Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108
«Я сохраняю за собой право на защиту», – твердила она изумленному адвокату и в ответ на все его увещевания лишь показывала в кошачьей усмешке зубы и не соглашалась отказаться от своей позиции, которую он клеймил как «преступно глупую».
«Это очень плохо выглядит, – объяснял адвокат в сотый раз. – Знаю, раньше это было модно, но теперь мода прошла. Присяжные обязательно сделают неблагоприятные для вас выводы – либо инстинктивно, либо под влиянием обвинения. Вот увидите, я окажусь прав. В суде все сыграет против вас».
«Возможно, я именно этого и хочу», – отвечала миссис Брэдли.
Первый день суда доставил ей больше удовольствия, чем что-либо за всю ее прежнюю жизнь. Ее интересы были в основном интеллектуальными, и хотя ей грозила опасность быть повешенной за умышленное убийство по вердикту дюжины «честных, порядочных людей», она находила в себе силы не учитывать эту сторону медали и погрузиться в серьезное исследование психологии главного обвинителя и его свидетелей.
В суде было не протолкнуться. Обведя собравшихся взглядом, миссис Брэдли сразу выхватила из толпы алкоголика и двух наркоманов. Пока она занималась классификацией сидевших в двух первых рядах, жюри присяжных приводили к присяге.
Главный адвокат государственного обвинения был толстяком. Толстых мужчин она презирала. Толстых женщин считала нормальными, здоровыми, уравновешенными обладательницами хорошего нрава, а толстяков – оскорблением природы. Миссис Брэдли надеялась, что он проиграет дело.
Она еще раз оглядела зал судебного заседания. Он был полон – еще один повод испытать удовольствие! Главный адвокат защиты – Фердинанд Лестрендж, ее сын – выглядел, с ее точки зрения, вполне достойно. Никто из присутствующих не знал, что она его мать. Фердинанду не было бы дела до того, признают ее виновной или нет, если бы не была затронута его профессиональная репутация, и за нее он намеревался сражаться до последнего!
Миссис Брэдли посмотрела на толстяка-обвинителя и опять на своего сына. «Фердинанд добьется моего оправдания, – подумала она без малейшей тревоги. – Он умница!»
Она хотела попросить разрешения делать в ходе судебного разбирательства записи, но передумала, положившись на свою память.
– Беатрис Лестрендж Брэдли, вы обвиняетесь в умышленном убийстве Элеонор Миллисенты Бинг восемнадцатого августа сего года. Вы виновны или невиновны?
Миссис Брэдли одарила его благосклонным взглядом.
– Невиновна, милорд, – ответила она и посмотрела на судью.
Его светлость был славным человеком. Она припомнила, что однажды встречалась с ним в Коуз, на острове Уайт. Парик и мантия были ему к лицу. Она радовалась, что побудила Фердинанда избрать адвокатскую карьеру. Возможно, он тоже станет судьей.
Главный адвокат обвинения начал свою вступительную речь гулким голосом, раздававшимся, казалось, у него в брюхе. Он повествовал главным образом о прошлом миссис Брэдли, поведав кое-что поразительное для нее самой.
«Еще немного – и я покраснею, – подумала она, когда всесведущий адвокат в четвертый раз отозвался о ней как о «женщине, заслужившей свою славу». – Видимо, для некоторых из этих людей психоанализ все еще невидаль».
Миссис Брэдли перенесла внимание на присяжных. Один из них, как она решила, обладал всеми душевными свойствами императора Калигулы. Четвертый от конца смахивал на неврастеника со склонностью к садизму. Она даже задумалась, не стоило бы потребовать его отвода.
«Впрочем, если остальные одиннадцать признают меня невиновной, то он не станет упираться, а это немалое утешение», – рассудила она.
Женщина в заднем ряду была светским медиумом Корой Мейсон. Миссис Брэдли признавала ее ум и не сомневалась, что она богатеет день ото дня.
По публике пронесся ропот, свидетельствовавший о возросшем интересе: обвинитель приближался к тому, что Гард Бинг назвал бы «мясом в сандвиче». Она решила прислушаться к словам человека-бочонка: интересно ведь, как воспринимают его слова присяжные!
– Итак, эта женщина, – веско провозглашал обвинитель, – отлично образованная и превосходящая одаренностью большинство представительниц своего пола, – задумала нечто темное и страшное…
Миссис Брэдли чуть заметно кивнула. Выступал несомненный мастер слова, обладатель завидной дикции – именно то, что требовалось для данной аудитории. «Нечто темное и страшное» – каково!
«Даже его жир, – сказала она себе, – не мешает мне признать в этом субъекте психолога и собрата. Продолжайте, друг мой!»
С возрастающим любопытством миссис Брэдли внимала мастерскому клеймлению своего характера, достигшего кульминации, когда обвинитель приписал ей замысел умертвить Элеонор Бинг с целью занять ее место хозяйки поместья. После устранения Элеонор, любящей дочери, ничто не помешало бы миссис Брэдли стать женой Алистера!
«В этом месте, – писали газеты на следующий день жирным шрифтом, – подсудимая удивила весь суд громким смехом и другими признаками очевидного веселья».
Фердинанд Лестрендж воспользовался волнением, возникшим в зале суда после неуместного взрыва смеха его матери, чтобы прошептать своему помощнику:
– Умная женщина. Это подействовало на присяжных.
Настало время вызова и приведения к присяге первого свидетеля обвинения. Им был Карстерс. Его попросили описать обнаружение в ванной тела Элеонор.
– Вы не заподозрили, что совершено преступление?
– Разумеется, заподозрил, – ответил он, удивленный излишним вопросом.
Публика навострила уши. Ее успел утомить толстый обвинитель, и она возлагала надежды на этого человека с острым профилем.
– Значит, заподозрили? Не объясните ли суду почему?
– Мисс Бинг всегда казалась мне сильной и здоровой молодой женщиной. Трудно было представить ее в обмороке, вызвавшем утопление в ванне, поэтому я предположил, что она убита, то есть что кто-то утопил ее.
– Какие у вас возникли основания для подобного предположения?
– Она лежала в ванне, полной воды.
Карстерс огорчился, что его вызвали как свидетеля обвинения, и он намеревался оказать обвинению как можно меньше помощи, соблюдая рамки принесенной присяги.
После долгого хихиканья в зале обвинитель устремил взгляд на судью, но его светлость воздержался от комментариев, и допрос свидетеля продолжился:
– Это понятно. Но почему, по-вашему, кто-то в доме мог стать жертвой преступления?
– На той неделе у нас уже был один такой утопленник, была бы и еще одна жертва убийства в собственной постели, если бы не подмена…
– Да-да, мы перейдем к этому позже. Я бы попросил вас не отвлекаться.
«Что сказать об обвинителе, запугивающем своего же свидетеля? – подумала миссис Брэдли с усмешкой. – Бедный мистер Карстерс! Он боится сказать что-то вредное для меня. Надеюсь, так и произойдет!»
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108
