Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
– Проклятье! – Комендант осмотрел с башни недавно возведенную крепостную стену уже новым, озабоченным взглядом. Выдержит – не выдержит она свою первую осаду? Ведь полностью укрепление еще не закончено, да и тюфяков на ней всего четыре штуки. Причем все – старые, как мощи святого Олафа. Больше века каждому.
В том, что осада случится, комендант особо не сомневался. Ведь Выборг, известное дело, издревле был для русских как кость в горле, закрывая им спокойный речной путь из моря в Ладожское озеро и обратно. Новгородцы уже несколько раз сносили крепость до основания, еще чаще – осаждали без особого успеха. Борьба между шведами, раз за разом восстанавливающими твердыню, и русскими, ее громящими, длилась не первый век, так что очередная схватка никого бы не удивила. И если она случится – обретал смысл и татарский набег на Гельсингфорс: Выборгу отрезали сухопутный путь к своим. Степняки не влезли в ловушку, как все подумали, а оказались передовым отрядом главных русских ратей.
Граф снова тихо ругнулся. Сложенная на скорую руку, для прикрытия разросшегося порта, новая стена имела всего два человеческих роста в высоту. Против настоящей армии, умеющей пользоваться штурмовыми помостами и имеющей опытных пушкарей, такому укреплению не выстоять и часа. Тюфяки – снесут ядрами, защитников – сомнут числом. А значит… Нужно вывозить главные ценности и припасы в цитадель и вооружать всех выборгских мужчин. Одним гарнизоном будет не обойтись.
В приготовлениях к осаде прошли вечер, ночь и изрядная часть нового дня – а вскоре после полудня снаружи послышались выстрелы. Комендант поспешил на стену – и увидел ровные ряды одетой в кирасы и широкополые шлемы шведской пехоты. Две сотни копейщиков невозмутимо стояли под ливнем стрел, в то время как аркебузиры неторопливо перезаряжали тяжелые стволы своих пятнадцати ручных пушек.
Закончив манипуляции, они вышли перед строем, положили стволы на вынесенные помощниками сошки, уперли приклады в кирасы и дали слитный залп по завалу из какого-то мусора, сложенного татарами поперек дороги. Пехота мгновенно утонула в густых облаках дыма, зато со стены было отлично видно, как от баррикады отлетают белые щепы и целые доски, как трусливо разбегаются русские стрелки и шарахаются прочь всадники.
– Капитан Карл Хунбург, – невольно улыбнулся комендант. – Очень вовремя!
Отряд капитана Хунбурга стоял на тянущемся вдоль моря северном тракте. Крупный отряд хорошо снаряженных копейщиков, полтора десятка аркебузиров. Изрядная сила, которая окажется отнюдь не лишней в крепости в преддверии осады.
Дым рассеялся, шведы пошли вперед и быстро раскидали препятствие, обращая на татарские стрелы не больше внимания, нежели на обычный дождь. Сверкая начищенным железом, отряд промаршировал до ворот и втянулся в гостеприимно распахнутые створки.
Неудача явно обескуражила татар – они заметно ослабили напор, отказались от зажигательных стрел и, носясь вдоль стен, пытались теперь выцелить укрывающихся за зубцами стражников или горожан. Однако без особого успеха: за два дня ранили всего трех человек. А на третье утро – степняки бесследно исчезли, словно их вовсе возле Выборга никогда и не показывалось.
Сие известие встревожило коменданта даже сильнее, нежели набат несколько дней назад. Сразу после завтрака он отправился на стену, прошел вдоль нее, молча и хмуро оглядывая прогалину перед крепостью и все еще дымящуюся черноту на месте сгоревших слобод.
– Господин граф! – Один из караульных указал на небо к востоку от бухты Салакки-Лахти. Там тянулся к облакам слабенький светло-серый дымок.
– Да будь я проклят! – Граф фон Гойя вцепился в эфес меча с такой силой, что у него побелели костяшки пальцев. – Кто там сегодня в страже? Отдайте мой приказ гарнизонной страже в седло!
– Вы не думаете, что это может быть ловушкой, граф? – осторожно поинтересовался капитан шведской пехоты.
– Я бы предпочел попасть в ловушку, Карл, – резко ответил комендант. – Но если вы поднимете в седло полсотни своих копейщиков, капитан, я буду вам очень благодарен! Лошадей мы найдем.
Спустя полтора часа из распахнутых ворот Выборга вынеслась на рысях гарнизонная панцирная конница, помчалась в сторону дыма. А незадолго до сумерек граф фон Гойя и капитан Хундбург спешились на берегу выложенной камнем Мустомоекской протоки. Посреди недавно расширенного для прохода ладей канала торчал обугленный верх стоящих на дне бревенчатых козлов, еще несколько обугленных кусков от сосновых бревен лежали на берегу. Все остальные следы пожарища, похоже, унесла вода.
– По какой причине вы направились к Выборгу, капитан? – мрачно спросил комендант.
– Мы слышали гул пушечной пальбы, видели густой дым в стороне города, господин граф. Все выглядело так, будто вы попали в серьезную передрягу и городу нужна помощь, – ответил командир копейщиков.
– Поздравляю вас, Карл, – скрипнул зубами граф фон Гойя, – русские нас обманули. Пока мы отважно готовились к осаде царской армии и стягивали к крепости все свои силы, татары прошли по опустевшим дорогам, навели здесь мост и увели обоз со всей своей добычей на ту сторону Вуоксы. И сожгли переправу, дабы мы не смогли организовать преследование. Готов поклясться, осада Гельсингфорса уже дня три как снята. Просто никто не удосужился спешно порадовать нас сей вестью.
– Дозвольте два слова, господин граф? – после долгого молчания сказал капитан. – Сотни горожан и множество купцов видели разгром русской армии под стенами Выборга. Сие происшествие трудно оспорить. Это есть факт. А вот уход татарского обоза по северной дороге не более чем ваше предположение. Нужно ли отнимать время нашего славного короля Юхана на наши фантазии? Может статься, достаточно сообщить ему лишь о достоверно случившихся событиях?
Комендант Выборга злобно пнул носком сапога одну из головешек и повел головой из стороны в сторону. А потом согласно кивнул:
– Ваша правда, капитан. Не станем утомлять его величество излишней писаниной. Ведь я вполне могу и ошибаться.
25 июля 1571 года
Новгород, царский дворец
Новгородские хоромы все еще пахли смолой и свежестью, сверкали белизной стен, подмигивали янтарными смоляными каплями, красовались льняной подбивкой между бревнами, свежестью расписных красок на дверях и потолках, густой дегтярной чернотой оконных рам. В просторных коридорах стоял аромат влажного соснового бора, только-только пережившего грозу – аромат едкий, бодрящий и освежающий.
Дворец был настолько новеньким, что во многих его местах еще стучали топоры, еще затаскивали плотники бревна на высоту третьего-четвертого жилья, заканчивая кладку верхних клетей, еще прибивался на крышу вторым слоем темный просмоленный тес, а мастера расписывали яркими красками ставни и резные столбы крылечек и гульбищ.
Государь всея Руси встретил касимовского царя сразу за порогом выстеленной коврами горницы, крепко обнял, отступил, похлопал его по плечам:
– Рад видеть тебя в целости и здравии, брат мой! Приятно хотя бы от тебя получить добрые вести. Для души моей они словно бы отдушина, ветра чистого глоток.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
