Это также насторожило мистера Додда, поскольку поезда на Хартфордшир отправляются с вокзала Сент-Панкрас.
Короче говоря, Анвин со своими людьми и я навели справки на вокзале Чаринг-Кросс и выяснили, что подозреваемый сел на поезд, отходящий в пять пятнадцать и следующий до Чатема.
И снова нежелание расставаться с деньгами сослужило ему плохую службу. Носильщик на Чаринг-Кросс, который подносил его чемодан к поезду, запомнил этого скупердяя из-за мизерных чаевых, которые тот ему дал.
В ходе дальнейших расспросов на каждой станции той линии, где останавливался поезд, следуя до Чатема, было установлено, что ван Брейгель сошел в Уэллерби. Там он опять же мало заплатил другому носильщику, который доставил его чемодан в ближайшую гостиницу, «Молтби армз».
Здесь наш подозреваемый пообедал, и его запомнил официант, недовольный тем, что мало получил на чай. Он сообщил, что за прижимистым клиентом заехал смуглый субъект – я убежден, тот самый, который правил фургоном. Правда, на этот раз он сидел в двуколке. Подозрительная парочка отбыла вместе.
Именно здесь мы потеряли их след. И чтобы взять его снова, нам понадобится ваша помощь, Уотсон.
Все это случилось пять дней назад, и с тех пор ни инспектор Анвин, ни его помощники, ни я не смогли выйти на ван Брейгеля и его сообщника. Никто в Уэллерби ничего о них не знает.
Вероятно, они заняты разведением кошмарных тварей, подобных крысе в стеклянном резервуаре, так как в письме говорится о нескольких дюжинах этих созданий. Следовательно, им нужно какое-то пристанище – по-видимому, в сельской местности, где можно заниматься таким делом, не вызывая подозрений у соседей. Но где именно? Вот главный вопрос.
Это место может находиться где угодно в радиусе десяти миль от Уэллерби, а возможно, и дальше. Не исключено, что понадобятся недели, а то и месяцы, чтобы прочесать такой большой район, осмотреть каждую ферму, – а у нас есть всего несколько дней.
Буду с вами откровенен: мы с Анвином зашли в тупик. Вот почему, мой дорогой друг, я посвятил вас в это дело теперь, когда ваше здоровье улучшилось. Если вы готовы хотя бы внимательно выслушивать мои соображения, быть может, у меня в голове прояснится.
– Вы наводили справки у агентов по недвижимости? – осведомился я. Меня очень встревожила не только серьезность ситуации, но также явная усталость и уныние моего старого друга. – Если этот человек, этот Дудочник-Крысолов, совсем недавно прибыл в нашу страну, то, возможно, он купил или снял какой-то дом…
– Да-да! – нетерпеливо перебил меня Холмс. – Это была первая мысль, которая пришла мне в голову. Мы справились обо всех домах, которые были проданы или сданы за последние десять лет, и побывали в каждом, но ни один не оказался тем, который мы разыскиваем. У Дудочника или у его возницы есть собственный дом, который они сейчас используют, либо они договорились об аренде конфиденциально.
Я помолчал несколько минут, размышляя над этой проблемой. Поскольку одно мое предложение так резко отвергли, мне не хотелось выдвигать другие, хорошенько их не обдумав.
Между тем Холмс поднялся на ноги и принялся беспокойно расхаживать по комнате.
Тут мне в голову пришла одна идея, и я невольно высказал ее вслух.
– Солома! – воскликнул я.
Холмс замер на месте и повернулся ко мне с удивленным видом.
– Солома? О чем это вы говорите, Уотсон? Единственные соломинки в этом деле – те, за которые так отчаянно цепляемся мы с Анвином.
– Нет, Холмс, не соломинки, а солома. Раз Дудочник и его сообщник разводят крыс, им нужна подстилка, причем в больших количествах. Если только у них нет собственных запасов, что вряд ли, они должны покупать солому у какого-нибудь местного фермера или торговца.
– Мой дорогой друг! – вскричал Холмс, бросаясь ко мне, чтобы пожать руку. – Думаю, вы нашли ответ. Солома! Ну конечно! И как это вас осенило? Идея совершенно блестящая.
– Мальчиком я держал ручных мышек, – скромно пояснил я. – Помню, как регулярно покупал им сено для подстилки.
– Ручные мышки? Какое открытие! Я знаю вас много лет, но понятия не имел о такой очаровательной подробности из вашего детства.
За одно мгновение он изменился, сбросив усталость, как старую одежду, и предстал передо мной обновленным. Он вновь был полон энергии и воодушевления.
Взяв шляпу и трость, Холмс объявил:
– Я сейчас выйду и куплю все кентские газеты. Солома! Это просто гениально!
С этими словами он удалился, и на лестнице послышались его упругие шаги.
* * *
Через четверть часа Холмс вернулся, с торжествующим видом размахивая двумя газетами.
– Полагаю, нашему невезению приходит конец, Уотсон. Мне удалось приобрести «Уэллерби газетт» и «Уэллерби кроникл». Вот, мой друг, – он бросил мне газету, – возьмите «Кроникл» и просмотрите все объявления. И, памятуя о том, как неохотно ван Брейгель расстается с деньгами, я предлагаю искать торговца, у которого самая дешевая солома на рынке.
Воцарилась тишина, нарушаемая только шуршанием газетных страниц, которые мы листали.
Объявление отыскал Холмс.
– Послушайте! – воскликнул он. – «Выгодная сделка. Сено, солома, навоз будут продаваться по все более низким ценам, пока не истощатся запасы». Думаю, мы нашли!
– Там есть адрес?
– Да. Армитидж, ферма Блоссом, Лоуэр-Багнелл. Я знаю эту деревню. Проезжал через нее, когда мы с Анвином наводили справки. Пакуйте вещи, Уотсон! Мы выезжаем немедленно. И не забудьте захватить ваш армейский револьвер. Он может нам пригодиться.
Наэлектризованный энергией Холмса, я торопливо побросал вещи в саквояж, включая револьвер, и через десять минут мы уже ехали на вокзал Чаринг-Кросс. По дороге мы ненадолго остановились у почты, и Холмс послал телеграмму инспектору Анвину, занятому расследованием в Лондоне, чтобы сообщить о нашем отъезде.
Только когда мы сидели в поезде, следовавшем в Уэллерби, у меня появилась возможность задать вопрос, который преследовал меня с тех самых пор, как я увидел ужасную крысу в резервуаре.
– Скажите, Холмс, – начал я, – как удалось Дудочнику получить такое чудовищное существо? Это причуда Природы? Или же продукт какого-то дьявольского научного эксперимента?
– Я убежден, что дьявольское сочетание того и другого, – ответил Холмс. Лицо его стало серьезным. – Несомненно, вы слышали о Дарвине?[56]С тех пор как в тысяча восемьсот пятьдесят девятом году вышла из печати его книга о происхождении видов, наши идеи об эволюции были поставлены с ног на голову. Она так переполошила Англиканскую церковь, что пыль до сих пор не улеглась.
