— Да что ты? — сказала Рени. — Так, может, и тебя туда закопаем?
— Валяйте, — сказала девушка с радикальным бальзамом. — Посмотрим, сможете ли вы найти еще одного технолога, который сейчас согласится пахать на вас за опционы.
— Пизда, — сказала Рени.
— Пизда неумная, — добавил один из новозеландцев.
Я пошел оттуда.
— Стив, ты куда? — окликнул меня Трубайт.
— Ухожу.
— Никто не может уйти. Неужели ты еще не понял? Уж кто-кто, а ты-то должен был догадаться.
Я брел туда, откуда пришел с Дитцем. Где-то чуть дальше будет брошенный лагерь. За ним — взлетная полоса. Я мог бы подождать самолет. Может, самолет еще вернется. Маловероятно, но возможно. А что вообще невозможно?
Я бы снова записался на обследование.
Было слышно, как сзади Трубайт созывает своих людей. Я продолжал брести, я брел через боль, вышагивая ее из себя, двигаясь сквозь собственные хрипы и всхлипы. Я видел каждый свой шаг, сдирающий напрочь шелуху кластеров Голдфарба, маленькие протеиновые эскадроны смерти носились в миниатюрных внедорожниках по промозглым оврагам меня. Они носили имена — Рейнольдо, Паук, Изгиб, они носили полувоенное белье, сделанное в Род-Айленде. С тех пор как Философ рассказал мне о кластерах, я чувствовал, как они перемещаются. Психосоматика? Позже, ближе к финалу, я спросил его об этом.
— Психосоматика — как сердечный приступ, — ответил он.
Меня догнал Дитц.
— Ты чего творишь? — спросил он.
— Он же тебя пристрелит.
— Долбаный параноидный хиппи, — сказал я.
Потом я услышал хлопок, свист и почувствовал удар в позвоночник.
КЛАСС № 9 ЧАВО
ЧАВО № 3: Почему Стив отрицает, что его зовут Стив?
Он ненавидел свое имя. В его имени не было ничего. Оно было так незначительно, потому что в него была встроена насмешка. Оно походило на пятно, которое стираешь с рубашки. Каждому хочется быть особенным, но как можно быть особенным, если ваше имя — что хлопья пыли? Он сидел в своей комнате и читал книжки. Он сидел в своей комнате и читал книжки с начала до того места, где упоминалась вздымающаяся грудь или напряжение в паху. Тогда он откладывал книжку на пару минут. Он мог заниматься этим снова и снова, часами. Он школу прогуливал из-за этого.
Он знал, что значит — особенный.
Его мать говорила, что он был слишком застенчив. Его единственным другом был Кадахи. Они вдвоем жгли деревья. Иногда он в одиночестве сидел в сарае отца и изучал на коленках лезвие газонокосилки. Проводил пальцем по ржавчине до обломанного зубца острия. Что-то могло прошуршать в ящике с граблями, который стоял за ним. Полевые мыши, как говорил его отец. Полевки свободно бегали в полях. У них была такая свобода, о которой и мечтать нельзя.
У них не было имен.
А у того, чем занимались его отец и отец Кадахи, было имя. Хоть это было и не что угодно. Дети постоянно таким занимаются. Это было так странно, все это, как увидеть твоего старика на мопеде.
Ему предстояло много еще лет Стивости. Настало время войти в мир. Мир был как Бог или как какой-то ебанувшийся дракон. Нельзя было охватить этот мир одним взглядом, или чокнешься.
Он сошелся с женщиной, которая верила во влюбленность. И вместе они сделали существо. Люди делают существ, чтобы двигаться вперед, но он видел все не так. Он хотел остановить Стивизацию. Ему нужна была семья, чтобы уничтожить себя, свою Стивистость. Когда-нибудь он возьмет себе новое имя. Прежде чем он умрет, у него будет либо новое имя, либо не будет никакого.
Это будет не то имя, которое выкрикивала его мать с крыльца, зовя на ужин.
— Стии-и-и-ви! — обычно кричала его мать.
Однажды его приятель Кадахи ухмыльнулся:
— Скажи ей пошланахуй.
Они как раз боролись на траве. В греко-римском стиле. Американский вариант. Псевдоамериканский.
— Пошланахуй, мам! — разнеслось над двором.
Есть ему пришлось на своей кровати. Наказание за дерзость — обслуживание в номерах. А он есть не мог. Не мог затолкать в себя ни крошки. Из-за чувства вины. Хотя он говорил, что из-за брокколи.
ЧАВО № 7:
Что ест Стив?
Ест все, что принесут. Воду, хлеб и воду, иногда рагу. Сообщество «Царств» ежедневно решает, что у него на обед. Стив шутит, что может оценить настроение нации по размеру своей порцайки. Временами нация в хорошем настроении. Временами щедрое большинство, наверное, занято. В такие дни к «Объекту Стиву» подключаются люди, которых Стив имел обыкновение называть ублюдками. «Просто воды!» — орут они своим экранам. Конечно же, есть те, кто уже посетил Сарай с инструментами и загрузил последнюю версию программы управления мыслеобразами. Им даже кричать ничего не нужно!
Они просто думают «просто воды», значит — «просто вода» и есть!
ЧАВО № 9: Когда Стив недоступен для наблюдения?
Никогда Стив не бывает недоступен для наблюдения. Камеры всегда на нем. И камеры всегда в нем.
ЧАВО № 14: Объект Стив — это игра?
Объект Стив™ является революционным медиапространством, связующим воедино наиболее инновационные элементы компьютерных игр, зрелищ, демократии и коммерции. Производство «Царств» совместно с «Лабораторией Жизни Голдфарба-Блэкстоуна».
ЧАВО № 15: В чем состоит значение хижины воспитания?
Хижина, где сейчас проживает Стив, находится в основном блоке и является точной копией той, что была возведена покойным Генрихом Ньюаркским в Центре Внеконфессионального Восстановления и Искупления, ныне не функционирующем. Была создана для целей очищения и ускорения личностного роста. «Царства», как многие знают, своим возникновением обязаны учению Генриха, однако в настоящее время данные методы и цели должны существовать в более широком контексте. Для дополнительной информации читайте манифест миссии основателя «Царств» Робертсона Трубайта.
ЧАВО № 17:
Сколько осталось жить Стиву?
Рассчитать это сложно. По нашим расчетам получается, что не может быть никаких расчетов. Он умирает от того, от чего не умирал никто и никогда. Он умирает от чего-то абсолютно, фантастически нового. Кликните здесь для перехода на страничку с его медицинской картой или посетите архив для ознакомления с совершенно секретными записями Голдфарба-Блэкстоуна, сделанными во время их первых консультаций. Кликните здесь для перехода на страничку с трехмерной моделью смертельного белка Голдфарба.
ЧАВО № 22:
Вывешен ли где-то целиком и полностью классификатор Стива?
