно забилось.

– Ты влюблен в меня, – тихо сказала я, гадая, почему эта простая истина не дошла до меня раньше.

Лицо Яна оставалось непроницаемым. Он молчал.

– Когда ты это понял? – спросила я.