Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
Она возилась в грязи под домом, он спустился за ней и начал что-то засовывать ей в задний карман.
— Это твой телефон, Катюша. Он в герметичном пакете. Если что-то со мной случится, если нас разлучит судьба, то ты немедленно, едва окажешься в безопасном месте, звони Гладышу, пусть выискивает решение и прикрывает тебя. Уяснила?
— А это точно не Костик нас подставил? — пискнула она.
— Нет, у твоего несостоявшегося ухажера масса недостатков, но это не он…
— Постой, — испугалась Катя. — Что это значит — если нас разлучит судьба? Не пущу… — Она отчаянно вцепилась ему в рукав.
Гремела калитка, топали люди, ругаясь по полной парадигме. Сколько их еще? Четверо, пятеро? Он не мог разобрать в темноте, они запрыгивали на крыльцо, влетали в дом. Правильно, незачем часового оставлять… Они выкатились из-под дома, бросились к калитке, держась за руки. Точно, часового не оставили, а он уже готов был стрелять… Он выволок подругу в переулок, завертелся. Бежать к горе? Бежать к речке? Прятаться в близлежащих строениях?
— К реке, вперед, — толкнул он ее вниз по склону. — И не вздумай мне врать, что не умеешь плавать…
Они уже бежали вниз по переулку, когда на крыльцо вывалился некто, загремел, как полковая труба:
— Уходят!!! За мной, братва, лови их!!!
Заскулила Катя, почуяла что-то страшное, зреющее. И у него звериная тоска сдавила череп. Они неслись, не разбирая дороги, вдоль глухих заборов — к обрыву над бурными водами, до которого оставалось метров сто. Он затылком чувствовал, как стая волков высыпала в переулок, сейчас откроют огонь!
— Беги! — Он рухнул в лопухи, палил с вытянутых рук, не видя целей. Вопли, суматоха, неразбериха! Возможно, зацепил кого-то. Сорвался, помчался дальше, в несколько прыжков догнал Катюшу, прикрыл ее собой. Хлопали выстрелы — и каждый, как кувалдой по мозгам. Свернуть некуда, сплошные заборы. Но враги тоже стреляли наугад, они не видели мишеней, их фонари в такую даль не пробивали. Павел снова обернулся, выбил в белый свет остатки магазина. Он отстал от Кати, бросился догонять и вдруг охнул, подломилась нога — самое время, чтобы ее подвернуть! Он ковылял, повторяя, словно заклинание:
— Беги, Катюша, беги…
А когда она вынеслась к обрыву и заметалась, точно слепая, он заорал во все остатки голоса:
— Прыгай! Разбегись и прыгай, течение унесет!
— Страшно, Паша, я боюсь!
Тоскливо без мужика под богом, она помчалась обратно. Вот же дурочка. Он здесь, он тоже прыгнет… Или нет? Забиралось в душу что-то пакостное, леденящее. Народ бежал, причем довольно энергично, пуляя на ходу. А он не замечал ничего вокруг. Вроде глинистый обрыв, какие-то клочки травы, речка под обрывом — широкая — резко убегала влево. Что у нас в той местности — восток, запад? Он почувствовал тупой удар в спину, не ахнул — кость встала поперек горла. Горячо сделалось спине, словно банку от простуды поставили. Подбежала Катя, он стащил с себя нечеловеческим усилием сумку, повесил ей на шею, завел за спину.
