– Или, - сказал Ценцио, - если они перегреют ее, внутри не останется ничего, кроме золы.
Это была чистая правда. Немцы предусмотрели даже это, механизм был устроен таким образом, что любое необычное воздействие - тепло, сверление, попытки взять образцы - приводило в действие саморазрушающее устройство.
Эта штуковина не разлетится на куски у всех на виду, ее механизм просто рассыпается в прах… Так что это будет попытка добраться до механизма, который давно уже расплавился и застыл как бесформенное желе.
Это машина, сделанная в конце войны, подумал он, слишком умна.
Слишком умна для нас, обыкновенных смертных.
Защелкало переговорное устройство, и раздался голос мисс Грэй:
– Сэр, вас вызывает по видеофону йенсенист Дэвид Лантано. Соединить вас?
Фут посмотрел на Ценцио:
– Он увидел, как спутник еще раз вошел в атмосферу, и понял, что мы фотографируем его особенно тщательно. Он собирается спросить нас, почему.
– Он попытался быстро придумать отговорку. - Из-за бывшего подземного жителя. Это будет удар не в бровь, а в глаз, потому что по закону Лантано обязан выдавать берлинским психиатрам каждого жителя убежища, который выбрался на поверхность на территории его поместья.
По переговорному устройству он сказал:
– Соедините меня с Лантано, мисс Грей.
На большом экране появилось лицо Дэвида Лантано, и пораженный Фут увидел, что тот находится сейчас на той фазе своего непрерывного цикла возрастных изменений, когда превращается в юношу, во всяком случае, на Фута смотрел двадцатитрехлетний человек.
– Я еще не имел удовольствия познакомиться с вами лично, - вежливо начал Фут (йенсенисты, как правило, расшаркиваются друг перед другом), но я читал ваши "печатные материалы". Гениально!…
Лантано сказал:
– Мне нужен искусственный внутренний орган. Поджелудочная железа.
– О Господи!
– Вы ведь можете найти ее. Откопать из-под земли. Мы хорошо заплатим.
– Да их же не осталось!
Фут подумал: "Для чего она ему? Кому она потребовалась? Может, бывший подземный житель вышел на поверхность, чтобы ее раздобыть? Последнее вероятнее всего. А ты занимаешься благотворительностью или хочешь сделать жест доброй воли".
– Безнадежное это дело, мистер Лантано.
И тут его осенила идея.
– Позвольте мне, - сказал он, - нанести вам визит. Непродолжительный.
У меня есть несколько карт, военных карт времен войны, на которых обозначены участки, где еще никто не копал. Там могут находиться склады с искусственными внутренними органами; в далеком прошлом именно там были военные госпитали ВВС США. В отдаленных районах - на Аляске, в Северной Канаде. Может, мы бы смогли вдвоем…
– Ладно, - согласился Лантано. - Вас устроит в девять вечера у меня на вилле? В девять по местному времени, у вас будет…
– Я умею высчитывать время, сэр, - сказал Фут, - я буду у вас. И убежден, что вы, как человек необыкновенно талантливый, сможете с успехом воспользоваться этими картами. Вы сможете отправить туда своих собственных железок, или моя корпорация…
– Итак, сегодня в девять вечера, - сказал Лантано и отключился.
– Зачем вам это? - спросил Ценцио Фута после долгой паузы.
Фут ответил:
– Чтобы установить камеру непрерывного наблюдения.
– Ах да! - Ценцио покраснел.
– Посмотрим этот отрывок еще раз, - задумчиво сказал Фут. - Я хочу увидеть Лантано пожилым. Останови в том месте, где он кажется наиболее старым. Я только что кое-что заметил на видеоэкране…
Включив проектор и настроив увеличивающие линзы, Ценцио спросил:
– Что же вы заметили?
– Мне кажется, - сказал Фут, - что когда Лантано выглядит стариком, он кого-то напоминает. Не могу сообразить, кот именно, но того, кого я отлично знаю…
Даже когда он видел молодого Лантано на видеоэкране, он ощущал, что уже где-то видел это лицо.
А через мгновение, в темной комнате, он рассматривал пожилого Лантано, правда, сверху; съемки производились в неудачном ракурсе, хотя при фотографировании со спутника иначе быть и не могло. Кадр, однако, был не так уж плох, потому что когда спутник пролетал над Чейенном, они оба, Лантано и бывший житель убежища, остановились и взглянули на небо.
– Теперь я понял, - неожиданно сказал Ценцио, - он похож на Талбота Йенси.
– За исключением разве что того, что человек на снимке чернокожий, ответил ему Фут.
– Но если применить отбеливатель для кожи, присыпку, изобретенную во время войны…
– Нет, Йенси значительно старше. Когда мы раздобудем снимок шестидесятипятилетнего, а не пятидесятилетнего Лантано, тогда, может быть, что-нибудь прояснится.
Когда я проберусь на его виллу, подумал Фут, мы установим оборудование, чтобы сделать этот снимок. И это произойдет сегодня вечером, всего через несколько часов.
"Кто же такой Лантано?" - спросил он сам себя.
Но ответа не получил.
По крайней мере пока.
Он давно уже отучился спешить с выводами. Он был настоящим профессионалом; он попадает на недостроенную виллу Лантано, и благодаря этому рано или поздно получит дополнительную информацию. А в один прекрасный день (как он надеется, не слишком отдаленный) ему станет известно, что, собственно, все это значит. И тогда будет найдено объяснение смерти Дэвидсон, Хига и Линдблома, уничтожения двух железок и того, что Лантано старится совершенно необычным образом, становясь все более и более похожим на чучело из металла и пластмассы, привинченное к столу в Нью-Йорке… Кстати, думал Фут, тогда мы поймем, что происходит во время того странного эпизода, когда были уничтожены двое железок. А ведь это дело рук того, кто похож на Талбота Йенси.
Дело рук непрерывно меняющего свой облик Дэвида Лантано, достигшего во время одного из своих "преображений" весьма преклонного возраста. Мы это уже видели. Значит, нам стал известен факт, имеющий ключевое значение.
Броз, подумал он, ты допустил крупную оплошность, утратив монополию на содержимое хранилища передового орудия. Кто-то сумел завладеть оборудованием для путешествия во времени и использует его, чтобы тебя уничтожить. Как он только до него добрался? Впрочем, это не имеет значения. Главное, что оно находится у него в руках. Суть дела именно в этом.
– Готтлиб Фишер, - сказал он вслух. - Идея Йенси принадлежит ему, так что история эта корнями уходит в прошлое.
И тот, кто умеет путешествовать во времени, имеет допуск к этому прошлому, понял он. Существует некая связь между Лантано, кем бы он ни был, и Готтлибом Фишером, возникшая в 1982 или 1984 году или незадолго до смерти Фишера, но не после нее. И, вероятно, незадолго до того, как Фишер приступил к съемкам "Принципа Йенси", являвшегося версией его же "Принципа Фюрера". В этом фильме он предлагал решение дилеммы "Кто должен повелевать людьми, если они слишком слепы и не могут сами направлять свои поступки?".
