— Хорошо.
— Ты не хочешь идти? — Рената была расстроена.
— Она в последнее время очень странная… наверное, это из-за беременности. И она еще не дала ответа, поедет или нет… Как думаешь, мы можем не участвовать в этом?
— Только мы поступим очень грубо. Мне казалось, она тебе нравится.
— Да, нравилась, но дело не в этом, она просто немного неуравновешенна. Я сам разберусь.
— Она просила позвонить ей сегодня.
— Хорошо. Мне все равно надо выйти, я позвоню.
Он сел в машину и поехал к Джой. Он позвонил в дверь, а потом постучал, но никто не открыл.
Он подошел к телефонной будке и позвонил. Она сняла трубку сразу же.
— Почему ты не открыла дверь?
— Я не хотела.
— Ты просила меня позвонить.
— Я просила позвонить, это совсем другое.
— Джой, не надо. Не надо устраивать сцену перед Ренатой. Это нечестно по отношению к ней, она не заслужила этого. Это жестоко.
— Ты просишь? Я слышу, как ты просишь.
— Ты можешь слышать что хочешь, но что она тебе сделала?
— Это означает «да» или «нет» в ответ на мое приглашение?
— Послушай…
— Нет, я больше не собираюсь слушать. Да или нет?
— Да.
— Я так и думала, — сказала Джой и повесила трубку.
Это был тот же ресторан, в котором они обедали в январе, когда у Джой не было живота, когда родственники Нико видели, как они смеялись вдвоем. Теперь все было совсем иначе.
Джой пила, к облегчению Фрэнка, минеральную воду. Она беспокоилась, чтобы им выбрали хорошее место, и сейчас внимательно изучала меню. Говорила в основном она, Фрэнк сидел как на иголках, а Рената была очень замкнута.
— Ты сказала, нам есть о чем поговорить, — вежливо начала Рената.
— Так и есть. Я долго думала и наконец приняла решение. Я подумала, что надо поделиться им с вами. С Фрэнком, потому что это касается работы, и с тобой, Рената, потому что это касается Фрэнка.
Он почувствовал, как перед ним разверзаются ворота ада. Черт бы ее побрал. Она была даже не женщиной, она была фурией. Надо было ставить ее на место с самого начала.
— Да? — спросила Рената.
Фрэнк боялся открыть рот.
— Что касается этого ребенка… — Она посмотрела то на одного, то на другую. И выдержала паузу. Казалось, она длилась вечность, но на самом деле, наверное, только несколько секунд.
Джой продолжала:
— Я думаю, что он изменит мою жизнь куда больше, чем я предполагала вначале. Месяц или два я размышляла, а правильно ли поступила. Возможно, даже запоздав, я могла бы избавиться от ребенка или отдать его какой-нибудь любящей паре. Возможно, я одна не смогу стать ему хорошей матерью.
Она дала возможность им оспорить это, но они молчали.
— Но потом подумала: нет. Я возьмусь за это, зная, что беру на себя, и пройду через все испытания, — сказала она, улыбаясь.
— Да, но как это касается нас? — спросила Рената. Она выглядела напуганной.
— Это касается вас. Если бы я решила отдать ребенка, я бы отдала его вам. Вы были бы прекрасными родителями, я знаю это. У вас уже, наверное, затаилась надежда…
— Никогда. Я никогда не думала об этом, — сказала Рената.
— Неужели? Уверена, что ты думал, Фрэнк. В конце концов, в детских домах вам не везло. Мне так сказал Карло.
— Мой отец не имеет права говорить о таких вещах, — смутилась Рената, густо покраснев.
— Возможно, не имеет, но он рассказывает. В любом случае я пригласила вас, чтобы объяснить это, потому что скоро я уеду на север. Гораздо скорее, чем вы думаете. Я продала свой дом и купила маленький, неотремонтированный, где есть все возможности растить ребенка. Если ему захочется иметь пони, то нужен простор.
Рената глубоко вздохнула.
— А отец ребенка будет во всем этом участвовать?
— Отнюдь нет. Я встретила отца на семинаре по упаковке, это был корабль, который прошел в ночи.
Рената невольно вскрикнула.
— Это настолько шокирует? Я хотела ребенка, а он был не хуже других.
— Я понимаю, просто я подумала, что… — Ее голос стал тише. Она посмотрела на Фрэнка, лицо которого было непроницаемо.
— Что ты подумала, Рената? — спросила Джой медовым голосом.
— Я знаю, это глупо. — Рената переводила взгляд с Фрэнка на Джой. — Наверное, я просто испугалась, что это мог быть ребенок Фрэнка. И поэтому ты подумала о том, чтобы отдать его нам. Пожалуйста, я не понимаю, почему говорю это… — У нее в глазах стояли слезы.
Фрэнк замер. Он не знал, как поступит Джой в следующую секунду. Он не мог даже протянуть руку, чтобы успокоить жену.
Джой говорила спокойно:
— Рената, ты не могла такое подумать. Фрэнк и я? Мы слишком похожи, чтобы быть вместе, чтобы стать парой столетия и войти в историю. Да и в любом случае — Фрэнк в качестве отца — не похоже, чтобы ему было суждено…
— Что ты имеешь в виду?
— Карло рассказал мне о его проблемах. Боюсь, твой отец очень болтлив иногда. Но только тогда, когда он знает, что информация не пойдет дальше. Пожалуйста, не говори ему, что я рассказала тебе. Но он всегда так расстраивался, что Фрэнк не может дать ему внуков.
Впервые Фрэнк заговорил. Он думал, что смог справиться с дрожью в голосе.
— А твой ребенок? Ты расскажешь ему, что он родился в результате кратковременной интрижки в гостиничном номере?
— Конечно нет. Я придумаю что-нибудь более романтичное и печальное. Прекрасный человек, давно уже умер. Возможно, поэт. Красиво и печально.
Им как-то удалось доесть обед и поговорить о чем-то другом. Постепенно боль исчезла из глаз Ренаты, а с лица Фрэнка спало напряжение. А Джой Ист все больше светилась от радости предстоящего материнства. Она оплатила счет своей кредитной картой, а когда Рената вышла в туалет, то пододвинулась поближе к Фрэнку.
— Ты выиграла, — сказал он.
— Нет, ты.
— Как я выиграл? Ты напугала меня до смерти и отрицаешь, что это мой ребенок. Что я выиграл?
— Ты получил то, что хотел. Ты хотел от меня избавиться.
— Ты что, снова начинаешь?
— Мне не нужно. Я проверила исследовательскую компанию. Они сказали, что это ты их нанял, и даже назвали мне точное число. Это было сразу после нашего обеда в ресторане. Как обычно, все произошло так, как ты хотел. Я ухожу с твоего пути. Я займусь новым проектом. Но ты никогда не узнаешь каким. Ты никогда не узнаешь, каково это — играть с двухлетним малышом. С твоим двухлетним малышом. Потому что ты не в состоянии вырастить ребенка. Это твое алиби и мое объяснение тому, что я тебя вычеркиваю.
