Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
Задохнувшись от волнения, я поднимаю глаза на Алена.
– Похожи? – лаконично спрашивает он.
– Они точно такие же, – подтверждаю я потрясенно. Ален, с внезапно увлажнившимися глазами, улыбается и оборачивается к старшему из арабов, который хмурится, наблюдая за нами. Они обмениваются репликами по-французски, после чего Ален снова обращается ко мне.
– Хоуп, ты можешь рассказать этому человеку о своих рецептах? Я объяснил ему, что, как мы думаем, случилось с Розой.
Я приветливо улыбаюсь мужчине, но он по-прежнему смотрит недоверчиво.
– Эти сладости, что вы здесь печете, – начинаю я, – меня научила готовить моя бабушка. Они просто точь-в-точь такие же, как те, которые мы делаем и продаем у себя в кондитерской на Кейп-Коде.
Мужчина упрямо качает головой.
– Ну, это ничего не значит. Рецепты самые обычные. И есть много евреев – выходцев из Северной Африки. Понимаете, эти сладости не только мусульманские. Ваша бабушка могла о них узнать где угодно. Возможно, ее научила какая-то другая еврейка.
Мое воодушевление испаряется без следа. В самом деле, что за глупость строить целую гипотезу о прошлом Мами, опираясь лишь на рецепты выпечки.
– Разумеется, – бормочу я. – Простите меня. Понурив голову, я поворачиваюсь, чтобы уйти. Ален останавливает меня, взяв за руку.
– Хоуп? – окликает он. – Тебе нехорошо?
Я отрицательно покачиваю головой, но на самом деле мне и правда не по себе. Сказать я ничего не могу, потому что чуть не плачу, хотя сама толком не понимаю из-за чего. Почему-то мне крайне важно выяснить именно сейчас, что случилось с Мами много лет назад. Я просто уверена: она хотела, чтобы я приехала сюда и узнала все о ее прошлом. Но мы оказались в тупике, никогда нам не докопаться до правды о том, как она сумела выжить во время войны.
– Идемте, – удается наконец выдавить мне. Человек в черном резко кивает нам и удаляется. Анри и Симон неспешно двигаются к выходу. Мы с Аленом бредем следом, но вдруг я чувствую такой родной мне аромат, что резко останавливаюсь. Медленно, как во сне, я поворачиваю назад и смотрю на молодого человека у прилавка, который ставит на витрину противень с прямоугольным печеньем, белым от сахарной пудры. Я подхожу к кассе.
– Простите, – обращаюсь я к парню, – нет ли у вас, случайно, э-э-э… – Я изо всех сил пытаюсь припомнить французское название печенья из кондитерской в квартале Маре. – Нет ли у вас Ronde des Pavés?
Молодой человек удивленно поднимает на меня глаза.
– Ronde des Pavés? – повторяет он. – Я не очень говорить хорошо английски. Mais non, я не знать, что такое есть Ronde des Pavés.
– Э-э-э… – Я хватаю Алена за руку. – Вы можете ему сказать, что Ronde des Pavés – это пирог с маком, миндалем, изюмом, инжиром, черносливом и коричным сахаром? Можете спросить, такой рецепт ему не кажется знакомым?
Возможно, я теряю рассудок, но готова поклясться, что ощущаю в воздухе запах нашей «Звезды». Еще не начав переводить, Ален странно поглядывает на меня.
– Это был рецепт моей мамы, – сообщает он.
– А еще это фирменное блюдо моей кондитерской, – констатирую я. – И самая любимая сладость моей бабушки.
Ален удивленно хлопает глазами. Обратившись к юноше, он быстро переводит. Я наблюдаю за молодым человеком, который кивает и что-то отвечает. Ален поворачивается ко мне.
– Он говорит, да. Он говорит, что здесь они не делают большого пирога, а выпекают маленькие, а на корочке каждого прорезана звезда.
У меня отвисает челюсть.
– Ну да, именно так Мами и научила меня украшать наш пирог, – тихо произношу я. – Она так и называет его: «Звезда».
Ален задумчиво чешет в затылке. Рядом, как две статуи, застыли Анри и Симон. Мы дружно таращимся на молодого человека, которому Ален объясняет про «Звезды» по-французски. У парня изумленно округляются глаза, он переводит взгляд с меня на Алена. Потом выпаливает что-то по-французски, Ален переводит.
– Он говорит, что есть один человек, он живет в шестом округе. Недалеко отсюда. У его семьи мусульманская кондитерская. Этот рецепт от него. Может, он сумеет прояснить, откуда его взял.
– Спасибо вам. – Я благодарно гляжу на парня. – Merci beaucoup.
– De rien, – машет он рукой и улыбается. – Bonne chance.
Я догоняю Алена и его друзей, мы пересекаем внутренний дворик, направляясь к выходу. Сердце у меня бешено колотится.
– Вы думаете, этот рецепт как-то связан с бабушкиной жизнью? – спрашиваю я.
– Трудно сказать наверняка, – разводит руками Ален. Но по искоркам в его глазах и по тому, как он прибавляет шагу, я догадываюсь, что у него появилась надежда – а значит, у меня тоже.
Мы ловим такси и минут пятнадцать едем в полной тишине. Таксист останавливает машину перед домом, адрес которого дал нам молодой человек из мечети. Перед нами небольшое кафе-кондитерская, с виду типично французское, разве что вывеска на двух языках: французском и арабском. Внутри сильно пахнет дрожжами, а вдоль всех стен вертикально расставлены багеты. Впереди витрина-прилавок с бесконечными рядами пирожных и сладостей, украшенных фруктами и обсыпанных сахарным песком. Я мгновенно узнаю большие пироги с характерными звездами на корочке. Добрый знак: мы на верном пути.
Мы спрашиваем у девушки за кассой, нельзя ли повидать хозяина. И уже через минуту из заднего помещения выныривает рослый мужчина средних лет, смуглый, с черной как смоль шевелюрой и седеющими висками. Из-под белоснежного пекарского фартука выглядывают идеально отутюженные брюки цвета хаки и светло-голубая сорочка.
– А, да, Саиб из мечети уже звонил и предупредил, что вы приедете, – поздоровавшись с нами, говорит мужчина. – Я Хассан Ромио, добро пожаловать, вы здесь дорогие гости. Вот только боюсь, я не смогу ничем вам помочь.
У меня вытягивается лицо.
– Сэр, может быть, вам известно, откуда получен рецепт тех пирожков, со звездами на корочке? – сдавленным голосом спрашиваю я, тыча пальцем в витрину.
Он разводит руками.
– Я стал владельцем кондитерской двадцать лет назад, – сочувственно улыбается он мне. – А этот рецепт у нас был, сколько себя помню. Матушка моя их пекла, но она давно умерла. Я всегда считал, что это фамильный рецепт нашей семьи.
– Это рецепт еврейской кухни, – тихо произносит Ален. Месье Ромио глядит на него, удивленно подняв брови. – Сюда, во Францию, его привезла из Польши моя прабабушка, давным-давно.
– Еврейский? – переспрашивает месье Ромио. – И польский? Это точно, вы уверены?
– По абсолютно тому же рецепту, – подтверждает Ален, – пекли пирог мои бабушка и дед еще до Второй мировой войны. Возможно, именно моя сестра научила вашу семью такому рецепту, еще во время войны.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
