Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
Лучи света плясали по связанным телам, потом перекрестились, словно прожектора ПВО на вражеском самолете, на майоре Репнине. Игнорировать столь повышенное внимание он не мог, перевернулся на спину и начал щуриться.
– Так-так, – с нажимом произнес бархатный мужской голос, – кого мы видим! Сам майор Репнин из легендарного управления по борьбе с террором… Приветствую вас, Вадим Алексеевич!
– И тебе не хворать, Нарбула.
– Да я и не собираюсь, держу себя в форме, принимаем антибиотики, в баньку опять же ходим… Натерпелись мои люди от вас, Вадим Алексеевич, – посетовал Нарбула. – В Харзруме уничтожили наших верных братьев, в коттедже всю охрану перебили твои спецназовцы, Янковского закрыл – а такой перспективный был придурок… Но сегодня-то, Вадим Алексеевич, вы явно перестарались. Вы накосячили, и я накосячил – мне и в голову не пришло, что часть вашей группы сядет на «хвост» моим гостям. Предполагалось, что вы их будете ждать на выходе, оттого и не сразу среагировали на выстрелы…
– Никто не хотел убивать твоего братца и турок, – прокряхтел Вадим. – Сами начали стрелять, нам пришлось ответить. Хотя иди ты к черту, Нарбула, не собираюсь перед тобой оправдываться.
– За Саиба придется ответить, Репнин, – угрожающе вымолвил террорист. – Хотя тебе в любом случае придется отвечать. И люди твои еще будут умолять, чтобы их прикончили…
– Подожди, Нарбула, не стращай, – поморщился Вадим. – Колись уж, что за людей мы поубивали? Ну, помимо твоего брата. Кто такие? Цель заброски? Чего ты боишься, Нарбула? Ты же не выпустишь нас отсюда?
– Да какие секреты, дорогой? – злобно рассмеялся террорист. – Саиб приехал мать повидать – совсем плоха старушка, скоро предстанет перед Всевышним. Купили нескольких ментов, обещали пропустить в аул. Ты же знаешь, дорогой, что мама для нас – это святое… Ну, и еще кое-какие дела у него там были. Двое – турки, ты угадал. Офицеры спецслужб в отставке. Верные наши братья. Специалисты по проведению диверсионных мероприятий против большого скопления народа. Но это не важно, ты их убил… Ничего, другие приедут. А третий был не турок, ты не попал. Угадай, Репнин, с трех раз, откуда он? Умрешь, не угадаешь. Отставник Моссада, израильтянин. Но ты же знаешь, что бывших работников Моссада не бывает? Все уходящие на пенсию автоматически зачисляются в резерв. И знаешь, чем они занимаются?
– Оружием торгуют, – проворчал Вадим. – Которого в Израиле явное перепроизводство.
– Молодец, Репнин, – похвалил Нарбула. – У тебя широкий кругозор. Эти люди циничные, беспринципные, бизнес для них превыше всего. Да и с нами лишний раз они предпочитают не ссориться – а то начнем взрывать их города. Бывают и общие интересы, гм… Но это не значит, что мы активно симпатизируем друг другу. Открою тебе страшную тайну, Репнин, вот только позволь без конкретики – имеется в нашей с тобой родной стране канал, по которому израильское оружие может поступать бесконечно долго, беспрепятственно и совершенно безнаказанно для тех, кто этим занимается. А главное, оно крайне нужно конечному потребителю.
– Надеюсь, мы еще поговорим с тобой на эту тему, – процедил Вадим. – Верю, что Аллах нам это позволит.
– Аллах велик, – засмеялся Нарбула.
– Аллах-то, может, и велик, да только многие его почитатели – редкие убожества.
Вадим тут же застонал от боли, выгнул спину – Нарбула ударил его носком ботинка по бедру.
