Ласкает бриз Господень Цейлона дивный брег. Все радует в природе, Но скверен человек. Хоть Бог десницей щедрой Дары рассыпал там, Дикарь во тьме пещерной Все молится камням.
Отчасти в ответ на высокомерие старых колониальных шутов вроде епископа Хебера многие жители Запада обратились к религиям Востока, на первый взгляд более соблазнительным. Шри-Ланка (современное название дивного Цейлона) и в самом деле место очаровательное. Доброта и великодушие ее жителей необыкновенны. И как только Хебер посмел обозвать их «скверными»? Однако современная Шри-Ланка почти совершенно разорена и обезображена насилием и репрессиями, и воюют между собой там, по большей части, буддисты и индуисты. Проблема видна уже в самом названии государства: «Ланка» — это древнее сингалезское название острова, а приставка «Шри» означает «святой», в буддийском смысле этого слова. Как только бывшая колония сменила имя, тамилы, по преимуществу индуисты, почувствовали себя аутсайдерами. (Они предпочитают называть свою родину «Илам».) Прошло совсем немного времени, и межэтническая вражда, усиленная религией, расколола Шри-Ланку.
На мой взгляд, претензии тамильского населения к правительству страны были обоснованы. Но его партизанских вожаков нельзя простить за то, что они первыми стали использовать террористов-смертников — задолго до Хезболлы и Аль-Каиды. С другой стороны, даже эта омерзительная варварская тактика (с ее помощью, в частности, был убит индийский премьер-министр), не может оправдать ни тамильские погромы, устроенные буддистами, ни буддийского монаха, убившего первого избранного президента независимой Шри-Ланки.
Не исключено, что наличие убийц и садистов среди индуистов и буддистов станет шоком для некоторых читателей. Возможно, до сих пор они смутно воображали себе, что склонных к созерцанию жителей Востока, практикующих вегетарианство и регулярную медитацию, не берут такие соблазны. Существует даже точка зрения, что буддизм вообще не является «религией» в нашем смысле этого слова. И все же Совершенный, как утверждают, оставил в Шри-Ланке зуб, и мне довелось присутствовать на редкой церемонии, во время которой священники предъявляли публике этот объект в золотом футляре. Епископ Хебер не упомянул в своем глупом гимне никаких костей (хотя к слову «кости» можно было бы подобрать прекрасные рифмы) — возможно, потому что сами христиане всегда поклонялись останкам так называемых святых и хранили их в специальных мощевиках в своих церквях и соборах. Как бы то ни было, в ходе поклонения зубу Будды я не испытал никакого чувства умиротворения и просветления. Напротив, я понял: будь я тамилом, мне бы, скорее всего, грозило расчленение.
Человек — животное без особой внутривидовой вариации. Не стоит предаваться пустым фантазиям о том, что, скажем, в Тибете можно найти людей, живущих в небывалой гармонии с природой и вечностью. Для примера возьмем далай-ламу, прекрасно знакомого любому неверующему. Совсем как отпрыск средневекового короля, он настаивает не только на независимости Тибета от Китая, но и провозглашает себя наследственным монархом, назначенным самим небом. Хорошо устроился! Инакомыслящие секты в его религии преследуются; его единоличная власть в индийском анклаве абсолютна; он говорит глупости о сексе и еде, а когда ездит в Голливуд собирать деньги, посвящает в святые таких щедрых спонсоров, как Стивен Сигал и Ричард Гир. (Г-н Гир даже слегка обиделся, когда г-на Сигала произвели в ранг «тулку», лица высокой степени просветления. Должно быть, досадно, когда тебя обставляют на таком духовном аукционе.) Я готов признать, что нынешний далай, или верховный лама, обладает некоторым обаянием и харизмой. Я также готов признать, что царствующая королева Англии обладает более явным нравственным стержнем, чем большинство ее предшественников, но это не отменяет критики наследной монархии. Первые иностранцы, посетившие Тибет, откровенно ужасались феодальным порядкам и страшным наказаниям, при помощи которых паразитическая монастырская элита держала население в постоянной кабале.
