Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
Как рассказал мне Роман Борисович, война за Огаден – это конфликт 1977–1978 годов, в основе которого лежит желание сомалийских властей создать «Великое Сомали» в результате присоединения частей Эфиопии, Кении и Джибути. Но Сомали проиграло эту войну, и ее последствия оказались для страны очень тяжелыми. В стране развернулось партизанское движение, началась гражданская война, которая идет до сих пор, причем это многосторонний и межклановый конфликт. В ходе гражданской войны было свергнуто правительство. В 1991 году Сомали фактически прекратило быть централизованным государством. То и дело на территории Сомали возникают самопровозглашенные государства, появляется то одно переходное правительство, то другое. В стране хаос и безвластие, господствует анархия.
– И поэтому простой народ пошел в пираты? – спросила я.
– Это одна из причин. Вторая – сброс токсичных отходов в водах Сомали западными странами. Возможно, их и выбрали из-за того, что творится в стране. Но люди лишились еды, рыбаки остались без работы. Вот они и пошли в пираты. Изначально жители прибрежных областей, а потом и жители других частей Сомали, уставшие от гражданской войны, стали перебираться в прибрежные области, так как там есть чем заработать на жизнь. Тысячи сомалийцев погибли во время всех этих конфликтов, еще больше сбежали в другие страны, а оставшиеся в той или иной степени участвуют в пиратстве. Что им еще делать-то? Это единственный источник дохода. Они используют захваченные грузы для себя, получают деньги, если грузы возвращают. Изначально они явно не представляли, сколько могут с этого поиметь. Они занялись пиратством не из-за финансовой выгоды, а чтобы просто получить еду. Ну а теперь, поняв, сколько на этом можно заработать, уже никогда не станут заниматься ни сельским хозяйством, ни скотоводством.
– Значит, отец Ангелины может быть пиратом… – задумчиво произнесла я.
– Может, – кивнул Роман Борисович. – Если он вообще еще жив.
– Во время нападения на нас на острове я первым делом подумал, что это Далил с соратниками, – признался начальник службы безопасности. – А оказались испаноговорящие типы под предводительством нашего.
– Да уж, захватить в заложники нашего известного певца могло прийти в голову только нашему человеку, – хмыкнул Галтовский. – Моей родственнице, которая точно знала, кто находится на яхте.
– Вы считаете, что другие хватали бы вас? – посмотрела я на олигарха. Ему что, обидно, что выбрали не его? Похоже на то.
– Я никуда не хожу без группы надежных телохранителей, и на необитаемый остров тоже не пошел, – заявил Роман Борисович. – Лана про это знает. Но да, любой нападавший хватал бы меня. То есть разумно было бы предположить, что если кто-то потратит средства на планирование захвата, то ради захвата меня. Все-таки меня тут не батальон спецназа сопровождает.
С другой стороны, к олигарху малыми силами нигде не подобраться, а певец вполне мог просто прогуливаться под пальмами…
– В общем, это дело организовала Лана. Или участвовала в организации. Но была еще и Ангелина. А в свете того, кем мог стать ее папаша…
«Что они мне тут голову дурят? То Лана, то Ангелина. Что им от меня надо?!»
– Но ведь Сомали с другой стороны Африки! И вроде бы сомалийские пираты действуют в своих водах… – заметила я вслух.
– Они теперь действуют не только в своих водах, но да, сюда, в Атлантический океан, они раньше не ходили. Но ведь все когда-то случается впервые. И если доченька тут, на яхте…
– Наша аппаратура уловила кое-какие сигналы… – многозначительно произнес начальник службы безопасности.
– Вы хотите сказать, что кто-то подавал кому-то сигналы с этой яхты? – догадалась я.
«А можно было начать с этого?!»
Оба моих собеседника кивнули.
– Вам удалось их расшифровать, прочитать, или я не знаю что сделать? Я в этом не очень хорошо разбираюсь.
– Варвара Николаевна, никаких посторонних разговоров в эфире наша аппаратура не зафиксировала. Их и не было. Были сигналы. Я не могу сказать, что они означали. Сигналы шли только отсюда. Обратных не было. Роман Борисович всегда закупает все самое лучшее. И спецы у нас работают высококлассные. Аппаратура у нас есть всякая, но ведь борьба между шифровальщиками и дешифровщиками идет на протяжении веков, то одни побеждают, то другие… Но скорее всего это были просто сигналы для обозначения нашего местоположения. Мы подходили к острову, на который планировали высадиться.
– И мы с Виктором решили, что это Ангелина подавала сигналы своему отцу. Ну или другим родственникам. Поэтому я и не возражал, когда Лана решила устроить разборку с Ангелиной, – заявил Роман Борисович.
– То есть сигнал был подан еще до ужина?!
Виктор кивнул.
– А утром был еще один, – сообщил он. – И тогда мы поняли, что тут остался сообщник Ангелины.
– А оказалось, что действовала Лана.
– Но с другой стороны… – многозначительно произнес начальник службы безопасности. – И ведь вашу каюту кто-то обыскивал. На подведомственной мне территории все должно делаться только по моему приказу. А я не отдавал приказов обыскивать вашу каюту. Зачем? Признаться, меня совершенно не интересует, что вы везете – даже если вы везете наркотики или алмазы. Я не думаю, что вы каким-то образом станете угрожать безопасности Романа Борисовича, за которую я отвечаю. Как раз наоборот. И я очень трепетно отношусь к людям с особыми способностями!
Виктор улыбнулся.
– Таких людей лучше иметь среди друзей, а не среди врагов, – не менее широко улыбнулся Роман Борисович. – Поэтому я и… предложил вам дружбу, Варвара Николаевна.
– А что вы все-таки планировали изначально? – спросила я.
– Э-э-э… – протянул олигарх.
– Я не обижусь. Мне просто интересно. Я помню, как видела какого-то татуированного типа, когда взяла вашу руку в свою, и женщину, на которую я похожа.
Виктор кашлянул. Я посмотрела на него.
– Рассказывай, – велел ему Роман Борисович.
Виктор поведал о событиях, так сказать, давно минувших дней. Наш общий патрон, Роман Борисович Галтовский, не всегда был олигархом. Как и многие олигархи, он имел высшее техническое образование и свою трудовую деятельность начинал в НИИ. Правда, комсомольской работой никогда не занимался, но вступить успел не только в ВЛКСМ, но и в КПСС, однако не из идейных соображений, а для того, чтобы жить было легче, карьеру делать, наукой заниматься. Он планировал защитить кандидатскую диссертацию, потом докторскую… Но в связи с перестройкой планы рухнули, вместо кандидатской диссертации появился первый кооператив.
Кооперативу требовалась «крыша». «Крышей» стал тот самый татуированный тип с соратниками.
– Но «крыши» давно ушли в прошлое, – улыбнулась я.
– Ушли. Сейчас все устроено совсем по-другому, да и я не начинающий кооператор, – сказал Роман Борисович. – Но этот тип, которого вы видели своим особым зрением, Варвара Николаевна, захотел срубить большой куш перед тем, как уехать за границу. Он собирался навсегда покинуть пределы родной страны. Уже был приготовлен запасной аэродром, он желал остаток жизни провести в тепле после многочисленных острогов в суровом северном климате. В общем, разумное желание. Многие так сделали.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
