– Добрый вечер. Мы тут с парнем поменялись…
Обернувшись, Лена увидела Кожаного.
Их взгляды встретились. Он быстро отвел глаза, спросил мужчину с газетой:
– Не возражаете?
– Мне какое дело, – равнодушно ответил тот.
У нового пассажира не было при себе никаких вещей.
Лена, словно сомнамбула, уселась на свою полку. Она не могла отвести от Кожаного взгляд. Тот же старательно делал вид, будто ни на кого не обращает внимания.
– Вы… не могли бы выйти? – обратилась к нему Лена. – Мне… нужно переодеться…
Слова приходилось произносить с трудом, словно выдавливая клей из ссохшегося горлышка тюбика. Кожаный повернулся всем корпусом, дружелюбно глянул на нее.
– Конечно, пожалуйста.
Мужчина с газетой молча сложил свою газету, встал и покинул купе. Кожаный вышел за ним и даже прикрыл за собой дверь. Лена и пожилая соседка остались вдвоем. Та тут же сняла юбку, кофту, достала из сумки цветастый старомодный халат, облачилась в него и улеглась. Лена сидела не двигаясь.
И что теперь?
Нетрудно догадаться, как все произошло.
Ее пасли не просто так. Кожаный знал: Лена едет именно в Харьков. Как – вопрос второй. Ответ на него поищем позже. За двадцать минут билет на вокзале купить практически нереально, значит – у преследователя билет уже был. Вот только номер ее вагона он не знал. Теперь узнал, прошел, сунул проводнику деньги или, может быть, фальшивое милицейское удостоверение, потом попросил показать собранные билеты и выяснил, в каком купе и на каком месте едет пассажирка Уварова.
Да, скорее всего, так и было.
Потом проводник посмотрел, кто едет с ней в купе. Выбрал студента как наиболее слабое звено, вызвал в коридор. Как они поменялись местами? Снова остается только гадать. Возможно, Кожаный задавил его каким-то авторитетом – ну хоть тем же удостоверением. А возможно, просто сунул какие-то небольшие деньги и попросил поменяться: так, мол, надо. Студенту все равно: вещи забрал, наушники в уши – и вперед.
Зачем Кожаному этот финт?
И что ей, Лене Уваровой, делать дальше?
Звать на помощь? Но ее пока никто не обижает. И ей пока ничего не угрожает. В любом случае, Кожаный явно имеет больше возможностей и в прямом столкновении легко переиграет ее. Спросить в лоб: «Что надо?» Получит такой же ответ: «Ничего. Почему вы решили, что мне от вас чего-то нужно?» И снова она проиграет.
Отчаяние и невыносимая тоска охватили Лену.
Машинально сняв плащ, она накинула его на плечи, хотя в вагоне было достаточно тепло даже для нее, и вышла в коридор. Соседи стояли у окна. Мужчина по-прежнему читал газету, Кожаный пытался разглядеть что-то в пробегающей за окном ночной темноте.
– О, а вы не переоделись, – улыбнулся он, увидев ее в плаще. – Даже наоборот, я бы сказал.
– Да так, – неопределенно ответила она. – Проходите, располагайтесь. Я позже…
Мужчина с газетой вернулся в купе и уже через десять минут лежал на своей верхней полке. Кожаный не двинулся с места.
– Мы не могли раньше встречаться? – спросил он Лену.
– Нет, – отрезала она, отодвигаясь на шаг в сторону.
– У вас очень запоминающееся лицо, – он снова улыбнулся. – Ладно, пошел и я на свою жердочку.
Он удалился. Лена осталась стоять в коридоре.
Она не знала, как ей быть дальше. Бежать? Куда? Ехать со своим преследователем в одном купе она категорически отказывалась. Даже мысли такой не допускала. Более того: она не была уверена, что хочет сейчас вернуться в купе за сумкой. Если она, как есть, в плаще, захватит еще и вещи, Кожаный точно активизируется. И не ясно, чего можно от него ожидать.
Медленно потянулись минуты. Лена стояла, словно примерзнув к поручням напротив окна. Из купе никто не выходил, она даже не пыталась туда заглянуть. Лена закрывала глаза, потом снова открывала их. То и дело ощупывала карманы плаща, проверяя, на месте ли кошелек, паспорт и телефон.
Тянулось время.
Чтобы хоть чем-то себя занять, Лена пошла к проводнику, попросила чаю. Не торопясь выпила горячий напиток, прислонившись к перилам. Вернула стакан, попросила еще, хоть ей и не хотелось. Этот стакан Лена выпила уже через силу. Хорошо хоть проводнику не было до любительницы чая никакого дела.
Еще через полчаса Уварова решилась купить бутылку пива. Она не была его большой любительницей, просто у нее был другой расчет: пустая бутылка в случае чего сгодится как хоть какое-то средство самозащиты. Стекло все-таки, порезать может…
Так, за пивом, прошло еще около часа. Проводник ушел спать. Больше Лене нечем было себя занять. Осталось набраться терпения, стоять и ждать неизвестно чего.
Она потеряла счет времени, когда дверь ее купе медленно открылась и в коридор выдвинулся Кожаный. Без куртки, но полностью одетый, в джинсах, свитере и кроссовках. Прикрыв дверь, он повертел головой, убеждаясь, что в коридоре, кроме них, никого нет, и спросил уже без улыбки:
– А вы так и не спите?
– Не спится, – коротко ответила Лена.
– Ну так полежите. Чего здесь стоять-то?
– Нормально. Вам, вообще-то, что за дело?
– Тоже бессонница, – вполголоса ответил он. – Давайте не спать вместе, а?
– Я привыкла не спать одна, – коротко ответила Уварова.
Дольше она стоять рядом с ним не могла. Сделав несколько шагов в сторону туалета, она быстрым шагом направилась туда, не оглядываясь, дернула ручку вниз, вошла и закрыла за собой дверь. Прижалась к ней спиной.
Ничего умнее Лена придумать пока не могла.
Стучали колеса поезда. Было тихо, одиноко и страшно.
Снаружи послышалось какое-то движение. Потом в дверь постучали. Закусив нижнюю губу, Лена отшатнулась, но потом снова прижалась к двери спиной, словно так можно было сделать ее еще крепче.
Стук повторился. Еще раз. Еще – уже более настойчиво. Неужели Кожаный понял, что его раскусили, и теперь форсирует события? Зачем она нужна ему среди ночи…
Снова постучали. А потом ручка медленно опустилась вниз. Потом вверх – и снова вниз. Снаружи ее подергали. Нет, дверь закрыта плотно. Лена отодвинулась, замерла в неудобной позе.
Стук прекратился. Ручку тоже перестали дергать. Выждав некоторое время, Лена осторожно коснулась ручки рукой, будто она раскалена или может укусить. Неожиданно ноги подкосились, и она осела на стульчак, успев опустить черную крышку. Время для нее остановилось.
Сколько так просидела – Лена не могла вспомнить. Но неожиданно дверную ручку снаружи снова дернули, на этот раз – уверенно и сильно. Лена вскрикнула. В дверь решительно затарабанили.
– Вы там заснули, или как? Открывайте, Миргород, санитарная зона!
