Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 112
Следующую вечеринку устроил ректор Университета в Киото. Мамеха разговорилась с мужчиной, которого давно не видела, и оставила меня одну. Единственное свободное место за столом оказалось рядом с пожилым мужчиной в грязной белой рубашке. Его явно мучила жажда, и он постоянно подносил к губам бокал с пивом. Я села на колени рядом с ним и уже собралась представиться, как неожиданно распахнулась дверь. Вместо ожидаемой служанки с очередной порцией сакэ я, к своему ужасу, увидела Хацумомо с Тыквой.
— О боже! — воскликнула Мамеха и обратилась к человеку, которого она развлекала. — Ваши часы показывают точное время?
— Да, конечно, — сказал он. — Каждый вечер я сверяю их с часами на железнодорожном вокзале.
— К сожалению, мы с Саюри вынуждены вас покинуть. Мы обещали быть в другом месте еще полчаса назад.
С этими словами мы покинули комнату, а Хацумомо с Тыквой вошли в нее.
Прежде чем уйти из чайного дома, Мамеха завела меня в пустую комнату. В полумраке я не могла отчетливо разглядеть ее, виден был лишь абрис лица и ореол волос. Если я не могла рассмотреть ее, значит, и она не могла рассмотреть меня, поэтому я позволила себе изобразить на лице всю ненависть, которую испытывала к Хацумомо.
— Что ты говорила этой безумной женщине сегодня? — спросила меня Мамеха.
— Совсем ничего, госпожа!
— Тогда как она нас нашла?
— Я сама не знала, что мы будем здесь, — сказала я. — Как же я могла сказать об этом ей?
— Мои служанки знают обо всех моих встречах, но я не могу допустить… Ну ладно, сейчас мы пойдем на вечеринку, о которой точно никто не знает. Нага Тэруоми только на прошлой неделе назначили дирижером Токийской филармонии. Сегодня вечером он приехал в наш город, чтобы дать возможность элите оказать ему внимание. Честно говоря, мне не очень, хочется идти, но… по крайней мере там не будет Хацумомо.
Мы пересекли проспект Шийо и свернули в узкую аллею, пропахшую сакэ и жареным бататом. Из ярко освещенного двухэтажного особняка, оказавшегося чайным домом, доносился смех. Служанка проводила нас в комнату на втором этаже, где мы нашли дирижера с тонкими масляными волосами, зачесанными назад, крепко сжимавшего чашечку сакэ. Остальные мужчины в комнате играли с двумя гейшами, дирижер же отказался принять участие в игре. Он какое-то время говорил с Мамехой, а затем попросил ее исполнить танец. Не думаю, что ему действительно очень хотелось видеть, как она танцует, просто это позволило бы отвлечь всех от игры и привлечь внимание к его собственной персоне. Но когда служанка принесла сямисэн одной из гейш и Мамеха еще не успела принять первую позу, дверь отворилась, и… Думаю, вы догадались, кто стоял на пороге — Хацумомо с Тыквой. Они напоминали собак, упорно идущих по нашему следу.
Нужно было видеть, как Хацумомо и Мамеха улыбнулись друг другу. Могло показаться, что они обменялись какими-то шутками, хотя на самом деле Хацумомо торжествовала свою победу, ведь ей удалось найти нас, а Мамеха… думаю, улыбкой пыталась скрыть свою злость. Я видела, как во время танца она сжимала челюсть и раздувала ноздри. Закончив танец, Мамеха даже не стала садиться за стол, а лишь сказала дирижеру:
— Огромное спасибо за приглашение. Боюсь, уже слишком поздно… Мы с Саюри должны идти…
Не могу передать вам, с каким удовлетворением Хацумомо смотрела нам вслед.
Я спускалась за Мамехой по лестнице. На нижней ступеньке она остановилась и подождала меня. Та же молодая служанка, показывавшая нам дорогу наверх, вышла проводить нас.
