Когда Сэм закончила, в комнате воцарилась тишина. Американка откинулась назад и уставилась в потолок, а мужчина в мешковатом свитере упорно смотрел в стену перед собой.
Таня Джейкобсон, казалось, сделала несколько глубоких вдохов и лишь потом открыла глаза.
– Сэм, для начала я хотела бы услышать, какие у вас возникают спонтанные ассоциации.
– Что? – переспросила Сэм.
– Я хочу, чтобы вы рассказали мне все, что вам приходит в голову в связи с этим сном.
– Повторяемость, – сказала Сэм.
– Повторяемость?
– Да. Сегодня мой путь сюда оказался точно таким, каким я видела его во сне. Все повторилось один к одному.
Таня смотрела на Сэм взглядом, в котором отсутствовал всякий намек на интерес.
– Не зацикливайтесь пока на этом. В вашем сне много всякого другого. Скажите, есть еще какая-то причина, почему вам мог присниться Хэмпстед? Вы когда-нибудь жили здесь? У вас есть знакомые, которые здесь живут?
– Нет.
– Это было очень кинематографично, – сказала вдруг американка. – В первой части сна чувствовалось что-то от Бунюэля. Потом, когда вы спускались по ступеням в туннель, у меня возникло ощущение… ну… Вы знаете, есть такой фильм, «Третий человек», там еще одного из главных героев зовут Гарри Лайм.
Антия чуть распрямила свои змеиные кольца в углу, подняла голову.
– Канализация, – проговорила она медленно и четко, словно на уроке иностранного языка.
– Что, простите? – изумилась Таня Джейкобсон.
– Канализация, – повторила та. – Гейл перепутала. Там был вовсе не туннель, а канализация.
– Не могли бы вы пояснить свою мысль, Антия? – попросила Таня.
– Да бога ради. – Голос ее зазвучал громче, ниже, высокомернее. – В фильме – я имею в виду картину «Третий человек» – вниз уходит канализация, а не туннель.
Она опустила голову и снова начала сворачиваться кольцами.
– Хороший фильм, – сказал Барри, не открывая глаз. И почесал лодыжку левой ноги носком правой. – Там играет Орсон Уэллс.
– И Джозеф Коттен, – вставила американка.
– Вагина, – хрипло произнес человек в мешковатом свитере. – Лично я вижу вагину. – Он сел прямо, сцепил руки, уставился на Сэм. Когда-то его лицо, вероятно, было добрым, но теперь он смотрел суровым, несколько даже ожесточенным взглядом. – Вы идете внутрь этой вагины и находите там нечто ужасное. Человека, который хватает вас и затаскивает в темную комнату, он пытается задушить вас, изнасиловать. У меня возникает сильная убежденность, что вы ненавидите мужчин.
– А вы не думаете, Клайв, что это предсуществование? – спросила Таня Джейкобсон.
Он нахмурился, потом оперся о стену, сунул руки в карманы. И сказал:
– Предсуществование? Гм.
Таня откинула голову назад, потом снова наклонила ее вперед:
– Знаете, почему я так решила? По-моему, мы имеем здесь несколько разных снов. Поездка. Покупка билета. Спуск по лестнице. И вот как раз спуск вызывает у меня прочные ассоциации с предсуществованием. Это как бы обратное рождение.
Сэм попыталась понять смысл термина, который никогда прежде не слышала. Она посмотрела на репродукцию на стене: мальчик, разглядывающий рисунок. У него тоже был недоуменный вид.
– Вы имеете в виду возвращение в материнское чрево? – спросила американка.
Таня трижды резко кивнула, словно вытряхивала воду из волос.
– Она спускается в этот туннель, и вдруг ее затаскивают в темную комнату. При рождении происходит обратный процесс. – Таня посмотрела на Сэм. – При рождении плод формируется в материнском чреве, а потом выходит в туннель, и тогда врач, который принимает роды, извлекает его наружу. – Она похлопала себя по груди. – Я практически уверена, Сэм, что ваши сны – о возвращении в материнское чрево. Это уютное, безопасное место, там ничего не нужно делать и чувствуешь себя под защитой. Хорошее место, чтобы сбежать туда от забот. Никаких тебе травм. Никаких предзнаменований. Вы меня понимаете, Сэм?
– Не совсем, – неуверенно сказала та.
– Не было ли у вас родовой травмы, Сэм? Может, вашей матери делали кесарево сечение? Или все прошло нормально?
Сэм пожала плечами:
– Не знаю. Я никогда… – Она замолчала, и Таня одобрительно ей улыбнулась, пояснив:
– Рождение – это сильнейший шок. Мы никогда о нем не забываем. И постоянно возвращаемся к этому в своих снах.
«Пальцем в небо, – подумала Сэм. – Рождение здесь уж точно ни при чем».
– Вы меня понимаете, Сэм?
– Нет, – извиняющимся тоном ответила она.
– Вы знаете этого человека? – спросил Барри, не открывая глаз.
«Знаю ли я Вынималу? Или тот человек, от которого пахло луком, вовсе не был Вынималой? Боже, неужели опять придется рассказывать это во всех подробностях? А почему бы и нет? Разве не за этим я сюда пришла? Так-то оно так, но…»
– Нет.
– Возможно, это ваш анимус, – предположила американка.
– Вы знаете, что такое анимус и анима? – поинтересовалась Таня.
– Нет, – ответила Сэм.
– Согласно Юнгу, это архетипы бессознательного. Он утверждал, что существует наше противоположное «я», появляющееся в снах. Если вы мужчина, то видите незнакомую женщину, если женщина – то незнакомого мужчину. Этот человек может быть вашим анимусом. Вы испытываете по отношению к кому-нибудь враждебность? У вас есть враги?
Сэм отрицательно покачала головой.
Наступила долгая пауза. Таня Джейкобсон некоторое время сидела с закрытыми глазами. Потом открыла их.
– Давайте попробуем поискать еще немного спонтанных ассоциаций. Этот человек, который пытался вас изнасиловать. Подумайте об изнасиловании. Меня интересуют спонтанные ассоциации. Говорите все, что приходит вам в голову.
Сэм оглядела комнату, потом еще раз остановила взгляд на картине. Она чувствовала тяжесть на сердце. Обогреватель продолжал жужжать, и где-то над ней раздался пронзительный звонок.
– Вынимала, – сказала она.
Человек в мешковатом свитере повернул голову, внимательно посмотрел на нее, американка вновь улыбнулась.
– Кто такой Вынимала, Сэм? – спросила Таня Джейкобсон. – Не хотите рассказать нам про Вынималу?
Она рассказала им все: как она отчаянно боролась с Вынималой, как он погиб, как потом снился ей, пока не погибли родители.
Когда она закончила, наступила тишина, длившаяся, казалось, целую вечность.
– Это ужасно, – сказала американка. – Просто жуткая история. У меня мурашки по коже.
Наступила еще одна долгая пауза.
– И что вы чувствовали в связи с этим? – поинтересовалась Таня Джейкобсон.
