Когда я наконец закончил с рубашкой, рука Лили вдруг выпросталась откуда-то из грязи и обхватила меня за пояс.
– Спасибо, что пришел мне на помощь, Дэвид. Спасибо. – Она переплела свои дрожащие пальчики с моими, и от этого я только острее ощутил свою несостоятельность как защитника.
– Прости меня, Лили, этого не должно было случиться. Я не позволю, чтобы это случилось снова. – Я уже давно не проверял Кента, и теперь вдруг почувствовал, как мурашки побежали у меня по спине, словно кто-то следил за мной из укрытия. Я хотел выглянуть из-за скалы, но Лили держала меня мертвой хваткой. – Мне надо встать, Лили. – Мной уже начинала овладевать паника. – Я должен позаботиться о твоей безопасности. Пожалуйста, позволь мне это сделать.
Она не отпускала меня.
– Он не там, его нет.
– Как это? – Я один за другим отрывал от себя ее пальцы и чувствовал, как напрягаются все мускулы моего тела, готовясь к драке.
Наконец мне удалось влезть на камень, с которого можно было разглядеть весь пруд вместе с берегами и спланировать какие-то действия по нашей защите. Но Кент все еще лежал в грязи, в полной отключке. Мои туго натянутые нервы стали понемногу расслабляться. Значит, у нас еще есть время.
Я поспешно сполз вниз.
– Он все еще не пришел в себя. Я знаю, что тебе больно, что ты испугана, но нам надо уйти отсюда раньше, чем он очнется. Ты можешь встать?
– Его нет, – Лили снова свернулась клубком. – Его нет, нет, – твердила она.
– Нет, Лили, он здесь. Нам надо уходить! – И я снова потянул ее за руку, готовый подхватить и нести, если понадобится.
Когда я во второй раз заставил ее открыть лицо, Лили поглядела на меня почти со злобой.
– Дэвид, ты что, совсем меня не слушаешь? Он не вернется, нам не надо никуда бежать. Его нет! – закричала она. – Его больше нет, потому что я его убила. Я взяла нож, который ты сделал для меня, и, пока он душил тебя, я…
– Что? Что ты говоришь? – Слова вертелись вокруг меня, точно снежинки во время бурана, а я никак не мог уловить их смысла.
Вздрагивая, Лили набрала полную грудь воздуха, как делала всегда, когда старалась не расплакаться. Придвинула колени еще ближе к животу, натянув на них мою рубаху.
– Когда он на тебя бросился, я подбежала к выстиранному белью и нашла там свой нож. Клянусь тебе… – она даже подняла руку, как будто давала в суде присягу, – клянусь, я хотела только напугать его, но он даже не обратил на меня внимания. Не поворачивая головы, не моргая, он продолжал сдавливать тебе горло. У тебя посинело лицо, Дэвид. А потом ты перестал сопротивляться ему, и мне стало страшно…
Она вытащила из грязи что-то твердое и протянула мне. Нож, тот самый. Я часами держал это каменное лезвие в руках, сначала вытесывая его, потом обтачивая, превращая в оружие. И вот на нем кровь.
– Ты его зарезала?
– Да, – еле выговорила Лили, глядя в землю, словно не находя в себе сил смотреть мне в глаза. – Зарезала. – И она спряталась за завесой из грязных волос.
Я опустился рядом с ней в грязь и боком подался к ней так, что наши локти встретились. Когда она не отшатнулась, я положил на землю руку и пальцами стал делать маленькие шажки по направлению к ней. Она повернула свою руку ладонью вверх, и наши пальцы сплелись. Легким пожатием она, сама о том не подозревая, даже утишила боль в моем раздавленном горле и трещащей голове. Наверное, ей и самой стало легче, потому что она привалилась к моему плечу.
