– Если ты будешь всю ночь хандрить, волчонок, то я, пожалуй, лучше полечу на свой насест.
Я устала быть серьезной и потянулась к ворону. Аззуен радостно тявкнул. Тлитоо протяжно каркнул, взвился в воздух и полетел к Пустоши. Он парил над нами, описывая круги, подгоняя вперед. Аззуен и я мчались во весь дух. Я высоко подпрыгнула, едва не схватив Тлитоо, а он, весело каркнув, шутливо клюнул меня в нос и ухо. Аззуен, встав на задние лапы, попытался дотянуться до ворона. Тлитоо в отместку ухватил его за хвост и опрокинул на землю. В общем, когда мы добежали до Пустоши, мне уже полегчало.
Тлитоо летел к сожженной деревне, а я следовала за ним.
– Это место смерти, волчица, – сообщил он. – Отсюда я легко перехожу в Инехалин.
Я посмотрела на Тлитоо, а потом перевела взгляд на Аззуена. Мне не хотелось, чтобы он узнал наш с вороном секрет.
– Он знает, тупоголовая волчица, – нежно проворковал Тлитоо.
– Я знаю об этом уже много лун, Каала, – признался Аззуен и искоса взглянул на меня, чтобы понять, не сержусь ли я, – но ничего не говорил тебе. Я думал, ты сама расскажешь, когда посчитаешь нужным.
– Ты не считаешь меня ненормальной? – несмело спросила я. Мне не хотелось ему это рассказывать из-за страха, что он может меня возненавидеть.
– Я считаю тебя Каалой, – просто ответил он. Он вдруг оказался совсем рядом, и его горячее дыхание обожгло меня. – Этого вполне достаточно, для меня ты навсегда ею и останешься.
Мое сердце забилось от счастья. Я почти явственно увидела наше будущее, увидела так же легко, как Инехалин вместе с Тлитоо. Когда все это закончится, мы заведем щенков. Это будет стая Земли Ручьев. Таким будет и наше имя. Аззуен – мой лучший друг, и таким останется навсегда. Я заглянула в его серебристые глаза и вспомнила, что обратила внимание на этот блеск, еще когда он был беспомощным слабым щенком.
– Не сейчас, волчата, – прикрикнул Тлитоо и втиснулся между нами. – Ну почему волки не способны выбирать правильное время для спаривания? – проворчал он.
Аззуен отбежал в сторону, от смущения прижав уши.
Прежде чем я успела рыкнуть на Тлитоо, он вспрыгнул мне на спину. Я тотчас утратила способность воспринимать запахи и звуки. Единственное, что я чувствовала – это тошноту от падения в бездну. И непроизвольно закрыла глаза.
Открыв их, я увидела, что рядом с Тлитоо стою на Каменном Поясе Инехалина. Я сразу же задрожала. Холод этого места буквально высасывал жизнь.
– Нам надо поторопиться, волчица, – заметил Тлитоо. – Чем дольше ты здесь находишься, тем опаснее. Но тебе надо это увидеть. Я нашел это место, когда ты ела мясо носорога. Всю ночь я не мог уснуть и отправился искать тебя, благо сделать это оказалось нетрудно.
Он взлетел с поляны, и я побежала за ним, чувствуя, как подушечки лап немеют от холода. Я перестала чувствовать свой хвост, а нос замерз так, что я уже не могла им шевелить. Тлитоо привел меня на знакомый невысокий холм, с которого открывался вид на Пустошь.
Но сегодня Пустоши не было. Я увидела громадную цветущую деревню. Она казалась больше и оживленнее Каара. По улицам сновало великое множество людей. Их вид зачаровал меня. Все они – мужчины, женщины, дети – выглядели сытыми и довольными, хотя – судя по снегу на крышах – стояла зима, самое голодное время года.
Тлитоо клюнул меня в крестец, но я едва почувствовала укол из-за невыносимого холода.
– Сейчас не время таращиться на людей, волчица. Посмотри лучше на недоволков.
Теперь и я заметила, что в деревне было полно волков. Я внимательно к ним пригляделась. Если волки стаи Гаанина были не вполне обычными, то эти вообще казались такими странными, что их можно было назвать волками лишь с большой натяжкой. Головы у них имели круглую форму, и у многих уши висели, а не стояли торчком. Пасти были такими короткими, что в них не могло уместиться положенное волкам количество зубов. Всем своим видом эти волки выказывали услужливость, характерную для щенков и человеческих прихвостней. Нееса говорила, что со временем они сильно изменились. Наверное, сейчас я видела результат этих изменений.
– Смотри внимательно, волчица. Смотри, как они ведут себя с людьми.
Я присмотрелась. Людей, насколько я могла судить, нисколько не тревожило присутствие в деревне такого количества волков. Они сидели рядом с недоволками вполне непринужденно, словно были членами одной стаи. Если не считать наших людей и детей, в Кааре люди не чувствовали себя так спокойно с волками. Эта деревня казалась намного богаче, чем Каар. Кипы шкур на улицах были такими высокими, что я бы наверняка сломала себе лапы, случись мне прыгнуть с нее. На углях коптились горы мяса.
– Я увидел это и решил показать тебе, волчица. Люди совсем не боятся этих недоволков. Люди относятся к ним как к собственным детям. Почти все люди любят этих волков, и в этом вся разница.
Но разница была не только в этом. Недоволки вели себя как прихвостни, как и говорила Нееса. Меня внезапно охватила ярость. Если мы им позволим, то недоволки на брюхе приползут в деревню, похитят у нас расположение людей и покончат с нашим последним шансом. Люди предпочтут нам недоволков!
– Одинокое существо – опасное существо, волчонок, – Тлитоо повторил слова, сказанные Волком-призраком Неесе и Хиилну. – Эти люди не одиноки.
Я хотела возразить Тлитоо, что за такое подобострастие Стражи непременно нас убьют, но у меня так замерзла пасть, что я не могла ею пошевелить, а легкие, казалось, наполнились колючим льдом. Я смотрела на ворона и тряслась от невыносимой стужи.
– Пора уходить, волчица, – сказал ворон, окинув меня внимательным взглядом. Он вспрыгнул на мою спину, и показалось, что он отрывает меня от земли. Было такое чувство, что я падала бесконечно долго, прежде чем лапы коснулись твердой земли. Я так устала, что не смогла поднять голову, чтобы заговорить с Аззуеном, который с тревогой смотрел на меня.
– Ты все поняла, волчица? – спросил Тлитоо.
Я поняла. Поняла, чем опасны для нас недоволки. Они действительно украдут у нас людей, лишат нас их расположения и дружбы. Когда мне была всего одна луна от роду и Рууко изгнал из стаи мою мать, я была одинока и голодна. Я заползла в логово Риссы, надеясь, что она даст мне пососать молоко на своем теплом лохматом животе. Три ее щенка не пожелали со мной делиться и попытались прогнать. Они кусались и царапались своими острыми коготками. Тогда меня тоже охватила ярость, и я расшвыряла их, борясь за свое место и за право на жизнь. Такой же гнев охватил меня и сейчас. Но драться было не с кем, а значит, я ничего не могла с этим поделать.
Я попыталась рассказать Аззуену об увиденном, но от усталости не могла вымолвить ни слова, а лишь положила голову на лапы. Аззуен улегся рядом со мной. Его знакомый запах успокоил меня. Вместе мы сможем расстроить коварные планы недоволков. Я хотела сказать ему об этом, но смогла лишь устало зевнуть.
– Отдыхай, Каала, – сказал он. – Я буду тебя охранять.
