Умственные способности, поддерживаемые регулярной тренировкой, могут служить нам гораздо дольше, чем всегда считалось. В медицине десятилетиями бытовало общепринятое мнение, что по достижении взрослого возраста наш организм может лишь терять нервные клетки, а не восстанавливать их, таким образом мозг утрачивает свою способность адаптироваться к новым задачам. Более современные исследования опровергают это. Наш мозг отлично способен создавать новые нейроны и в пожилом возрасте, если того требуют обстоятельства. Тренируйте свой мозг правильным образом — например «учите» его заниматься двумя задачами сразу, — и его работоспособность повысится.
Вспомним известные примеры бизнесменов, работающих на высшем уровне в пожилом возрасте. Уоррен Баффет, миновав семидесятилетний рубеж, продолжает блестяще руководить Berkshire Hathaway. Руперт Мердок примерно в том же возрасте агрессивно расширяет свой огромный медийный конгломерат, News Corporation. Генри Киссинджеру за восемьдесят, и он продолжает работать консультантом, а его ровесник Саммер Редстоун продолжает руководить Viacom и CBS.
Дело здесь не только в том, что стандарты повсеместно растут; важно то, что эти и другие руководители способны продолжать эффективно работать в высших эшелонах бизнеса на протяжении десяти-двадцати лет после срока предполагаемой отставки.
Данные исследования Бенджамина Джонса, связанного с выдающимися новаторами в науке, следует обновить. Вспомните его вывод о том, что верхний предел их возраста на момент создания новаций не растет; объем достижений резко снижается к моменту сорокалетия; средний возраст исследуемой группы — около тридцати девяти лет. Период его исследования завершается в 1999 году, но если рассмотреть лауреатов Нобелевской премии по физике с тех пор, эта группа будет значительно старше. Их средний возраст на момент произведенных свершений составляет около сорока одного года, а ведь именно в этой дисциплине нобелевский лауреат пожелал коллегам «лучше умереть» после двадцати девяти лет. Мы же находим среди двадцати двух лауреатов в период с 2000 по 2007 год людей, добившихся успеха в пятьдесят восемь, шестьдесят один и шестьдесят пять лет.
Наше понимание причин и условий успешной работы в пожилом возрасте объясняет противоположные случаи. Большинство людей прекращают осознанную практику, необходимую для поддержания высокого уровня работы. Мы не вправе критиковать их. Возможно, это вполне рациональное решение, например, для профессионального спортсмена, заработавшего миллионы долларов, которому уже нечего приобретать, но есть что терять в случае серьезной травмы, если он продолжит играть.
Рано разбогатевшие бизнесмены не видят причин ставить себе новые задачи.
Говоря более широко — каждый успешный человек постоянно проводит анализ затрат и прибылей, когда речь идет об осознанной практике; с течением лет затраты растут, а прибыли снижаются. Улучшать качество работы становится труднее, и приходится больше сосредоточиваться просто на том, чтобы поддерживать определенный уровень; когда и это становится малореальным, человек ищет способы компенсировать нарастающую слабость. Это тоже не дается легко, так что в конце концов он чувствует, что прилагаемые усилия больше не стоят достигаемого результата. Однако ключевой момент ситуации в том, что снижение качества работы в той или иной предметной области с течением жизни — процесс не неотвратимый. Скорее это наш выбор: сколько сил мы хотим вложить в свою работу. Как говорил в интервью Los Angeles Times баскетболист Карл Мэлоун, автор второго рекорда всех времен по очкам в НБА, «дело не в том, что тело останавливается, дело в том, что его просто перестают гнать вперед».
Рано или поздно, разумеется, работоспособность снижается у любого человека. Даже самая прилежная осознанная практика не может обеспечить постоянный успех до конца жизни. Артур Рубинштейн в восемьдесят девять лет отказался от публичных выступлений, потому что терял слух и зрение. В таком состоянии он не мог больше заниматься своим делом на привычном ему уровне. А дальше наступает главное «замедление», с которым вынуждены столкнуться даже лучшие из лучших. Уоррен Баффет говорил своим акционерам в письме 2008 года: «Я скрепя сердце отверг идею продолжать управлять своим портфелем акций после смерти — тем самым оставив надежду придать новое значение словам “выйти за рамки привычного”».
