Марина с содроганием вспомнила, как весь вечер жалобно бормотала хозяйка, рассказывая на разные лады одну и ту же историю.
Будто маленького Соле, красивого и ласкового мальчика с голосом, подобным колокольчику, забыли на берегу моря после деревенского праздника. Вышли из воды морские девы, наблюдавшие за праздником, схватили Соле и закружили его в своем страшном волшебном танце. Соле кричал и рвался, пока совсем не потерял голос. Так он и не произнес с тех пор ни одного слова.
Возили Соле в город к врачу и к бабке-знахарке, но он только плакал и плакал, пока совсем не посинел и его не увели.
Хозяйка уже решила, что ей не повезло. Что ей подменили ребенка. Всякие эльфы часто так поступают — берут себе человеческого ребенка, а бедным родителям подбрасывают злого и капризного подкидыша, вечно голодного.
А Соле так и рвался в море, даже ночью на берегу сидел. Сидит, смотрит на воду и молчит, будто ждет, что его заберут назад.
«Советовалась я с разными людьми. Одни говорили мне выбросить ребенка далеко в море, другие — оставить на большой дороге. Я уже и в яичную скорлупу воду наливала, и свиную щетину запекала в пирог. Ничего не помогло. Молчит и молчит».
Слушая этот странный и мрачный монолог, Марина легко могла понять поведение хозяйки, когда Соле вдруг заговорил, протягивая своей гостье морскую звезду.
Звезда сейчас лежала на подоконнике, высохшая, сморщенная и поблекшая. Марина не знала, что делать с подарком. Лучше всего было взять, а потом где-нибудь подальше выбросить.
Едва забрезжил рассвет, Марина встала, оделась и тронула Джакомо за руку. Он открыл глаза мгновенно, как будто и не спал. Марина молча кивнула на дверь, и Джакомо встал. Он аккуратно свернул матрас, положил сверху несколько купюр и открыл окно.
Предрассветный холод ворвался в комнату, и руки Марины покрылись гусиной кожей. Через окно она выпрыгнула в маленький садик, за ней последовал Джакомо. Они уже не могли видеть, как оставленные ими в знак благодарности деньги разлетелись от порыва ветра по всей комнате.
Когда от дома их отделяло достаточное расстояние, Джакомо спросил:
— Почему ты не захотела попрощаться с ними? Мы должны быть им благодарны.
— Да, конечно. Если честно, они пугают меня. Все трое. Их угрюмые, изможденные лица, молчание. В них сидит какой-то страх, загнанный глубоко внутрь. Даже нас они боялись.
— Так кто кого напугал?
Марине и в самом деле трудно было объяснить свой поступок.
— Ну ты же понимаешь, что я хочу сказать?
— Ладно, — успокоился Джакомо. — Ты, должно быть, чувствовала себя здесь как среди диких племен Африки?
Они вышли на дорогу, ведущую из деревни. Солнце золотило верхушки скал, воздух теплел с каждой минутой, и Марина перестала дрожать.
— Ты знаешь, куда нам идти? — спросила она Джакомо.
— Нет. Смотря куда ты хочешь попасть.
— Наверное, мне нужно в Москву, — жалобно сказала Марина. — У меня билет на самолет из Рима. На завтрашнее утро. Я теперь уверена, что дома буду чувствовать себя в большей безопасности.
Джакомо молча обдумывал ситуацию. Они двигались, утопая чуть ли не по щиколотку в мелком сером песке, похожем на пыль. Джакомо снял ботинки, и его босые ступни оставляли в пыли четкие отпечатки.
— Насчет самолета и Москвы — это, наверное, здорово, но ты не боишься, что тебя будут встречать в аэропорту в Риме?
Марина охнула и побледнела.
— Я как-то не подумала.
— Вот именно. День твоего отлета и номер рейса не составит труда узнать и полиции, и бандитам. Даже если одни перестреляли других и бандитов стало в два раза меньше, на твою долю хватит.
— Ты прав. Но что же мне делать?
Джакомо не ответил. Пыльная проселочная дорога незаметно слилась с асфальтированной, идущей вдоль линии берега. Они увидели указатель с количеством километров до Венеции и пошли в противоположную сторону. Джакомо держал руку с поднятым большим пальцем на случай, если кто-нибудь согласится подбросить их.
Действительно, оранжевый разбитый «фиат» притормозил, немного опередив их. Джакомо открыл дверцу, и они с Мариной устроились на заднем сиденье.
— Путешествуете? — спросил толстяк водитель, приглушив звук приемника. — Должно быть, студенты?
— Да, — рассеянно ответила за них двоих Марина.
— Ну-ну… — многозначительно бросил водитель и снова включил приемник на полную громкость. — Куда едете? — закричал он, пытаясь заглушить старую песенку «Роллинг Стоунз».
— Прямо. — Марина не в состоянии была вести сейчас непринужденную беседу, а Джакомо молчал, отвернувшись к окну. Оба они были подавлены.
— Ну-ну… — повторил свое фирменную, ничего не означавшую фразу водитель и фальшиво замурлыкал, подпевая «Роллинг Стоунз».
— Послушай, — обратилась Марина к Джакомо, — если я не могу улететь из Италии, хорошо бы мне попасть на Кипр, У России с Кипром безвизовый режим въезда и выезда. Никому в голову не придет искать меня там.
Джакомо подскочил на сиденье.
— Из Венеции на Кипр ходят паромы, туристические теплоходы и все, что угодно. Федерико устроит тебя на любой из них.
Марина растерялась.
— Но это значит, что мне придется вернуться в Венецию. А я боюсь этого как огня.
Джакомо сдвинул брови.
— Подожди, мы сможем что-нибудь придумать. Но сначала нужно выйти из этой машины. Нам с ней не по пути.
Джакомо похлопал по плечу толстяка, и тот обернулся.
— Остановите машину! — закричал Джакомо.
— Что-что? — крикнул ему в ответ водитель. — Говорите громче, ничего не слышно!
Марина сама потянулась рукой к радиоприемнику и убавила звук. В салоне сразу стало уютнее.
— Остановите машину, нам нужно выйти, — произнес Джакомо нормальным голосом.
Водитель затормозил.
— Что, передумали?
Марина открыла дверцу, но это не помешало водителю высказать свое мнение.
— Сразу видно, сбежали от родителей, а потом передумали. Вот в наше время, бывало…
Но Джакомо уже хлопнул дверцей и потянул Марину на противоположную сторону дороги. Оранжевый «фиат» взвизгнул и скрылся за поворотом.
— Мы не будем заезжать в Венецию. Из пригорода я позвоню Федерико, и он заберет нас на своей машине. Все будет хорошо, не волнуйся.
Марина и не волновалась больше. Она решила отдаться на волю рока. Двум смертям не бывать, а одной не миновать.
В кузове грузовичка, рядом с двумя худыми блеющими козами, Марина и Джакомо тряслись часа три. В пригороде они слезли и, помахав водителю на прощание рукой, отправились искать телефон-автомат. В волосах у себя Марина то и дело находила сено.
