Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
— А семью он не думает создавать? — не отставала я с расспросами от Дольшера. Уж больно меня заинтриговала история наемного убийцы, ни с того ни с сего ушедшего на отдых.
— Семью? — переспросил тот с кривой усмешкой. — Тогда ему надо вернуться на Даритан. У нас, если ты забыла, однополые браки пока запрещены, хотя в совете уже давно идут споры об их легализации. У них же это в порядке вещей.
— Да гори все синим пламенем в пасти дракона! — вдруг громко провозгласила Жулия, обрывая наш тихий разговор. Встала, с вызовом выставила вперед немаленькую грудь и решительно направилась в нашу сторону.
Лилиана недолго думая присоединилась к подруге. Взяла ее под локоть, и парочка, слегка покачиваясь, остановилась напротив нашего столика.
— Демоны, — прошептал Дольшер, моментально напрягаясь. — И что им дома сегодня не сиделось?
— Ты! — Жулия невежливо ткнула пальцем в начальника департамента. Я слегка поморщилась. От девушки шел такой крепкий запах перегара, что меня немного затошнило. — Ты! Ты знаешь, кто ты такой?
— Скотина? — предположил Дольшер с легкой иронией.
— А? — немного растерялась Жулия, вряд ли ожидая подобного поворота разговора. — Почему?
— Потому, что спал с твоей лучшей подругой, когда мы встречались, — терпеливо напомнил Дольшер, — А потом вам обеим изменил с третьей. Ну кто я после этого, как не скотина?
— Не-е, ты не скотина! — возмутилась Лилиана. — То есть скотина, но рогатая. Как ее…
— Козел, — негромко подсказала я, за что была немедленно награждена гневным взглядом Дольшера. Видно, не понравилось ему подобное сравнение. Ну и зря. На правду не обижаются.
— Да, козел, — обрадовалась Жулия нужному слову. — Мы были как две нежные, трепетные розы. А ты… Ты просто растоптал нас! Чудовище!
— Козлы обычно капусту вытаптывают, — задумчиво проговорила я, ни к кому, в сущности, не обращаясь.
— Какую капусту? — моментально потерялась Жулия.
— Зеленую, — терпеливо разъяснила я. — А иногда и белокочанная или цветная встречается. Такая сочная — просто пальчики оближешь!
— При чем тут капуста? — Лилиана плаксиво нахмурилась, задергала подругу за рукав. — О чем он вообще толкует?
Жулия глупо хлопала ресницами, давно потеряв нить моих рассуждений, и усердно морщила лоб, пытаясь собрать разбегающиеся мысли воедино. Дольшер молчал. Лишь кривил губы, видимо из последних сил сдерживая смех.
— Да, при чем тут капуста? — несколько подрастеряв боевой запал, поинтересовалась Жулия. — При чем тут она и Дольшер?
— Ну как при чем? — нарочито удивилась я. — Вы утверждаете, что он козел. Так?
Подруги закивали, несколько воспрянув духом оттого, что беседа свернула в нужное им русло.
— Ну вот, — терпеливо, будто общаясь с маленькими детьми, продолжила я. — Я же говорю, что козлы обычно имеют дело только с капустой. Это если в плане еды. А в плане общения, простите, с козами.
Дольшер хрюкнул что-то неразборчивое, закрыл лицо руками. Его плечи мелко затряслись от беззвучного хохота.
— Не поняла, — честно призналась Жулия после секундной оторопи. — Ты нас что, козами назвал?
И она воинственно сжала кулаки. Качнулась по направлению ко мне, обдав меня невыносимым ароматом выпитого спиртного.
— Простите, не надо переиначивать мои слова, — вежливо ответила я, краем глаза заметив, как Дольшер мигом прекратил смеяться. Даже привстал, будто готовый в случае чего прийти ко мне на помощь. — Козами вы назвали сами себя. Извините, но мужчину прежде всего делает женщина. Не верю, что вы с самого начала не знали привычек и образа жизни Дольшера. Он достаточно известная личность в этом городе, причем известная именно любовными подвигами. Но, несмотря ни на что, вы сочли возможным начать с ним отношения. Надеялись перевоспитать? Так чья вина, что этого не получилось? Ваша или его?
Жулия и Лилиана переглянулись и в унисон обиженно засопели после моей спокойной и резкой отповеди. Я с легким торжеством посмотрела на Дольшера. Пусть знает, что иногда и словами можно добиться очень многого! Не все же споры решать в базарной склоке и драке с вырыванием волос.
— И что нам теперь делать? — слегка протрезвевшим голосом спросила Жулия.
— Не знаю. — Я пожала плечами. — Работайте над собой, девушки. На вас вон какие мужчины сегодня заглядывались.
— Правда? — оживилась Лилиана. — Какие?
— За соседним столиком сидели, — пояснила я. — Сначала слюнями исходили, а как увидели ваши пьяные подвиги — мигом испарились. Самим-то не стыдно? Нет более отвратительного зрелища, чем пьяная женщина, говорю совершенно откровенно!
— Но мой день рождения… — робко залепетала Жулия. — Неужели нельзя хоть немного расслабиться?
— Немного — можно, — милостиво разрешила я. — Только буянить зачем? Фарна опять-таки обидели ни за что ни про что. Он-то вам что плохого сделал?
— Так они на Даритане одними жуками питаются, — промямлила Жулия. — Я лишь правду сказала…
— И что? — Я презрительно фыркнула. — Между прочим, тебе, милочка, похудеть совсем не мешает. Сама прекрасно об этом знаешь. Но когда слышишь о своих недостатках из чужих уст, то чувство такое, будто пальцем в открытой ране ковыряют.
Жулия вспыхнула от смущения, будто маков цвет. Дернула подругу за руку и осторожно, бочком, принялась пятиться от нашего столика, словно опасаясь, что я кинусь им наперерез, остановлю и продолжу отчитывать их.
— Мы пойдем? — нерешительно спросила Лилиана, отступая крохотными шажочками от нашего столика. — Пожалуйста, отпустите нас.
— Идите. — Я великодушно кивнула. — Но больше не безобразничайте. Ясно?
— Ага, — хором ответили подружки. Развернулись и бегом ринулись прочь из трактира, по дороге не глядя кинув деньги на стол.
Н-да, кажется, Фарн сегодня месячную выручку сделал с такими щедрыми клиентами. Я перевела взгляд на Дольшера и моментально смутилась. Он рассматривал меня так пристально, будто впервые увидел.
— Ты чего? — спросила я, насупившись. — Что-то случилось?
— Да нет, ничего особенного, — Дольшер как-то странно улыбнулся, — Просто чем дольше общаюсь с тобой, тем больше ты меня поражаешь.
— Надеюсь, с хорошей стороны? — Я нервно рассмеялась, пытаясь скрыть чувство неловкости.
Дольшер ничего не ответил. Загадочно хмыкнул, но глаза отвел, поняв, наверное, что это неприлично — так глазеть на собеседника.
— То, что ты говорила Жулии и Лилиане… — произнес он, смахивая несуществующие крошки со стола, — Ты действительно так думаешь?
— Я много о чем им говорила, — Я нахмурилась, не понимая, куда клонит Дольшер, — Что ты имеешь в виду?
— Абсолютно все, — Дольшер вновь на меня как-то странно взглянул, — То, что именно женщина делает мужчину тем, кем он является. Но самое главное: твои слова про козла и коз. Ты считаешь, что Жулия и Лилиана сами виноваты, раз начали со мной встречаться?
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