И здесь мы вновь возвращаемся к коренному вопросу, которого касались уже не раз. Если речь идет о строгих требованиях осознанной практики, постоянному болезненному выталкиванию себя за пределы комфортного, часами и годами, почему кто-то этим занимается? Родитель может заставить ребенка тренироваться, но не даст ему интенсивности и сосредоточенности, необходимых для достижения величия. Ребенка должно сподвигать к этому что-то еще. Стенли Драккеру наверняка не надо работать часами напролет, стремясь остаться лучшим кларнетистом одного из величайших оркестров мира. Уоррену Баффету нет нужды работать. Почему же они стараются? Почему шахматист тренируется по четыре-пять часов в день, если даже статус одного из величайших гроссмейстеров мира не обязательно обеспечивает богатство? Почему некоторые молодые бизнесмены выталкивают себя за рамки привычных требований своей отрасли, чтобы приобретать больше знаний и навыков, отдача от которых не гарантирована и может отстоять от них на годы?
Мы знаем, что успешную работу обеспечивает осознанная практика, но осознанная практика — это трудно. Настолько трудно, что никому это не под силу в отсутствие элемента «страсти» — поистине удивительного стимула. Поэтому следующее, что мы сделаем, — узнаем, откуда берется страсть.
Глава одиннадцатая.
Откуда берется мотивация? Самый глубокий вопрос осознанной практики
Представьте себе путь фигуристки Сидзуке Аракавы к победе на Олимпийских играх 2006 года в Турине. Ей было двадцать четыре года; фигурным катанием она занималась с пяти лет. Золотую медаль в этом виде спорта может принести лишь безупречное исполнение элементов, которые всем нам показались бы просто невозможными. Аракава специализировалась на элементе под названием «Ина Бауэр», нужно сложиться почти вдвое, отклонившись назад при разведенных в стороны ступнях, и перейти в комбинацию с тройным прыжком. Отработка таких движений требует колоссальной практики и неизбежных многочисленных падений. Аракава потратила на это девятнадцать лет. Исследование показало, что средние фигуристы тратят много времени на те элементы, которые уже умеют выполнять; выдающиеся же спортсмены больше времени уделяют новым элементам; именно они в конце концов приносят победу. А до этого — многочисленные падения.
Падение в фигурном катании означает приземление на лед ягодицами, защищенными лишь тонкой тканью костюма. Несложные вычисления на калькуляторе покажут, что, по самым скромным подсчетам, путь Аракавы к золотой награде был отмечен не менее чем двадцатью тысячами ударов о безжалостно жесткую холодную поверхность. Но все это принесло свои плоды — олимпийскую славу, всенародную любовь, а также мгновенное превращение слов «Ина Бауэр» в модное выражение во всей Японии.
История Аракавы не только впечатляет сама по себе, но и ценна как метафора. Чтобы стать успешным, нужно двадцать тысяч раз стукнуться задницей. Этот факт поднимает вопрос о том, почему кто-либо вообще готов пройти через это ради награды, которую он, возможно, получит лишь через много лет. Это самый глубокий вопрос в изучении успешной работы. В определенном смысле он бесконечно глубок. Это вопрос о том, что люди решают делать со своей жизнью и что за сила ими движет во исполнение их намерения. Ответ скрывается в глубине человеческой личности. Иногда он лежит в плоскости уже не психологии, а психиатрии. Но это не означает, что вопрос этот — черная дыра и пытаться на него ответить бесполезно. Напротив, проведенные исследования позволяют нам понять, почему успешные люди платят за свой успех требуемую цену. Кроме того, полученные находки помогут нам разобраться в этом вопросе применительно к себе самим.
