Когда зажегся свет, Мейвел на мгновение оторвался от Полли и заметил:
— Лестер включил генератор. Ньютон, включи приемник, передай, что нам нужна срочная помощь.
Джимми Ньютон без каких бы то ни было претензий отставил генератор, несмотря на то что, добывая его, он в хлам порезал руки и колени, вскочил на ноги и бросился к стойке. Шкала приемника мерцала слабым светом. Ньютон схватил микрофон и переключил передатчик на частоту SOS.
— Мисс Полли, — раздался из прохода голос Лестера, — если вы не возражаете, мэм, я буду вам очень благодарен, если вы мне нальете выпить. — Лестер долго сочинял и репетировал эту фразу, добиваясь того, чтобы она сочетала в себе твердость, уверенность и покорность, поэтому сейчас продолжал произносить ее, одновременно пытаясь осознать то, что предстало его глазам.
Мейвел поднял голову и произнес:
— Будь ты проклят, Лестер.
Лестер чуть не упал: Мейвел никогда еще не позволял себе такого по отношению к нему, и его проклятие кое-что значило. Еле передвигая ноги, Лестер сделал несколько шагов вперед и упал на колени, пытаясь понять, что здесь произошло, что означают кровь и потемневшие бинты на шее Полли.
Джимми Ньютон посылал сигналы SOS. Он знал координаты Банки Дампиера в системе Меркатор, именно с их помощью он лучше всего определял свое местоположение, ибо вся картина мира существовала для него исключительно в цифрах. Поэтому он продолжал повторять набор этих цифр в микрофон, завершая каждую передачу напевным S-O-S. Однако в ответ ему раздавался лишь статический шум.
— Скажи, что у нас несчастный случай, — крикнул ему Мейвел Хоуп.
Ньютону не хватило духа сообщить Мейвелу о том, что вряд ли где-то на земном шаре их услышали, поэтому исключительно ради спокойствия Хоупа он добавил в микрофон:
— Нам нужен врач. У нас ранена женщина.
— Я буду молиться за душу Полли, — промолвил Лестер, обращаясь к Мейвелу.
— Она в этом не нуждается, — пробормотал в ответ Мейвел. Полли шевелила губами, но ничего не говорила.
Джимми Ньютон не мог удержаться от искушения: он повернул ручку, нашел нужную частоту и затараторил:
— Ной? Ну давай, Ной. Это Джимми Ньютон.
— Ньютон?
Голос звучал едва слышно. Может, его и вовсе не было, но Ньютон был уверен, что кто-то назвал его по имени.
— Сколько баллов? — спросил он. — Пять?
— Пять, — прозвучало ему в ответ.
Услышав слово «пять» — а он ни секунды не сомневался в том, что на том конце ему сказали «пять», — Джимми улыбнулся и пришел в такой восторг, что чуть было не вскинул вверх кулак в знак победы, но тут рядом появился Мейвел и нанес правой рукой мощный удар ему по лицу. Ньютон врезался в полки, на которых стоял старый радиоприемник, и закрыл лицо руками, так как из носа у него брызнула кровь. Затем он ощутил удар по спине и, поняв, что на него свалился передатчик, быстро обернулся и попытался его поймать. Ньютону удалось схватить его, но руки его были в крови, а каркас прибора был сделан из какого-то гладкого пластика, так что поймать его было бы сложно и при других, более благоприятных обстоятельствах. Устройство рухнуло на пол, расколовшись как яйцо, и Ньютону только осталось наблюдать за тем, как, умирая, слабо трепещут огоньки ламп.
— Ну вот, теперь мы в полной жопе, — сообщил он.
Лестер произносил импровизированную молитву, прося у Господа благополучного вознесения бессмертной души Полли. Он не сомневался, что ничего лучше ему еще не случалось произнести. Он не отдавал себе отчета в том, что говорит, но сердце его билось с такой силой, а грудь так распирали чувства, что в результате должно было получиться нечто невероятное. Лестер по-своему тоже любил Полли. Он работал на нее не покладая рук так, как не работал ни на кого другого. Кроме того, он считал ее красивой, очень красивой, самой прекрасной женщиной, которую только удалось сотворить Господу Богу. Она была так добра и безупречна, что ей было гарантировано место на небесах. И тем не менее Лестер продолжал молиться, вкладывая в эту молитву все свои силы.
Гейл встала, сделала несколько шагов и, высунувшись в коридор, осторожно заглянула в зал ресторана. В лицо ей тут же ударил порыв ветра, однако в нем не было уже прежней силы и скорее сквозила неуверенность. Она сделала еще один шаг вперед, подставив ветру все свое тело, и хотя он заставил ее отступить назад, она тем не менее устояла на ногах. В зале ресторана все двигалось и дергалось, как конечности умирающего животного.
— Эй! — крикнула Гейл. — Знаете, что я вам скажу?
Лестер завершил свою молитву. Губы Полли шевельнулись, и Лестеру показалось, что она его поблагодарила, но на самом деле она была уже настолько далеко, что вряд ли говорила с ним. Скорее всего, она обращалась к Господу, который протягивал к ней десницу и приглашал войти в свое царство. Лестер представлял себе, что Полли уже в раю и взирает на тихие голубые воды, прекрасные цветы, райских птиц и терновые венцы.
— Что? — откликнулась Сорвиг.
— По-моему, все кончилось.
— Нет, не кончилось, — промолвил Ньютон, стирая кровь с лица и выходя из-за стойки.
Мейвел Хоуп продолжал стоять с радиопередатчиком в руках, глядя на его внутренности в надежде на то, что они еще оживут.
— А я думаю, все кончилось, — повторила Гейл. — Там даже солнце показалось.
И действительно, зал ресторана был пронизан странным фиолетовым сиянием.
— Это — око, — произнес Джимми Ньютон. — Око урагана.
— Когда они обещали прибыть? — спросил Мейвел, не сводя глаз с Полли. Ему было страшно подойти ближе, потому что с этого расстояния он мог и дальше убеждать себя в том, что она просто спит.
— Я не знаю, услышал ли кто-нибудь мое сообщение, — ответил Джимми. — Не знаю, удалось ли мне пробиться. Но даже если удалось, трудно сказать, сколько им потребуется времени для того, чтобы преодолеть фронт.
— Но ураган закончился, — повторила Гейл. Никогда в жизни она не видела ничего более странного и в то же время прекрасного, чем этот лавандовый свет, окрашивающий новый мир.
— Нет, не закончился, — повторил Ньютон. — Мы сейчас в его оке. И лучше бы нам отсюда убраться.
— Куда? — шепотом спросила Сорвиг. — Перейти в другое здание?
— Пять баллов, — покачал головой Ньютон.
— Что это значит? — спросил Мейвел.
— Это значит, что в соответствии со шкалой Саффира — Симпсона, измеряющей силу ураганов от одного до пяти баллов, этот — самый мощный из возможных.
— Цифры, цифры, цифры, — презрительно выплевывая слова, произнес Мейвел. — Знаешь, Джимми, любой ураган таков, каков он есть.
— Категория пять, — повторил Ньютон. — Катастрофические разрушения. Ветер больше ста пятидесяти пяти миль в час. Приливная волна выше восемнадцати футов. Полное разрушение построек, включая крупные здания. Уничтожение кустарников и деревьев. Наибольшим разрушениям подвергаются здания, расположенные менее чем в пятнадцати футах над уровнем моря и на расстоянии пяти сотен ярдов от береговой линии. — Ньютон сделал паузу. — И это как раз мы.