— Береги, тут деньги… Прыгай… — прохрипел и оттолкнул ее от себя. Почему не прыгает? Он не может ее так долго прикрывать…
— Что с тобой?! — орала она страшным голосом и снова бросилась к нему, куда-то тащила, царапала за рукав. Он злобно отталкивал ее. Что за баба такая? Проще кошку вымыть. Она попятилась, не удержалась, замахала руками — и с воем сверзилась с обрыва. Он знал, что она справится. Нахлебается, но справится. И это самое главное. А ему, наверное, не стоит прыгать с пулей в спине? Или ничего? Хуже ведь не будет? Охотники уже подбегали, подбадривали себя матерными криками, палили почем зря. Он начал разбегаться — хотя, видит Бог, это было нешуточным испытанием! И снова вздрогнул, обожгло под правой лопаткой. В третий раз — в спину! Жестокая сила швырнула его с обрыва. Мир разорвался, как хлопушка, померк. Ну и ладно, он сделал все, что мог…
Эпилог
Колесо спустило на том же месте — едва машина скатилась с горки. Просто наваждение какое-то… Женщина шустро надавила на тормоз, прижала машину к обочине. Откинула голову на подлокотник, отдышалась. Здравствуйте, грабли, это снова я… Слезы навернулись на глаза. Она практически не изменилась за три месяца. Только грусти в серых глазах сделалось больше, кожа на подбородке истончилась, и казалось, что может порваться от неловкого движения мышцами. Она уверенно отжала рычаг под сиденьем — теперь она точно знала, как открывается багажник. И где лежит запаска, выучила наизусть. И какова последовательность действий, чтобы запасное колесо встало на ось и машина поехала.
Она запахнула пальтишко и выкарабкалась наружу. Снаружи дул ветер — порывистый, леденящий. А по обещаниям синоптиков, весьма умеренный. Вчера опять сыпал снег, но сегодня «формально» плюсовая температура, и кое-где он даже растаял. Она вздохнула и поволоклась к багажнику. Машина была другая — траурно-черная. Но очень похожая. Тоже «Хонда», на пару лет моложе, на тысячу долларов дороже. По сути, то же самое. Добравшись до запаски, она задумалась: а может, просто так спустило, без прорыва? Она решила проверить с помощью насоса. Но нет, на этот раз чуда не произошло, где-то в шине образовался прокол. Сзади заурчало. Мимо нее проехала… нет, не колонна полицейских машин, а бесформенная каракатица советской эпохи, ведомая бесчувственным деревом. Видит же, что женщина мучается! Она вздохнула, сняла с себя недавно приобретенное пальто и взялась за работу. Нужно не забыть на обратном пути заехать в шиномонтажную мастерскую и выяснить, что за фигня творится у нее с колесами…
В Нахапетовке за три месяца изменилось очень многое. Облетели деревья, засохла грязь. Борозды и рытвины запорошило снегом. Она проехала по улице Выставочной и не увидела ни одного живого существа — помимо вислоухой собаки с голодными глазами, сидящей в смиренной позе у обочины. На пруду царило запустение, засохли камыши. На улице Салуяна было совсем тоскливо. Знакомые дома, знакомые заборы в окружении голых веток. «Зачем я сюда приехала? — с грустью подумала женщина. — Разобраться со старой памятью? Ради самопознания?» Она прижала машину к ограде и вскоре уже входила в калитку. Бурьян полег, но кое-где остатки травы еще зеленели. Все то же самое — завалившийся сортир, груды древесины и металлолома. Из трубы над крышей вился сизый дымок. «Показалось», — подумала женщина, взбираясь на крыльцо. Дверь была открыта. Тоже ничего удивительного — она была уверена, что при последнем уходе не запирала ее на ключ. Уходить пришлось через окно. «Можно представить, какие в доме сквозняки», — она с опаской поежилась. Но в доме, как ни странно, было сухо и тепло. В сенях царил убийственный немецкий порядок — ничего лишнего, инструмент по струночке. «Я продала дом и забыла об этом?» — перепугалась женщина. Может, стоит постучать, прежде чем войти в горницу?
Она осторожно приоткрыла дверь и на цыпочках вторглась в собственный дом. Может, ей не показалось, что из трубы вился сизый дымок? В горнице было чисто и подметено. Ей стало дурно. Сумочка обросла железной тяжестью, потянула к полу. Она прерывисто вздохнула. Померещилось на мгновение, что все может вернуться, что не все еще потеряно. Но нет, ерунда, она не может бесконечно жить вчерашним днем, она должна идти вперед. В доме никого, ей просто почудилось…
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
