У меня было такое чувство, что меня предали. Мы ведь вместе начинали, сколько всего пережили! И на тебе, они продали фирму, продали нас всех вместе с потрохами! Они продали меня! Меня словно оглушили. Наташа звонила мне, объясняла, извинялась — я бросала трубку. Потом звонил Гена, снова что-то втолковывал, говорил, что для меня ничего не изменилось, вернее, изменилось к лучшему. Что-то плел о новом владельце, отличном мужике, и о том, что у меня исключительное положение и прекрасные перспективы. Я его послала.
В таком отчаянии я не пребывала давно. Никогда еще с такой ясностью я не понимала, насколько важна для меня работа. Моя фирма — это и была моя жизнь. А все остальное — так, игрушки. Вроде моих московских каникул. Первым побуждением было никогда больше не переступать порога теперь уже не нашей, а значит, и не моей фирмы. Но тут вмешались жесткие жизненные обстоятельства — у меня ведь закончились деньги. Вернее, их оставалось ровно столько, чтобы не умереть с голоду до следующей зарплаты. Так что выбора у меня не было.
К моему удивлению, в офисе не наблюдалось ничего, что могло бы вызвать отчаяние. Люди работали в прежнем режиме, а не шептались, как можно было ожидать, растерянно по углам. Меня приветствовали кто с искренней радостью, а кто и с явным злорадством: я ведь была из компании прежнего руководства, а начальство, как известно, не всегда по головке гладит. Наша секретарь Танечка строчила, как Анка-пулеметчица, едва голову подняла для приветствия, а мы все-таки были с ней дружны, и я хотела хоть что-то у нее разведать о новом владельце. Я даже обиделась на такое невнимание и, поскольку не оставалось ничего другого, прошла в кабинет и села за стол. Пачка бумаг на моем столе была довольно толстой, и вскоре я полностью погрузилась в текущие и, как всегда, неотложные дела. Пара документов требовала дополнительных разъяснений, и я вызвала Танечку, оторвав ее от ее срочных дел. Она, правда, моментально отвлеклась, деловито и коротко ответила на мои вопросы и уже хотела бежать, но я удержала ее, буквально схватив за руку.
— Тань, ты чего? Строчишь как сумасшедшая. Хоть пару слов скажи. Как теперь у нас?
— У нас? — недоуменно подняла они тонюсенькие выщипанные брови и вытаращила на меня и без того огромные голубые глаза. — У нас сегодня подписание сделки! Все документы полностью переделываю под новые реквизиты. Да ты же должна быть в курсе! Через час приедет новый за тобой! Ты ведь ее вела?
— Какая сделка?
— Ты что, подруга? Совсем заотдыхалась?
— С «Нибелунгами»?
— А то!
— Так они же упирались.
— Упираться-то они упирались, но ты их утоптала. Как только ты укатила, они связались с Геннадием и согласились. А новому Гена суть дела объяснил и сказал, что это в твоей компетенции и ты все сделаешь, когда выйдешь из отпуска. Так что сегодня вы едете к ним с документами, их надо додавить по всем вопросам. Бумаги у тебя на столе. Вот тут лежат. Ты их смотрела?
— Еще нет. Начала с другой стопки.
— Так бегом просмотри. Подготовься. Ты успеешь, это ведь твои материалы, но там есть некоторые изменения, это они уже с Геной обсуждали, так что вникай. Ой! Ты ведь не одета!
И правда. Я совсем забыла, что я с утра вырядилась в облегающую светло-лазурную безрукавку с глубоким декольте и в мини-юбку. Как же, хотела коллегам загар продемонстрировать! Что теперь делать? Если ехать переодеваться, то документы придется смотреть по дороге, а это чревато тем, что можно упустить на первый взгляд мелочь, но с серьезными последствиями. На встречу я всегда ездила в деловом костюме — пиджак, строгая юбка, колготки в любую погоду, имидж есть имидж.
— А новый наш как? В курсе?
— Ой, нет. Он еще и в дела толком не вник, а с этой сделкой вообще на тебя полагается.
Понятно. Переодеться мне не удастся. Ну что ж, придется заключать сделку в столь легкомысленном виде. Хотя они уже видели меня в деловом костюме, и не раз. Я их полгода уламываю, и упустить такой шанс! Мне лучше, чем другим, известно, какие они капризные. И если сегодняшнюю встречу отложить, они еще могут передумать. Как ни крути, нам эта сделка выгоднее, чем им. Хотя и они не в обиде, но о нашем раскладе, вернее, о моем, они пока не в курсе. На то я и зам по вопросам развития, чтобы просчитывать на десять ходов вперед.
Об их президенте просто легенды ходят, и ни разу на предварительных переговорах его не было, так что я его и в глаза не видела. Может, не увижу и сегодня. Он птица более высокого полета. А Гену я на такие встречи брала только на подписание, он мило улыбался и подписывал подготовленные мною документы. На предварительные встречи брать его — себе дороже. Гена такой мягкотелый, что из него партнеры веревки могут вить, но в организации и ведении бизнеса — выше всяких похвал. Вот и занимался у нас каждый своим делом: на подобные встречи чаще ездила я — эдакая дамочка, молоденькая интеллигентная дурочка в приличном костюме, мужики и расслабятся, а на деле их — «хвать!» деловая стерва с железной логикой, но с кокетливой улыбкой.
— А как он тебе? — поинтересовалась я у Танечки.
Она пожала плечиками и наклонилась ко мне поближе:
— Пока никак. Орангутанг.
— Почему Орангутанг?
— Сама увидишь. — И упорхнула к своим делам.
Орангутанг! Надо же!
Я быстро пробежала документы. Так и есть! Гена в своем репертуаре! Умудрился уступить даже в тех вопросах, по которым я уже получила предварительное согласие! Да, сделка предстоит не из простых. Придется все начинать сначала.
Собрав все необходимые документы в папку, я причесалась, подкрасила губы и критично осмотрела себя в большое зеркало. Да, прикид, как выражается наша Танечка, явно не тот. На интеллигентную дурочку я точно не тяну, вот разве на путану. Кожа, как у мулатки, волосы выгорели. Длинные ноги в туфлях на высоких каблуках и набедренная повязка в виде белой юбочки. Подготовилась к встрече, нечего сказать!
В этот момент дверь без стука распахнулась, и на пороге появился незнакомый мужчина. Минуту мы молча изучали друг друга. Я поняла, почему Танечка обозвала его орангутангом. Высокий, широкоплечий, руки длинные и не висят, а как-то торчат вдоль туловища — так бывает, когда плечевые мышцы очень развиты и руки трудно прижать к бокам. И все это увенчано лохматой головой с то ли давно не стриженными, то ли просто очень густыми и непослушными волосами. Мой вид тоже не вызвал у него восторга.
— Александра Сергеевна? — подозрительно осведомился он.
Я кивнула.
— Вы считаете возможным ехать на важную деловую встречу в подобном виде?
— Представьтесь, пожалуйста, — резко парировала я.
— Ваш новый начальник (так и сказал — «начальник», словно я работала в канцелярии), — возмущенно произнес он. — Смирнов Вадим Андреевич.
— Очень приятно, Вадим Андреевич, — спокойно, как ни в чем не бывало, продолжала я. — Я только что вышла после отпуска, и поскольку меня никто не предупредил, то я ничего не знала о предстоящей встрече. — Об отключенных телефонах, я, понятно, упоминать не стала. — Но вас это не должно волновать — на качестве работы мой вид никак не отразится.
