Ознакомительная версия. Доступно 39 страниц из 195
Все слушали полную седовласую даму.
– Это она, – шепнул мне Читов.
– … движимые лучшими и благородными порывами, мы хотим в силу своих, пусть даже вполне ограниченных возможностей, хоть каким-нибудь образом внести посильный вклад в мир без голода…
Когда она закончила, меня ей представили. Дама обрадовалась:
– Вы из России? Я должна вас поздравить. Мы все очень любим вашу первую леди, она очень современна и одевается с большим вкусом. У вас такие замечательные перемены! Я видела синьора Горбачева по телевизору и могу сказать твердо: этому человеку надо дать шанс.
Тростников восторженно посмотрел на меня. Какова?
Дама продолжала говорить. Быстро и одно и то же. И вдруг:
– Чем мы можем помочь вам?
А вот это интересно. Я даже растерялся. Выручил Тростников:
– У нас в Культурном центре на следующей неделе будет просмотр советского фильма. Если бы вы выбрали время…
Дама обрадовалась:
– Я приду.
Когда мы спускались вниз, Тростников меня спросил:
– Ну и как?
– Дура, – прокомментировал я.
– И какая!
Следующим на очереди был прогрессивный художник.
– Я ему позвоню.
Но художник не отвечал.
– Появится он. Никуда не денется.
Подождем.
– Поедем в «партком», – предложил Тростников.
«Парткомом» еще лет десять назад стали называть забегаловку около виллы Ада. Там бармен подавал местную водку, совершенно отвратительную, крепкую, но, что немаловажно, дешевую. А «парткомом» именовали это заведение потому, что вместо того, чтобы сказать «поедем в бар», говорили «поедем в партком».
– А как цены? – спросил я.
– Понимаете, Евгений Николаевич, мерзавец однажды их поднял. Но мы забастовали.
– Как?
– Обыкновенно. По рабоче-крестьянски. Целую неделю никто к нему не ходил. Тогда он прислал к нам гонца и обещал больше никогда цены не повышать. И слово свое держит.
С тех пор, как лет пять назад я был там в последний раз, «партком» не изменился. Бармен все тот же. По глазам я понял, что он узнал меня, но виду не подал.
– Я пойду позвоню.
Тростников улыбнулся. Все знали: телефон-автомат около бара. Отсюда звонили в посольство и говорили: «Я в консульстве» или в консульство: «Я в посольстве». От посольства до консульства езды минут двадцать, а «партком» находился точно на полдороге от того и другого.
Я набрал номер Лоретты. Она сразу взяла трубку.
– Сегодня ужасный день. Но я с больным связалась. Он у меня будет завтра в десять.
– Спасибо. А сегодня?
– В семь часов вечера жду тебя там же, где в прошлый раз. Не забыл?
– Не забыл.
Вернувшись, я сказал Тростникову:
– Операция завтра в десять.
– Заметано.
И скомандовал бармену:
– Два стакана.
Напиток был все тот же. Стакан – целый стакан – за тысячу лир. Но гадость ужасная. Второй пить не хотелось, но пришлось.
Потом пошел звонить Тростников. Вернувшись, сказал:
– Художник будет в Культурном центре через полчаса.
* * *
В кабинете директора Центра сидела та же дама и жевала бутерброд. Расценив, и не без ошибки, взгляд Тростникова как «А ну, живо отсюда», она поспешно ретировалась.
Через пять минут Тростников спустился в холл и вернулся с небритым патлатым субъектом в синей замшевой куртке и коротких джинсах.
– Это наш друг из Москвы, – представил меня Тростников и вынул из письменного стола бутылку «Абсолюта».
Художник принялся трясти мне руку и рассказывать о том, какое впечатление на него произвел Горбачев, которого он видел месяц назад, когда был в Москве. Я услышал и про «исторический подвиг этого человека», и про «ожесточенное сопротивление консерваторов». Потом мастер кисти приступил к проблемам более общим, не утруждая себя плавными переходами с «идиотов из местной компартии» на «сталинский террор», а потом сразу на «общедемократическое движение в мире».
Я знал таких людей. Им надо дать возможность выговориться. Но на это нужно время, а у меня каждая минута на счету. Я подошел к художнику, положил руку на плечо:
– Вы наш верный друг.
Стаканы опустошались по-артиллерийски. Залп – и сразу же подготовка к новому.
Прогрессивный художник дал слово нарисовать такую картину, что все поймут, во-первых, что он гений, а во-вторых, что капитализм обречен.
Я сказал Володе:
– Ты заканчивай с ним. Поеду в номер. Отдохну.
Перед встречей с Лореттой я хотел принять душ.
51. Личный доктор
Лоретта сидела на террасе у самого тротуара.
– Ну, наконец-то, здравствуй.
– Здравствуй.
Я поцеловал ее в щеку, уселся рядом:
– Уф!
– Боже мой! Ты пьян!
Все женщины одинаковы.
– Ешь!
Она подвинула к мне тарелку с зеленью.
Я набросился на салат.
Руки действительно не совсем слушались. «Как у алкоголика!». И голова не то чтобы кружилась, но…
– Как ты здесь без меня?
Банальные фразы первых минут встречи, когда торопятся выяснить, не произошло ли чего-либо экстраординарного, в корне меняющего прежние отношения.
– Все по-старому.
Подошел официант. Я не стал мудрить:
– Суп страчателла, телячий бифштекс с жареным картофелем по-французски. И кружку пива. Холодного пива.
Лоретта вмешалась:
– Синьор пошутил. Он не хочет пива. Принесите стакан холодного чая.
Официант удалился.
– Самое лучшее для пользы дела – сохранить здоровье. Выглядишь ты плохо. Где ты сегодня обедал?
– В двух местах перекусил.
– У тебя больше нет изжоги? – в ее голосе промелькнула ирония.
– Почти нет.
– Почти? – она покачала головой. – Ты принимаешь мои таблетки?
– Давно кончились.
– Я тебе говорила, ты взял слишком мало.
Я решил перевести разговор на другую тему:
– Ты выглядишь усталой.
– Много работаю. По две-три операции в день.
– Плохо.
Она удивилась:
Ознакомительная версия. Доступно 39 страниц из 195