Так мы сидели и молчали до тех пор, пока у меня не затекли ноги. Я слушал голоса птиц, шелест деревьев на ветру и ловил себя на том, что невольно пытаюсь различить среди них звуки, которые издает человек, восставая из мертвых. О чем думала тогда она, не знаю. Я не мог заставить себя спросить. Вместо того, чтобы заговорить с ней, я считал ее вдохи и выдохи и благодарил Бога за то, что тот уберег ее от самого страшного. Но вот ее ровное дыхание снова стало прерывистым.
– Ш-ш-ш, всё в порядке. – Я положил голову ей на макушку, старательно избегая тех мест, где были вырваны волосы. – Ты жива. А я никогда и никому не позволю обидеть тебя снова. Обещаю.
– Я его убила, – заговорила она, точно в трансе. – Взяла и убила.
– Ты спасла мне жизнь, Лили. У тебя не было выбора.
– Я отняла у него жизнь. Я могла остановиться, но не сделала этого. Когда увидела, как ты лежишь там, на земле, а он тебя душит, я решила, что убью его. Беря в руки нож, я уже знала, зачем я это делаю. Это и называется умысел. Я – убийца.
– Он ведь тоже не остановился, когда у него был шанс, верно? Так что ты просто защищала свою жизнь, свою и мою. Без тебя я бы умер.
Лили помолчала, точно в поисках подходящего ответа.
– Как ты думаешь, меня теперь посадят в тюрьму? – Она явно заговаривалась.
– В тюрьму? – Я попытался рассмеяться. – Ну, если только я сооружу из кокосового ореха телефон и позвоню по нему в службу «девять-один-один», тогда возможно. – И я умолк, чтобы посмотреть, не улыбнулась ли она.
– Это нисколько не смешно, Дэвид. – Лили положила мою ладонь к себе на колени. – Я хочу сказать, если нас когда-нибудь вытащат с этого острова, то его могилу тоже разроют, чтобы забрать его домой, к родственникам. И тогда все узнают, что он умер от ранений в спину, причем множественных. Я достаточно видела всяких ток-шоу по телевизору, чтобы знать – присяжные признавали людей виновными в убийстве и за меньшее. Вот и со мной может случиться то же самое. Тюрьму здесь, на острове, я могу поменять на другую тюрьму, дома.
– Ну уж нет. Я же был здесь, я видел, что он делал со мной и с тобой. Я все им расскажу. – Мне хотелось успокоить ее, но она все так ясно объяснила, что я начал понимать, чего она опасается. А действительно, что с нами будет, если нас спасут? И спасатели увидят тело Кента?
– Тогда тебя назовут моим сообщником. – Лили сжала мою ладонь, ее покрытые коркой грязи ногти тихонько заерзали по моим костяшкам. – И вообще, ты был в обмороке, когда я это сделала. Так что твои показания не в счет. Можешь считать меня ненормальной, но теперь я начинаю понимать, что плохие вещи, нет, даже страшные вещи, могут случиться с каждым.
– Хочешь, я пойду, проверю его, Лили? Ну просто так, на всякий случай?
Она кивнула. Все равно придется, рано или поздно. Ведь если он умер, мы не можем бросить его прямо здесь, на краю пруда. Пруд – основа нашей здешней жизни, единственный источник пресной воды на острове, и если мы еще не испоганили его нашей дракой, то уж, оставив Кента гнить здесь, наверняка приведем в полную негодность.
С другой стороны, если он не умер… при одной мысли об этом едкий вкус ненависти заполнил мне горло. Что же мы тогда будем делать? Выхаживать его, наверное. Это, конечно, последнее, чего мне хочется, но я знал – Лили никогда не позволит мне дать ему умереть нарочно.
Я нехотя расплел наши пальцы. Пот растопил грязь на наших руках, так что, вставая, я чувствовал, как мгновенно остывает и становится липкой моя ладонь. Гравитация вдруг так потянула меня к земле, словно за время сидения мой вес вырос на две-три тонны, и я еще некоторое время неловко перетаптывался на месте, прежде чем смог идти.