— Какая же непростая жизнь у служанок! — сказала ей Мамеха. — Наверно, тебе многое хочется купить, а зарплата у тебя очень маленькая. А скажи мне, на что ты потратишь только что заработанные деньги?
— Но я ничего сейчас не заработала, госпожа, — сказала она и при этом так нервничала и суетливо сглатывала слюну, что я поняла — она лжет.
— Сколько денег тебе обещала Хацумомо?
Служанка опустила глаза в пол. Итак, Хацумомо подкупила по крайней мере одну служанку в каждом первоклассном чайном доме Джиона. Она попросила их звонить Йоко — девушке, отвечавшей на телефонные звонки в нашей окейе, — как только мы появимся на вечеринке. В тот момент мы еще не знали, что Йоко тоже замешана в этом, но существование какой-то цепочки не вызывало сомнений.
Служанка не могла заставить себя посмотреть Мамехе в глаза. Даже когда Мамеха подняла ее лицо за подбородок, девочка продолжала смотреть в пол, словно вместо глаз у нее были свинцовые шары. Мы вышли из чайного дома и еще какое-то время слышали голоса, доносившиеся из окон на втором этаже.
— Как ее зовут? — спросила Хацумомо.
— Саюко, — сказал один из мужчин.
— Не Саюко, а Саюри, — сказал другой.
— Эта история характеризует ее не с лучшей стороны, лучше я не буду рассказывать. Она кажется очень милой на первый взгляд…
— Я не успел как следует ее разглядеть, но она очень красивая, — сказал один из мужчин.
— Такие необычные глаза! — воскликнула какая-то гейша.
— Знаете, что сказал о ее глазах один мужчина? — спросила Хацумомо. — Он сказал, что они цвета раздавленных червей.
— Раздавленных червей… Я никогда не слышал о существовании такого цвета.
— Хорошо, расскажу вам, что я о ней знаю, — начала Хацумомо, — но пообещайте не повторять это. У нее какая-то болезнь, отчего ее груди стали как у старухи, отвислые и морщинистые. Это выглядит просто ужасно! Я как-то видела ее в бане…
Мы с Мамехой остановились, чтобы послушать, но после слов Хацумомо Мамеха подтолкнула меня вперед, и мы вместе пошли по аллее. Мамеха на секунду остановилась и сказала:
— Я пытаюсь сообразить, куда бы мы могли пойти, но не могу придумать ни одного места. Если эта женщина нашла нас здесь, думаю, она сможет найти нас повсюду в Джионе. Тебе лучше сейчас вернуться в окейю, Саюри, а я тем временем подумаю, что мы сможем сделать.
Однажды, во время Второй мировой войны, спустя несколько лет после событий, о которых я сейчас рассказываю, во время вечеринки один офицер вынул из кобуры пистолет и положил его на циновку, пытаясь произвести на меня впечатление. Помню, красота пистолета потрясла меня: совершенные линии, красивый серый блеск металла. Промасленная деревянная рукоять была богато украшена. Но когда я подумала о его назначении и услышала истории его хозяина, этот пистолет из прекрасного превратился для меня во что-то ужасное.
Примерно то же самое произошло со мной по отношению к Хацумомо, после того как она навредила мне в начале моей карьеры. Не могу сказать, что я никогда раньше не считала ее монстром. Но я всегда признавала ее красоту, а теперь перестала. В то время как для успешной карьеры нужно было посещать десять — пятнадцать банкетов и вечеринок каждый день, я вынуждена была проводить вечера в окейе, практикуясь в игре на сямисэне или в танце, словно за последний год в моей жизни ничего не изменилось. Когда Хацумомо проходила мимо меня по коридору, великолепно одетая, с прекрасным макияжем, как луна на ночном небе, уверена, что даже слепой сказал бы, что она красива. Я же не чувствовала по отношению к ней ничего, кроме ненависти.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 112
