Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
– В твою задачу входит не выпускать Олесю из дома…
– Слушай, мамочка Тереза, а в полицию ты не пробовала обращаться? – зашипела Дина. – Пусть они караулят ее или на нее ловят преступника.
Вот злая баба! Леля поражалась себе и другим: какого черта они водятся с ней? Мыслимое ли дело – давиться злостью без всяких причин на то.
– Пробовала, – сказала Леля. – Не хотят шевелиться. Не верят.
Леля так и думала, ведь Крайний пропустил мимо ушей ее сообщение о звонках Олесе, тем самым потерял в Лелиных глазах авторитет. Что ей остается? Караулить неадекватную подругу, пока та не придет в норму.
– Вот когда ее убьют, – продолжила она, – они примут все необходимые меры. Так, не отвлекай меня. Должна тебя предупредить, наша маленькая и кроткая Олеся сейчас неадекватна и похожа на волчицу. Она пропитана злостью, но здесь вы найдете общий язык (не удержалась от желчи), огрызается, может кинуться драться, правда, на меня еще не кидалась…
– Поэтому ты сбегаешь. – Заметив, что Леля на грани срыва, Дина поспешила смягчить ее: – Ладно-ладно, посижу. Иди.
Если не лукавить, то Леле нужны эти два-три часа, чтобы решить дела и заодно отдохнуть от Олеси, ставшей просто мегерой. Но она сама вызвалась опекать ее, наверное, ангел-хранитель подруги спутал Лелю с психоаналитиком.
Дина проводила отъезжающий автомобиль и вошла в дом. Олесю она застала лежащей на диване лицом к спинке. На столе Дина заметила в вазах еду: сладости, бутербродики, пирожки – ай, как кстати. Она села на стул, сунула в рот сразу два бутерброда-канапе, предложила:
– Олесик, солнце, иди, покушаем. Чайку хочешь?
Внезапно «солнце» развернулось, и в Дину с ревом разъяренной тигрицы запустило диванную подушку. Давнишняя подруга не смогла увернуться, в нее врезался довольно тяжелый «снаряд», да прямо в голову. А «солнце» вернулось в прежнее положение – улеглась лицом к спинке.
– Ты рехнулась?! – взревела Дина, с нее вмиг слетел налет снобизма. – Еще сиди с ней тут… береги ее… а она швыряется…
– Ну и пошла вон! Я тебя не звала!
Дина изучила себя в зеркале пудреницы, подправила прическу, вытерла под глазом размазавшуюся тушь.
– Слава богу, не булыжник кинула, – сказала вслух. – Но ссадина на щеке есть. Что я тебе сделала?.. Олеська, если бы не твое горе, я бы тебе сдачи дала, честно. Человеку при любых обстоятельствах непозволительно превращаться в дикаря…
Что тут началось! Олеся подскочила! Нет, она не кинулась на Дину, схватила настольную лампу под бежевым абажуром и запустила ею в стену. Бедной стене еще досталось: следом в нее полетела ваза, инкрустированная натуральными камнями, потом стеклянная фигурка танцовщицы…
– Прекрати! – заорала Дина, если честно, порядком испугавшись. Но когда маленькая фурия развернулась к ней и вознамерилась бросить в нее канделябром, выставила указательный палец: – Попробуй кинь! Я не Лелька, от жалости не скукожусь! Сразу вызову психушку, плевать мне на твои заскоки. Месяц бесплатного содержания там тебе гарантирую.
Подсвечник полетел в стену, попал в картину. Потом еще ваза… Потом Олеся носилась по гостиной с одной целью: разрушать. А Дина сидела за столом, под грохот и рев фурии ела бутерброды и тихо мямлила, вряд ли ее слышала вдова:
– Бей, бей. Не ты же зарабатывала на все эти штучки. Теперь придется вкалывать, если, конечно, болезнь не затянется. Дошло наконец, что Руди с любовницами развлекался? Не жалко мне тебя, бутончик ты наш нераскрытый. Вот, раскрываешься. А я подозревала, что ты прикидывалась ласковой киской, вон как полезла суть, когда тебя обидели, да отплатить некому. Мне-то из вас никто не сочувствовал, советовали причину в себе искать, за что я брошена мужем с двумя детьми. Подруги хреновы…
Через сорок минут Олеся выдохлась, собственно, разбивать и ломать в гостиной было уже нечего, а идти и заниматься крушением в других комнатах – зрителей там нет. Она упала в ту же позу на диван, и наступила долгожданная тишина. Дина пила чай, а через час вернулась Леля, да так и застыла на пороге с вытянутым лицом:
– Что здесь произошло?
– Наша малышка пошалила, – Дина засобиралась, забрасывая в сумочку косметику. – Не зови меня больше, не приеду, с ней опасно наедине находиться – убить может. Такая маленькая, а сущая дьяволица…
Олеся ознаменовала ревом услышанную ядовитую реплику – это же больно, когда не встречаешь понимания и сострадания. Леля замахала Дине: мол, иди к черту, а та и рада убраться. Сама же Леля села на диван и обняла рыдающую Олесю, напоминавшую уродливое дитя – никому не нужное, но без меры, до отвращения капризное.
Михайлова мучило: кто в его парке мелкий воришка и почему он молчит, зная, что приключилось с Нефедовым? Не ради Глеба, а ради себя почему молчит? Неужели не догадывается, для кого крал полотенце? В таком случае он родился без мозгов. Тебя просят об услуге (не безвозмездной, разумеется), ты ловишь момент, когда ключик от шкафчика валяется бесхозным – Михайлов установил индивидуальные шкафы, как в спортклубах, ведь у каждого есть вещи, которые желательно оставлять на работе, а не таскать в машине. Итак, ключ нужно добыть, впрочем, в умелых руках и гвоздь его заменит, не в том суть. После того как Глеба арестовали, воришка должен был догадаться, на кого он усердно поработал. Почему не испугался и не побежал в полицию? Не понимает, что его могут стереть? Неужели идиот? Тогда он проколется, если создать ему условия.
– Условия? – озадачился Наумыч, именно с ним Михайлов обсуждал, как ловить вора. – Я ни разу не слышал, чтобы у нас воровали. Как же создать условия? Для кого? Что привлечет вора?
– Если воровали по мелочам, то вряд ли водители докладывали тебе, – предположил Михайлов.
– А если не воровали? – возразил Наумыч. – Если полотенце Глеба – единичный случай? Как же его ловить? Собрание собрать и напрямую спросить? Не признается.
Задумавшись, Михайлов подошел к окну-панораме. Глянул вниз, и на ум пришел естественный вопрос: неужели среди этих мужиков, производивших впечатление морально здоровых, выросла гнида и спряталась в подполье? У многих водил высшее образование – так сложилось, когда опыт вождения стал единственным заработком, есть совсем молодые парни. Наумыч нюхом чует, кого берет под крышу таксопарка, и обычно не ошибается. Он работал еще с отцом Михайлова, когда тот руководил транспортными службами города, в людях разбирается, ведь водители – особая каста. К сожалению, больше таких кадров у Михайлова нет, поэтому дело страдает, особенно в секторе маршруток, но на тот участок Наумыча не заманишь даже повышенной зарплатой.
– Надо опросить всех, – сказал Михайлов, – но так, чтобы неявно было… невзначай коснись… Как думаешь?
Наумыч посопел, нахмурившись, и придумал более простой вариант:
– Для начала давай вызовем Рыбалкина. Все же он трется среди таксистов, знает каждого лучше, чем я. Надеюсь, ты не думаешь, что его завербовал убийца?
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
