– А если кто утащит?
– Никто не утащит, – снова оборвал меня Ян. – Боишься – таскай весь этот ворох с собой.
– Туалет для тебя открыт тот, что на вокзале. Поесть, попить сразу бери с собой.
– А купить я там не смогу?
– Не до этого тебе будет. Хочешь, сразу в номер закажем?
– Не надо. Ян еще есть что-то, что мне нужно знать?
– Больше ничего. В 9.00 уже в здании вокзала, это критично. Если будут вопросы, стучись, я в девятом номере. А теперь отдыхай, – он по-отечески поцеловал меня в лоб и вышел из комнаты.
«Это критично», – пробубнила я себе под нос и снова легла спать.
Проснулась я оттого, что мне звонили, и звонили, видимо, давно, телефон в режиме «вибро» под моей подушкой двигался из стороны в сторону, я взглянула на дверь, ручка ходила туда-сюда. Я открыла дверь, и увидела Машу, в руках у нее была черная сумка.
– Кира, вы еще спите?! – шепотом спросила меня Маша.
– Так и думала, что этого будете вы, доброе утро, – я поплелась в ванную.
– Кира, подождите, что на вас будет надето, какую гамму хотите?
– Гамму-фигамму, – пробубнила я и пошла в душ, – ни минуты покоя уже с самого утра.
Пока я стояла под горячими струями, я решила, что систему пошлю к черту, поеду в спортивных штанах, толстовке и кроссовках, с собой в сумке возьму узкие джинсы и рубашку, большой разноцветный зонт – вдруг на выходе понадобится. Бутылку же воды и поесть куплю на вокзале, мало ли что говорит Ян, подождут чуток рукописи. Когда я вышла из ванной, мой спортивный костюм аккуратно лежал на кровати, с серыми носками в тон толстовки.
– Маша, как вы догадались?
– Кира, я немного вас узнала в тот вечер, – улыбнулась Маша, – вечер, ночь, утро, что там у нас было. Одевайтесь и будем делать макияж, спешу вас огорчить.
– Чего такое? – я скинула полотенце и голая подошла к шкафу за трусами и бюстгальтером.
– Собирается ливень, – Маша расставляла на столике кисти, тени, достала расческу и фен. – Как будете готовы, сразу ко мне на стул, – сказала она вроде бы ласково, но беспрекословно.
Я оделась и послушно села на стул, Маша достала фен и принялась меня сушить, я посмотрела на часы, уже была половина восьмого, через час аккурат мне уже нужно нестись на вокзал в такси.
– Кира, вы попить, покушать себе приготовили? – я отрицательно помотала головой.
– Я очень постараюсь побыстрее, – я снова помотала головой, – попросите вашего администратора сбегать и купить вам хотя бы бутылку воды, – Маша посмотрела своими внимательными черными глазками мне в лицо.
– А Ян в гостинице?
– Ян уехал в шесть тридцать, мы с ним позавтракали, и я сразу поднялась к вам.
– Что же там такого грандиозного будет, – взорвалась я, – все ларьки что ли закроют?
– Кира, если вам неудобно, давайте я сама попрошу вашего администратора, соберите пока сумку, я быстро, – Маша выключила фен и быстро вышла из номера. «Какая заботливая» – скривилась я.
Я положила в сумку все, что запланировала, а также ручку и наклейки, которые вечером мне дал Ян. Написала смс администратору Кате: «Катя, вызови мне машину к 8.30 утра, поедем на Московский вокзал». Маша вернулась, усадила меня и снова принялась за мои волосы, я немного задремала, а она уже щекочет мою кожу кисточкой.
– Кира, посмотрите, – она протянула мне зеркало, я обрадованно посмотрела на себя.
– Великолепно, главное, я похожа сама на себя.
– Тогда давайте я вас сфотографирую и сама отправлю Яну Евгеньевичу, – Маша достала телефон и сделала несколько фото, – Кира, я желаю вам удачи!
Я кивнула в ответ, схватила сумку и побежала вниз, было уже без пятнадцати девять. Катя из-за ресепшен достала бутылку воды, булочку и питьевой йогурт.
«Спасибо, – ответила я, – давай деньги отдам».
«Маленькая женщина уже дала денег, не нужно», – приветливо, жестами, сказала Катя.
Я вышла на крыльцо, Маша говорила о ливне, она преуменьшила, надвигалась суровая гроза, было темно, дул сильный ветер, я быстро подошла к арке, там стояло желтое такси.
– К Московскому вокзалу, как можно быстрее, как только будете там, я сразу убегу! – предупредила я и расплатилась сразу.
По стеклу ударили первые капли, я прижалась к окошку носом. Таксист молча вел машину, вот на перекрестке Лиговского и Невского мы остановились на светофоре, с мыслями «Успела!» я смотрю на часы и вижу, что уже 9.01.
– Остановите где-нибудь! – крикнула я таксисту, но он не отреагировал, я постучала его по плечу – никакой реакции. Меня охватила паника, я посмотрела на светофор, пока красный, я потянула на себя ручку двери, в этот момент машина тронулась, я выкатилась на проезжую часть и сделала неистовый прыжок к тротуару. Покатилась кубарем, упала, села и пискнула, глядя на свои ладони, кожа была содрана, я увидела розовые ранки, в половину ладони и кайму из ободранной кожи. «Черт!» – тихонько выругалась я и почувствовала сильную боль в подбородке, провела пальцами, тоже ободран. Тем временем, уже было 9.05. Я схватила сумку и побежала к вокзалу, там попрошу лед, губа предательски опухала, и во рту я чувствовала привкус крови. Я забежала в вокзал и села прямо под памятник Петру Первому.
– Ян, Ян, я на вокзале, – засвистела я в телефон, – у меня все колени ободраны, ладони, рот разбит и, кажется, зуб откололся! – Ян не ответил и положил трубку.
Я посмотрела на кровавые брызги на телефоне, вытерла его сухой салфеткой, в другую салфетку я сплюнула кровь и осколок зуба. Пришло смс: «В центре зала Московского вокзала девушка в серой толстовке с разбитым лицом».
Я поднялась и пошла к ближайшему кафе, подошла к стойке, и, брызгая кровавыми слюнями, попросила лёд. Девушка за стойкой никак не прореагировала на меня и отошла в другую сторону, я снова подошла к ней, прислонив тыльную сторону ладони к разбитому рту, и попросила лёд. Девушка посмотрела вдаль, сквозь меня, и ничего не ответила.
«Вот мразь!», – ругнулась я, видно же, что я приличная девушка. В этот момент ко мне подошел высокий худощавый парень и протянул стопку листов, скрепленных зажимом, я села на пол, приклеила на рукопись наклейки, оставляя кровавые, но уже маленькие сопли на титульном листе, и поставила свою подпись, как учительница в школе. Парень тотчас же молча исчез. Я пошла в сторону туалета, дежурная там тоже сделала вид, что не видит меня, я прошла внутрь и посмотрела на себя в зеркало, все старания Маши впустую, у меня опухла нижняя губа, подбородок и толстовка в крови, всхлипывая от боли, я набрала в ободранные ладошки воду и умыла рот, острая боль пронзила моё лицо, и я взвыла. Выдохнула и продолжила экзекуцию. Когда я смыла кровь с лица, я обратила внимание, что моя левая щека тоже припухла, наверное, будет синяк. Я раньше думала, что только каскадеры выпрыгивают из машин. Чертов таксист, чертова продавщица и чертова начальница туалета. Я вернулась в центр зала и снова набрала Яну:
