— А отец решил, что пистолет украл кто-то из слуг, — в ужасе прошептала Каролина. — Ему и в голову не могло прийти, что это сделала ты!
— Ну да ладно… У Эммета были свои достоинства, но защитник из него оказался неважный. Я подумала, что будет лучше, если оружие окажется у меня — вдруг нам придется встретиться с разбойниками.
Пенни рассмеялась.
Каролина смотрела на сестру во все глаза. Эта стройная фигура, эта самоуверенность, эта поза отдыхающей тигрицы… Пенни была чертовски красива, но в ее красоте было что-то хищное.
— Никогда я не могла понять, почему ты вышла за Эммета, — вздохнув, сказала Каролина. — Лично мне он никогда не нравился. Глаза у него слишком маленькие и такие… расчетливые. Кажется, он смотрит на тебя и прикидывает: что с тебя можно получить и как тебя использовать?
— Ты его раскусила, — пробормотала Пенни.
Водрузив и другую ногу на стол, она подложила себе под спину подушки и закинула руки за голову. Огненные волосы обрамляли ее задумчивое лицо.
— Я убежала потому, что хотела быть свободной, — продолжала Пенни, — хотела стать хозяйкой своей судьбы. Но я действительно решила выйти замуж за Эммета назло родителям, которые намеревались выдать меня за какого-нибудь скучного типа, который заботился бы обо мне… — Пенни рассмеялась. — И все ради того, чтобы выйти замуж за другое ничтожество, который к тому же ждал, что я буду о нем заботиться!
Каролина вовсе не удивилась. Эммет не был человеком чести.
— Мама отправила за тобой в Филадельфию человека, когда выяснила, что ты была там. Найти Эммета труда не составило. Но мы добились от него лишь одного — узнали, что вы поссорились и что ты его оставила. Он так и не рассказал, что послужило причиной вашей ссоры.
— Неудивительно! — воскликнула Пенни, сверкнув глазами — темными сапфирами, обрамленными ресницами цвета ржавчины. — Эммет был недотепой, ленивым и неповоротливым — абсолютно во всем. Он жаловался, что я слишком к нему требовательна, имея в виду, разумеется, постель. Сказал, что я его совсем измотала! Представляешь, — с возмущением в голосе проговорила Пенни, — он заявил, что если будет кувыркаться со мной всю ночь, то наутро не сможет работать!
Каролина легко могла себе представить, что так оно и было. Чутье подсказывало ей: Эммет не очень-то мужественный человек. Тем не менее следующая реплика сестры была для Каролины настоящим откровением.
— Но он нашел выход, — с горечью продолжала Пенни. — Поскольку я оказалась, по его выражению, горячей девчонкой и поскольку, опять же по его словам, «доводила его до изнеможения», он решил, что я могла бы с пользой тратить излишнюю энергию, если бы согласилась принимать ухаживания некоторых джентльменов, которых он будет для меня подыскивать и приводить домой ко мне в постель!
— О нет! — простонала Каролина. — Надеюсь, ты до этого не докатилась!
— Ты права, я отвергла его план. Но из-за этого мы поссорились.
— Он сказал, что ты его чуть жизни не лишила, — припомнила Каролина.
— Сначала я решила, что он шутит. Но в тот же вечер он привел к нам одного господина, и тут… я взорвалась. Набросилась на Эммета с бранью и кулаками, швыряла в него чем придется, подбила ему оба глаза и едва не сломала нос.
— Неудивительно, что он не рассказал, где тебя искать. Наверное, боялся, что его поступок станет достоянием гласности, и тогда…
Пенни разразилась довольно неприятным смехом.
— Меня не удивляет его упорное молчание. Не такой Эллиот дурак, чтобы признаться в том, каким образом он решил осуществить возмездие. Не стал бы он говорить вам, что решил продать меня одному капитану, плывшему в Ирландию…
— Не может быть! — в ужасе воскликнула Каролина.
— Очень даже может. Эллиот подкупил двух здоровяков — сыновей хозяйки дома, в котором мы жили, и те, засунув меня в мешок, доставили прямо к причалу. Он сказал им, что я сварливая ведьма, настоящая мегера и он собирается вернуть меня в родительский дом. Разумеется, они ему поверили. К тому же у них имелись причины не любить меня — обоим в свое время было отказано в маленьких радостях, о которых они меня просили. Один крепко держал меня, пока другой связывал. Затем они засунули меня в мешок. — Пенни брезгливо повела плечами, словно до сих пор ощущала колючее прикосновение грубой ткани. — В общем, выбраться из мешка я смогла лишь спустя несколько часов после отплытия. — Пенни невольно вздрогнула. — И, скажу тебе, натерпелась я страху, пока сидела в мешке! Когда же освободилась, увидела перед собой рыжебородого гиганта, который сказал мне, что давно мечтал обо мне, хотя я отказала ему.
— Так, выходит, этот капитан и был одним из джентльменов, которых Эммет надеялся с твоей помощью развлечь?
— Совершенно верно. И никогда мне не забыть эту колючую рыжую бороду, которой он чуть всю кожу с моего лица не содрал! Он заявил мне, что купил меня всю с потрохами и что сделка есть сделка. В ответ я пнула его ногой — так, что он согнулся пополам. Тогда он дал мне сдачи, да так, что я потеряла сознание.
Каролина подалась вперед. Она не верила своим ушам. Неужели все эти мерзости происходили с той, которая лучше всех в округе танцевала менуэт, с той, чье аристократическое происхождение чувствовалось во всем — в фигуре, в походке, в умении держаться. Каролина свято верила, что Пенни достойна стать супругой по меньшей мере губернатора!
— Когда я пришла в себя, оказалось, что я привязана к койке и он делает со мной то, о чем давно мечтал.
— О, Пенни! — в отчаянии воскликнула Каролина.
— Три дня он держал меня по преимуществу связанной, — с мрачным видом продолжала Пенни. — И почти не кормил. Когда я уже едва держалась на ногах от слабости, он разрешил мне подняться на палубу. И сказал, что научит меня кое-чему…
— Научит? — в недоумении спросила Каролина.
Пенни с улыбкой подмигнула сестре, что в данный момент выглядело довольно странно.
— Поверишь ли ты, сестричка, если я скажу тебе, что благодаря этому рыжебородому капитану я почувствовала вкус к мужчинам? Я хочу сказать, что Эммет был ничтожеством — заставлял меня делать все самой, что иногда очень утомительно. Но Рыжая Борода трудился неустанно, трудился с радостью — я отказывалась подыгрывать ему, даже несмотря на то что он меня поколачивал. К тому времени, когда судьба свела меня с рыжебородым, я уже почти поверила в то, что мужчины — сплошные ничтожества и не стоят наших волнений, не стоят наших усилий понравиться, но тогда я знала только Эммета. Но в объятиях Рыжей Бороды, даже презирая его, я поняла, что существует нечто еще, нечто большее, чем мне было дотоле известно. Я познала радости, которые прежде были мне неведомы, даже не знала, что они существуют.
В темно-синих глазах Пенни вспыхнули огоньки, то был дерзкий огонь натуры, жаждущей приключений.
— В объятиях Рыжей Бороды, — продолжала Пенни, — я обнаружила в себе вкус к мужчинам вообще, не только к нему одному.
