— Если бы удалось согнать вниз хоть одну, они поняли бы, что мне от них нужно, и дело пошло бы как часы. А ну, вперед, Мириам! Вперед! Вся суть в том, чтобы хоть одна из них спустилась на лед.
Джекоб Уэлз наконец заставил Мириам, вожака упряжки Фроны, пойти по следу, проложенному им и бароном. Собака храбро поднималась вперед, карабкалась и барахталась, иногда пускаясь вплавь. Но, добравшись до того места, откуда они повернули назад, Мириам беспомощно села на задние лапы. Потом она бросилась наперерез к берегу, выбралась на пустынный остров, расположенный выше, и через час вернулась домой без пакета с провизией. Тогда две собаки, притаившиеся в сторонке, окончательно испортили дело, пожрав Друг у друга продовольствие. После этого пришлось отказаться от дальнейших попыток, и собак позвали домой.
В течение дня гул все учащался, а ночью стал непрерывным. К утру он, однако, совершенно прекратился. Река поднялась на восемь футов, и во многих местах вода просочилась сквозь ледяной покров. Всюду слышался треск и хруст, и трещины разбегались по всем направлениям.
— Лед с реки Стюарт застрял ниже между островами, — пояснил Джекоб Уэлз. — Это вызвало подъем Юкона. А в самом устье реки Стюарт образовался затор, и теперь лед идет обратно. Когда же он прорвется назад, то пойдет к нижнему затору у островов. — И тогда? Тогда? — ликовал барон. — «Бижу» поплывет.
Когда рассвело, они принялись высматривать человека на той стороне реки. Он не сдвинулся с места, но в ответ на ружейные выстрелы слабо шевелился.
— Ничего нельзя сделать, пока не вскроется река, барон. Но скоро мы махнем на «Бижу». Сент-Винсент, вам лучше принести ваши одеяла и переночевать здесь. Нам понадобятся трое гребцов, и я думаю взять Макферсона.
— У меня нет необходимости оставаться здесь, — поспешил ответить журналист. — Лед тверд, как алмаз, и я поднимусь с зарей.
— А я? Обо мне забыли? — спросил барон Курбертен. Фрона засмеялась.
— Вспомните, что вы еще не взяли первого урока. — И что для него завтра едва ли найдется время, — прибавил Джекоб Уэлз. — Мы должны спешить. Боюсь, что команда будет состоять из Сент-Винсента, Макферсона и меня. Очень сожалею, барон. Поживите с нами еще год, и тогда мы от вас не откажемся.
Но барон Курбертен никак не мог утешиться и дулся еще целых полчаса.
ГЛАВА XXIV
— Проснитесь! Эй вы, сони! Проснитесь! Едва услышав голос Дэла Бишопа, Фрона сбросила меховые одеяла, которыми укрывалась, но прежде чем она успела накинуть юбку и сунуть босые ноги в мокасины, ее отец. спавший за занавеской, откинул полы палатки и вышел.
Река вздулась. В холодной предрассветной дымке Фрона увидела, как лед мягко терся о высокий берег, местами покрывая его. Огромные глыбы колыхались на расстоянии многих футов от них. Вдали ледяное поле сливалось с тусклым, серым утренним небом. До Фроны донеслись легкий плеск, журчание и едва заметный скрип.
— Когда река тронется? — спросила она Дэла. — Мы и так уже заждались. Смотрите! Он указал на воду, которая пробивалась сквозь лед и жадно подползала к ним. Каждые десять минут она поднималась на несколько футов.
— Опасно? — усмехнулся он. — Ничего подобного. Все будет хорошо. Те острова, — он неопределенно махнул в сторону реки — не смогут выдержать более сильный напор. Если они задержат лед, то он вообще сметет их с лица земли. Наверняка! Но мне надо бежать домой. Наша стоянка расположена ниже. Вода залила пол в хижине дюймов на пятнадцать, и Макферсон с Корлиссом прячут провизию на койки.
— Скажите Макферсону, чтобы он был готов, когда мы пошлем за ним! — крикнул вслед ему Джекоб Уэлз.
Потом он обратился к Фроне:
— Теперь Сент-Винсент как раз должен переходить пролив.
Барон, продрогший, босоногий, вынул часы. — Без десяти минут три, — стуча зубами, сказал он. — Идите домой и наденьте мокасины, — сказала Фрона. — Вы еще успеете.
— И пропущу все это великолепие? Слушайте! Неизвестно откуда раздался сильный треск, постепенно замерший вдали лед тронулся и медленно, очень медленно поплыл вниз по течению. Не было ни шума, ни оглушительного грома, ни грандиозной борьбы стихий — уплывал безмолвный белый поток, чинная процессия плотного льда, настолько плотного, что не было видно ни одной капли воды. Она притаилась где-то под ледяной коркой, но это приходилось принимать на веру. Слышался не то неясный гул, не то тихий скрип, такой слабый, что ухо едва улавливало его. — А где же великолепие? Это обман!
Барон сердито погрозил кулаками реке, и густые брови Джекоба Уэлза поползли вниз, словно для того, чтоб скрыть насмешливо улыбающиеся глаза.
— Ха-ха-ха! Просто смешно. Плевать я хотел на этот лед! Черт с ним!
И, сказав это, барон Курбертен наступил на льдину, которая медленно скользила мимо его ног. Это случилось так неожиданно, что, когда Джекоб Уэлз попытался удержать его, он уже уплыл.
Лед двигался все быстрее, а гул становился все более громким и угрожающим. Грациозно раскачиваясь, точно цирковой наездник, француз скользил вдоль берега. Он сделал около пятидесяти футов, причем с каждой минутой его рысак казался все ненадежнее, а затем ловко прыгнул на сушу. Он вернулся, смеясь, и получил в награду за свои подвиги несколько самых отборных словечек, которые Джекоб Уэлз извлек из своего особого лексикона, предназначенного только для мужчин. — За что? — спросил Курбертен, сильно задетый. — За что? — раздраженно передразнил его Джекоб Уэлз, указывая на вязкий поток, скользивший мимо них.
На тридцать футов ниже громадная льдина врезалась в русло реки и стремилась перевернуться. Вся полоса льда за ней дрожала и выгибалась, точно лист бумаги. Затем застрявшая льдина перевернулась, показав свое тинистое острие. Но, казалось, здесь было тесно, льдины наскакивали на нее, пока наконец вся глыба льда и ила в пятьдесят футов вышины не взлетела на воздух. Она с треском упала на движущуюся массу льда, и куски ее отскочили к ногам наблюдателей. Втянутая в этот хаос, она была стерта в порошок и исчезла.
— Боже! — произнес барон с благоговением и страхом.
Фрона схватилась одной рукой за него, а другой за отца. Теперь лед двигался быстрыми скачками. Где-то внизу тяжелая льдина ударилась о берег, и земля задрожала под ногами зрителей. Потом появилась другая, ближе к поверхности, и они едва успели отскочить, как льдину с силой подбросило вверх. Неся добрую тонну ила на широкой спине, она дерзко пронеслась дальше. Затем еще одна, зацепившись за берег огромной рукой, вырвала с корнем три беспечных сосны и увлекла их за собой.
К восходу белый поток загромоздил Юкон от берега до берега. Под напором двигающейся воды лед несся с головокружительной быстротой. Льдины, не переставая, врезались в берег, и остров дрожал и колебался до самого основания.
— О, это замечательно, замечательно! — обращалась Фрона к мужчинам. — Ну, где тут обман, барон?
— Ах! — Он покачал головой. — Ах! Я был не прав. Я раскаиваюсь. Но это величественно! Смотрите!
