Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
Но чтобы получить оружие, нужно вернуться. Я опять представила, как пробегаю мимо выдирающего Мартыну руки охотника, вежливо извиняюсь и прошу не обращать внимания. Впору расхохотаться. Когда жизнь не радует, я имею дурацкую привычку смеяться, а потом, как правило, плакать.
Никогда не отличалась героической храбростью, что воспевают в романах, но я умела загонять страх внутрь, умела контролировать его, иначе меня давно бы сожрали. Есть такое слово «надо». Я должна знать, чем обернулось для парня мое бегство. Не хочу, но должна.
В комнате что-то со стуком упало, или хлопнула рама, или кто-то спрыгнул на пол, или…
Я сглотнула, сердце билось так, что слышала, наверное, вся нечисть в округе. Стало очевидно, какая это глупость — спрятаться в доме, мышь сама забежала в мышеловку. Быстро перебравшись к входной двери, я выскочила на крыльцо и замерла, вглядываясь своими слабыми человеческими глазами в ночь.
За спиной в доме снова воцарилась тишина, либо сознание играет со мной злые шутки, либо тот, кто там был, решил пока не когтить добычу, а поиграть с ней.
Надо идти. Возможно, мне, вообще, не следовало убегать. Сегодня я уже отвернулась от человека, пусть и не очень хорошего. Но Мартына бросить не могу, хотя он и не претендует на титул «меценат года».
Высшие — великие шутники. Кто бы мог подумать, что я рискну жизнью ради кого-то из рода целителей.
На улице было тихо, так тихо, что казалось, можно услышать мысли. Свои и чужие. Я медленно шла вперед, стараясь отогнать мысль, что по собственной воле сую голову в пасть к волку. К ожидающему этого волку.
Темнота не была враждебной, она была выжидающей. И может, чуть любопытной. Ощущение чужого взгляда неприятно холодило затылок, словно со всех сторон на меня уставились сотни глаз, сопровождая каждый шаг к дому сказочника. Я чувствовала себя чутким зайцем, потерявшим из виду охотящуюся на него лису, но готовым при любом намеке на опасность пуститься наутек.
Святые, как же тихо! Такой ватной немоты не могло существовать в природе, словно молчал сам мир. Как говорил наш Семеныч, я искала подвох во всем, что видела, чувствовала, слышала. И самое поганое, находила. Всегда.
Я двигалась перебежками от дерева к дереву, от постройки к постройке, вздрагивая от каждого подозрительного шороха, каждую секунду ожидая, что из тьмы выйдет маленькая фигурка с бледным лицом.
Но ни у дома баюна, ни у соседнего, где прятались брат с сестрой, никого не было. Пистолет лежал на земле рядом с засыхающей лужей крови. Никто из нечисти не заинтересовался оружием. Мартын наглядно показал смысл пословицы: предупрежден, значит, вооружен. Он достаточно быстр, чтобы не подставляться под пули. Константина сразило первым выстрелом, тем, который никто не мог предсказать, человеком, которого не видели и не слышали, человеком, прикрытым амулетами.
Рукоять показалась мне неимоверно тяжелой и холодной. В фильмах все просто: жмешь на курок, а пули сами летят куда надо. В норматив советского работника завода входила стрельба из малокалиберной винтовки, но то, что я сейчас держала в руках, сильно отличалось от воспоминаний.
Из второго пистолета с изувеченным дулом, чуть присыпанного песком, я извлекла обойму, пусть для этого потребовалось время.
Ощущение чужого взгляда так и не пропало, и потому я почти не удивилась, когда они подошли. Вынырнули из тьмы ночи размытыми силуэтами. Пистолет заплясал в руках, но я так и не смогла нажать на курок. Пальцы одеревенели, кровь превратилась в хрустящий лед. На меня смотрело прошлое. Из выцветших коричнево-желтых глаз старого-старого сваара, умершего не в силах сделать вздох на Заячьем холме. Он стоял передо мной, словно сами ушедшие решили второй раз разыграть его судьбу. Я замычала, не в силах сказать ничего определенного. Старик не ответил. Он просто стоял и смотрел, и свет луны золотил его глаза.
Я сделала шаг назад в засохшую, впитавшуюся в песок кровь. И снова что-то промычала, слов не было. Еще шаг, и тьма за спиной шевельнулась, выпуская на лунный свет женскую фигуру. С губ совался всхлип. Там стояла Алия, в своей цветастой юбке и платке.
Рука с пистолетом упала. Бесполезная никчемная железка. Старик Сергий качнулся, словно и после смерти больная негнущаяся нога причиняла ему беспокойство.
Мертвецы на мертвой стежке среди мертвых домов. Голова закружилась, еще немного, и я упаду, уткнусь головой в песок, чтобы только не видеть.
Меня схватили за руку и дернули в сторону, вытаскивая из круга молчаливых покойников. Я заорала, чужая ладонь зажала рот, я попыталась кусаться, но только схлопотала по зубам, дергалась, пока в уши не ввинтился тихий, на грани слышимости шепот.
— Тихо, Оля, это я.
Я замерла дрожащим напуганным зверьком.
— Все? — спросил он. — Можно отпускать, или ты хочешь еще попрактиковаться в вокале?
Ладонь опустилась, воздух с шумом вышел из легких. Рядом стоял Веник. Я обхватила его руками за шею и прижалась, дрожа всем телом. Из глаз потекли слезы.
— Некогда хныкать, — он отстранил меня и легонько встряхнул, — надо уходить.
— Я думала…
— Раз ты еще здесь, значит, плохо думала, — он потащил меня за собой по дороге.
— Мертвые, — прошептала я, оглядываясь на старика с больным коленом и тихую женщину, которая неплохо мыла посуду в чайной у Ахмеда, мертвецы молчаливыми тенями остались стоять на тропинке.
— С каких пор ты стала визжать при виде трупов? Эти отличаются от других тем, что стоят на двух ногах.
— Ты не понимаешь.
— Да куда уж мне. Быстренько поплачь, как дорога была тебе эта дохлятина, какими замечательными и талантливыми они были, как несправедливо не без твоего участия откинули копыта.
Он свернул к дому на углу Центральной и Январской улиц, тут жил Борис, до того как его загрызли гархи, до того как нашу стежку выдернули из одеяла мира. На перилах крыльца сидел Мартын. Живой и поникший. Он поднял голову, и я остановилась. Кожи на левой половине лица не было, в уголке рта, лишенном губ, белели зубы, из-за отсутствия века глаз не закрывался. Я прижала руку ко рту.
— Горевать о былой красоте студента будешь потом, — заявил падальщик, — прячь стрелялку и уходите за барьер.
— А ты?
— Мой выход с другой стороны.
— И что дальше? — спросил парень. — Куда бежать? — безгубая часть рта гротескно скривилась.
— Предпочитаешь сдохнуть здесь? — рыкнул гробокопатель. — Среди мертвецов? Решаешь за себя и за нее? Она не твоя подружка, не забывайся.
— Тогда пусть уходит, пусть бежит к Седому. У нее от него слюнки текут, не от тебя. Кто ты? — парень встал. — Ты выманил меня из дома прямо в руки к… этим. Чем ты лучше мертвых?
— Я хуже. Я взял на себя труд увести тебя из-под носа твари, которую прибили к двери собственного дома, которую ты не смог исцелить, — падальщик ссутулился и пошел по дороге. — Ты обвиняешь меня в том, что сам угодил в плохую компанию?
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