– Скоро все закончится, майор, – пообещал он. – Для тебя и твоих людей – все закончится. Ты причинил немало неприятностей. Моего брата не вернуть. Но все остальное исправимо, уверяю тебя. И знаешь, скажу тебе по секрету, недалек тот день, когда вся эта страна вздрогнет от ужаса и задумается. Понимаешь, о чем я? Ладно, не будем расширять тему. Скоро за вами придут. Шашлык будем делать. А пока у нас, извиняюсь, дела.
Несколько человек вышли из пещеры. Стало темно и как-то тоскливо. Пару минут спецназовцы молчали, давали волю воображению. Стояла мертвая тишина. Где-то в нише в противоположном углу монотонно капала вода. Из-за стены доносились голоса – двое остались охранять пленников. Из «смежной» пещеры проистекал мутноватый свет – у охранников горели фонари.
– И как там наш тощий блохастик? – вздохнул Балабанюк. Все поняли, о чем он.
– Думаю, тощему блохастику не грозит повальное истребление, – проворчал Вадим. – Если мы не вернемся, найдет лазейку, как выбраться из дома, или так будет орать, что вся округа сбежится.
– Чем там заняты наши террористы, что даже расправу над нами им некогда учинить? – задумался Жилин.
– Наркота, тела, переговоры с боссами… – пробормотал Вадим. – Мы влезли в операцию, которую они упорно пытаются провернуть. Теракт определенно готовится в Крыму. Тут хватает людных мест. На следующей неделе, если не ошибаюсь, запланирован визит премьер-министра… Что, мужики, вам уже неинтересно, чем же все закончится? – Он с кряхтеньем повернулся на бок, пихнул пяткой Рудницкого: – Не лежи, капитан, замерзнешь. Поворачивай ко мне спину, давай распутывать друг друга. И остальные – не лежите, чего вы там примерзли? Делайте хоть что-то. Поищите острый предмет, чтобы перерезать скотч…
Несколько минут в пещере слышалось лишь сдавленное кряхтенье. Вадим срывал ногти, руки не слушались, скотч был замотан основательно, толстым слоем – ни подцепить, ни порвать невозможно. Острых предметов поблизости не было. Неровностей в полу, чтобы перетереть путы – тоже. Он промок насквозь, срывалось дыхание. Отчаяние накрывало. Вот так влипли…
– Дьявол, предпочитаю миссионерскую позу… – стонал Амбарцумян. – Вот суки!.. Мужики, у меня, по ходу, кровь идет…
– И у меня простреленная нога чего-то снова разболелась… – начал жаловаться Жилин. – Вроде заживать начала, а сейчас опять ей что-то надо…
– Не жалуйтесь… – хрипел Вадим. – Лазарет все равно не откроем…
Все это было тщетно. Их вязали со знанием дела. Но люди не сдавались, лезли из кожи, из сухожилий.
– А ну, застыли все, пока …дюлей не огребли! – прогремел голос, и из проема, озаренный оранжевым светом, вылез охранник. Застыли, кому сказано! Развязаться решили, падлы? Ну-ну, дерзайте, мать вашу… – Он сплюнул и снова исчез.
– Кто еще огребет, неизвестно, – презрительно вымолвил Балабанюк и начал демонстративно дергаться.
– Ну да, Крым славится своей греблей, – отдуваясь, сообщил Рудницкий. – Для крымчан это национальный вид спорта. Здесь все огребали – турки, англичане, немцы.
– Бесполезно, командир, – высказал Балабанюк никем не оспариваемую мысль, – не развязаться.
Вадим расслабился, отодвинулся от Рудницкого. Он давно это понял. Нужно что-то придумать. Помощь со стороны не придет. Сложно представить, кто может их выручить в данную минуту…
И вдруг он почувствовал, что толстый слой скотча, стянувший запястья и предплечья, начал слабеть. Легкая вибрация – словно кто-то ножичком перетирал слои клейкой ленты! Первая мысль: ничего не меняется, он просто выдает желаемое за действительное. Но нет, кое-что менялось – скотч благополучно рвался, руки получали свободу! Он дернулся, тяжело задышал.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
