— Джастин очень благороден! — продолжала она. — Он говорит, что хочет содержать свою жену без помощи ее отца. Он способен сделать это, и хотя, возможно, мне придется жить не столь богато, как с родителями, нуждаться я не буду. Правда, это чудесно с его стороны? Видишь ли, Джастин привык жить в городе, и ему трудно в деревне. Он похож на Джервиса. Ты ведь тоже не можешь представить Джервиса живущим здесь?
Я согласилась с ней.
— В качестве свадебного подарка папа предложил нам дом в Лондоне, но ему никак не удается уговорить Джастина принять его.
Видишь ли, ему не нужны дорогие подарки!
— Вряд ли тебе понравится жить с ним в отеле…
— Конечно, нет, и, я думаю, ради меня Джастину придется принять этот подарок. Конечно, родители не хотели бы отпускать меня в Лондон, они предпочли бы, чтобы мы жили здесь…
— А что ты сама думаешь по этому поводу, Морвенна?
— О, я хочу быть там, где Джастин! Мама с папой смогут приезжать к нам в гости так часто, как захотят. Ну, и мы тоже будем ездить к ним…
— В общем, по-моему, все в порядке, и ты счастлива, правда, Морвенна?
Она кивнула.
— Жизнь просто чудесна!
Все так неожиданно… Эти ужасные балы и званые обеды, на которых я не знала, о чем говорить и сидела там, чувствуя, что все ищут предлог, чтобы избавиться от меня!
— А Джастин все изменил?
— Да, он совсем не такой, как другие! Ему действительно хотелось быть со мной. Он выслушивал все, что я говорю… Он заставил меня осознать, что я тоже могу быть интересной! Это действительно все изменило!
— Надеюсь, что ты всегда будешь счастлива так же, как сейчас, Морвенна!
— Я буду счастлива до тех пор, пока рядом со мной будет Джастин!
Я подумала: «Этот человек просто чудотворец, он ее совершенно изменил. Или это просто любовь?»
* * *
Летели недели. Мое свадебное платье заказали в Плимуте. Оно было не таким роскошным, как мое придворное платье, но очень красивым. Конечно, были и фата, и флердоранж.
Так же, как и Морвенна, я венчалась в церкви Святого Эрвина. Вел меня отец, а подружкой была Морвенна. Джервис был просто великолепен, и я очень гордилась им. Потом была свадьба, разные тосты, и я с помощью Джервиса разрезала торт. Потом мы покинули гостей, и я пошла переодеваться.
Вместе со мной вышли Грейс и мать. Мать была взволнована, как большинство матерей, выдающих дочерей замуж. Наверное, все они считают, что отношения после этого уже никогда не будут такими, как прежде, что своего ребенка они безвозвратно отдают постороннему человеку. Я обняла мать и стала уверять, что мы всегда будем нужны друг другу.
— Мы часто будем видеться с тобой. Я буду приезжать в Кадор, а ты обязательно приезжай в Лондон.
Она кивала, слишком взволнованная, чтобы говорить.
Мы собирались жить в Лондоне. Так же, как Пенкарроны Морвенне, мои родители подарили дом. Похоже, это был самый разумный подарок для новобрачных, которым негде обосноваться. Мы с Морвенной решили вместе заниматься выбором наших новых домов, и, конечно, собирались быть соседями.
Впереди нас ждали радужные дни, а пока мы с Джервисом отправлялись в свадебное путешествие, собираясь провести медовый месяц на юге Франции. Мы купили в Лондоне костюм для путешествия, который помогла мне выбрать Грейс. Я знала, что выгляжу в нем элегантно, и мне очень шла маленькая шляпка с развевающимися голубыми страусовыми перьями.
Ты выглядишь просто чудесно, — сказала мать. — Правда, Грейс?
Грейс согласилась с ней. Потом я спустилась вниз, к Джервису, ожидавшему меня. Судя по его виду, он тоже был согласен с оценкой моей внешности Когда мы прибыли на станцию, поезд уже стоял у платформы. У нас был билет в купе первого класса. Как удачно! — воскликнула я.
— Все подстроено, — сказал Джервис с коварством Маккиавелли.
Мы оба рассмеялись.
Первую ночь мы должны были провести в отеле Лондона, чтобы на следующий день продолжить наше путешествие.
— В первый раз я покидаю Англию, — сказала я.
— Поэтому ты так волнуешься?
— Это единственная причина.
— Анжелет, — сурово заявил Джервис, — ты не имеешь права лгать мужу.
— А что ты сделаешь, если я решу, что имею право?
— Я буду вынужден предпринять строжайшее меры. Вот так мы дурачились.
* * *
Дорога в Лондон, всегда казавшаяся мне очень долгой, на этот раз пролетела мгновенно. Вскоре мы уже выходили на вокзале Паддингтон. Меня восхитило, как умело Джервис помог мне выйти из купе и позаботился о носильщике. Вскоре мы уже сидели в кебе. «Какой он опытный человек!» — с гордостью подумала я.
Окна нашего номера выходили в парк. Это была великолепная комната с тяжелыми парчовыми гардинами, с позолоченной мебелью и кроватью, на которой вполне мог спать Людовик XIV.
— Номер для новобрачных, — пояснил Джервис. — Должен признаться, обо всем позаботился твой отец.
— Он не говорил мне.
— Хотел сделать тебе сюрприз.
— Очень уж здесь роскошно.
— Ну что ж, для нашей первой брачной ночи…
Я переоделась к ужину, и мы спустились в ресторан. Вокруг кружили готовые услужить официанты, играла приятная музыка, а Джервис, сидящий напротив меня, говорил о том, как любит меня.
Вечер был великолепен. С балкона мы смотрели на парк, ставший в лунном свете таинственным и не вполне реальным. Джервис обнял меня, его пальцы нежно гладили мою шею. Затем он осторожно вынул заколки из моих волос, и они рассыпались по плечам.
Он привлек меня к себе, нежно взял мое лицо в ладони и сказал:
— Я так долго ждал тебя, Анжелет. Я так хотел тебя. Ты не понимаешь…
Затем он поцеловал меня так, как никогда до этого. Я ощутила волнение: я сохраняла невинность, но не полное неведение. В общем знала, в чем состоят взаимоотношения полов. Это должно быть чем-то драгоценным, что создает между людьми особые узы, что существуют между моими родителями, Еленой и Мэтью, дядей Питером и тетей Амарилис. Но была и другая сторона, та, которая затронула меня в тот незабываемый день у пруда.
Неожиданно, без всякого повода, это свалилось на меня. Этот ужасный страх. Я вновь была там, я видела все так же живо, как в тот памятный день. Казалось, я вижу совсем другие черты, чувствую руки, дыхание на моем лице.
Я услышала свой крик:
— Нет, нет! Отпусти меня! — кричала я. — Отпусти.
Джервис отпустил мои руки и поглядел на меня с удивлением:
— Анжелет, что случилось? Что с тобой?
Звук его голоса, такой нежный, такой любящий, вернул меня к реальности. Я поняла, что вела себя глупо.
