книга мудрости гентхаевНа следующий день я снова сидел в зеленой комнате, вместе с остальными учениками ожидая своей очереди сражаться. Мне показалось, что мы провели там в молчании целую вечность. Никогда я не представлял, каково это – делить комнату с другими бойцами перед тем, как отправиться на арену. Интересно, там, где ожидали старшие, было так же тихо, или они иногда перебрасывались резкими словами?
Я знал, что в Триге существует ожесточенная конкуренция и ножны у всех участников соревнования были пусты: никому не разрешалось приносить меч в раздевалки или в зеленую комнату.
Хотел бы я знать, как подействовал на соперников вчерашний несчастный случай… После гибели мальчика радостное возбуждение, которое я испытывал перед боем, улеглось. В свой первый визит в Колесо я уже видел смерть на арене во время боя насмерть, но лишь случайная гибель Скрипио заставила меня понять, насколько опасен может быть Триг.
Наконец подошла моя очередь, и я последовал за суровым распорядителем по коридору к двери «мин». Возле двери ожидал Тайрон, что меня удивило и обрадовало. Я был благодарен ему за то, что он потрудился прийти и пожелать мне удачи. Тайрон протянул мне мечи (он мне их одолжил), и я, быстро убрав оружие в ножны, занял позицию за своим лаком – его привели раньше и он стоял перед дверью на арену.
Тайрон похлопал меня по плечу:
– Просто старайся изо всех сил, мальчик. Если ты это сделаешь и проиграешь, никто не сможет винить тебя в поражении.
Дверь с грохотом открылась, и я последовал за своим лаком на Арену 13, где меня уже ожидали противник и его триглад. Как странно было здесь стоять! От нервного возбуждения меня била легкая дрожь. Пути назад не было.
Я посмотрел вверх, на балкон. Огромный канделябр отбрасывал яркий круг света, а за этим кругом, в полутьме, неясно виднелись зрители. Я услышал, как они зааплодировали, сдержанно и вежливо. Никто не закричал и не затопал ногами в знак приветствия, как бывало во время выхода взрослых бойцов, которых я видел с балкона, и это напомнило мне, что мы всего лишь мальчишки и многого от нас не ждут.
Главный распорядитель ступил на арену, и мы поклонились ему. Потом он вышел, встал за дверью «макс», и помощник протянул ему трубу. Пинчеон выдул из нее пронзительный вопль, и обе двери с грохотом закрылись.
Триглад тут же начал наступать на моего лака, который стоял не двигаясь. Я не слышал, чтобы мой противник отдавал команды на языке Улум. Может, он успел это сделать, пока звучала труба?
Я машинально дал сигнал к обычному началу боя: два шага влево, два вправо, отступление и возвращение в исходную точку по диагонали. Это был всего лишь ответ на атаку противника, а не какой-то важный ход, но еще до выхода на арену я решил действовать именно так, как и рекомендовалось бойцу «мин», столкнувшемуся с соперником, чьи возможности ему неизвестны.
Триглад быстро наступал, угрожая шестью мечами; Марф танцевал сразу за спиной центрального лака с расслабленным и спокойным видом, тогда как у меня во рту пересохло от напряжения.
Меня и моего лака оттеснили в сторону стены с дверью «мин», и триглад ринулся вперед. Я среагировал недостаточно быстро, и мой лак, шагнув назад, наткнулся на меня, да так, что у меня перехватило дыхание. Я споткнулся, с резким уколом страха вспомнил гибель Скрипио и упал на одно колено. Мне стало страшно, что мой облаченный в доспехи лак обрушится на меня всем весом, но тот продержался достаточно долго, чтобы я успел встать.
Сделав глубокий вдох, я попытался успокоиться.
«Думай! Думай!» – велел я себе, когда нас прижали к стене, и дал несколько быстрых сигналов правой ногой. Мы быстро двинулись вправо – я то и дело отталкивался спиной от стены.
Это был один из любимых приемов Керна, которому он учил во время тренировок. Хотя я старательно отрабатывал маневр, до ловкости Керна мне все еще было далеко. И все-таки благодаря этому приему я ускользнул из-под грозной арки клинков и очутился в центре арены раньше, чем триглад успел развернуться в ту сторону.
Добравшись до середины арены, я вздохнул с облегчением; уверенность вернулась ко мне.
Потом дела пошли еще лучше. Мой лак шагнул к ближайшему противнику, сделал выпад и, к моему удивлению, вогнал клинок по рукоять в горловую втулку.
Лак Марфа опрокинулся на спину, с металлическим грохотом рухнув на доски. Я сделал первый шаг к победе!
Конечно, мой вклад в успех был небольшим: я все еще демонстрировал самые обычные приемы, дело же решило искусное шаблонирование Тайрона. Теперь от меня требовалось сосредоточиться и не терять головы.
Безвольное тело лака останется на арене до конца состязания, и я собирался воспользоваться им как барьером.
Я задумал не очень красивый способ добиться победы. Такую тактику я уже видел на Арене 13, и толпа встречала ее свистом и неодобрительными криками, зато она была простой. Все, что от меня требовалось, – это все время двигаться по кругу, держась за лежащим лаком как за баррикадой. Тогда оставшиеся лаки триглада смогут атаковать нас только поодиночке: ведь если оба они отойдут от Марфа, чтобы взять нас в клещи, они оставят его без прикрытия.
Все случилось так, как я и ожидал. Я сигналил и правой, и левой ногой, играя в кошки-мышки. В состязании старших такая игра порой затягивалась; время от времени клинки со звоном сталкивались, но и только. Но в нашем бою это не могло длиться долго. Марф был новичком, как и я, и, когда неодобрительный ропот сверху перешел в насмешливые вопли, принял их на свой счет и бросил левого лака в отчаянную атаку.
К тому времени я совершенно успокоился, зная, что практически победил. Я уже видел своего лака в деле и был уверен, что Тайрон превосходно над ним потрудился. Лак был хорошо подготовлен, реагировал молниеносно, и вскоре второй лак Марфа тоже тяжело рухнул.
После этого мы с моим лаком превратились в охотников, и пришел черед Марфа давать сигнал к отступлению. Несколько мгновений спустя мы загнали его в угол, заставив прижаться спиной к стене. Вскоре упал его последний лак, а Марф остался стоять и ждать с глазами, полными страха.
Я смотрел, как мой лак подходит к нему, занеся левый меч. Я знал, каково сейчас Марфу: как побежденный боец он должен был пережить ритуальный порез. Все было проделано быстро, выступила тонкая полоска крови, и Марф облегченно улыбнулся. Сверху донеслись приглушенные аплодисменты: зрители приветствовали мою победу. Я победил в своем первом бою на Арене 13, а толпа скупилась на похвалу.
Но так ли уж это важно? Я выиграл не только бой, но и пари с Палмом. Я избавился от возможного крупного долга, и теперь, наоборот, Палм будет должен мне. Я вдруг понял, что смогу позволить себе собственного первоклассного лака.
Игорные дома сделали Палма фаворитом благодаря сложным подсчетам, основанным на собранной информации. Им было известно, на что способен каждый шаблонщик, а значит, какого качества у него лаки. Игорные дома отлично предсказывали результат соревнований и, как объяснил на одном из уроков Керн, регулировали ставки, чтобы гарантировать свою прибыль и мешать профессиональным игрокам выигрывать крупные суммы. Не обязательно было быть математическим гением, чтобы догадаться, что чемпионом, скорее всего, станет Палм: он располагал самыми лучшими лаками, каких только смог купить его отец, и лучший механик задавал шаблоны его тригладу.
