Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
— Заткнись! — Вот и пришло время использовать немецкий на все сто. — Папаша тебе не поможет. Или, думаешь, ему под силу тягаться с Хранителями Гроба?
— С Хранителями?!
Моро-младший побледнел еще больше, хотя, казалось, больше было уже невозможно. От искаженной физиономии кровь отхлынула вместе с наглостью. На белом, как у покойника, лице сейчас чернели лишь маленькие усики и горела намятая «слива». Сразу видно: пресловутые Хранители успели в этих краях стать пугалом не только для евреев с Джудекки.
— Но вы не похожи на Хранителей Гроба! — осторожно пролепетал Бенвенутто. — Ваши одежды...
О да, их прикид мало напоминал эсэсовскую форму. Зато...
— Не смотри на одежды, умник, смотри сюда! — Бурцев поднес к лиловому носу молокососа «вальтер» штандартенфюрера. — Этот шумный палец смерти, супер-пупер громомет только и ждет, когда я прикажу ему поразить тебя молнией.
У парня задрожали усы и губы. Бенвенутто, утратив дар речи, часто-часто заморгал и закивал. Оружие Хранителей юный аристократишко признал сразу.
— В общем так, парень: хочешь жить — к Дездемоне больше не лезь. И помалкивай о нашей встрече.
— Я! Я! Я! — еще одна серия судорожных кивков.
Бурцев развернул Бенвенутто к двери и как следует наподдал ногой. Под пятую точку, обтянутую вызывающе яркими «колготками». Пинок получился что надо: венецианский мальчик-мажор шлепнулся в кучу отбросов, где уже похрюкивала чья-то свинья. Туда же Гаврила Алексич швырнул и бесчувственного слугу-телохранителя.
Сын Главы гильдии стеклодувов и претендента на пост венецианского дожа в это утро плакал под окнами несостоявшейся любовницы как ребенок. Ревел от унижения, бессилия и страха, размазывая по щекам слезы вперемешку с грязью.
— Пшел вон, щенок! — беззлобно посоветовал Бурцев.
Пока где-то поблизости рыскала гвардия синьора Типоло, им с Гаврилой выходить на улицу было нежелательно. Привлекать излишнее внимание к купеческому особняку — тоже. Конечно, напуганный до полусмерти отпрыск сенатора Моро ни к кому не станет обращаться за помощью и, уж тем более, поостережется жаловаться на «Хранителей» людям дожа. Но ведь гвардейцы могли и сами явиться на шум.
— Пшел, говорю!
Бенвенутто сполз с мусорной кучи. Пошатываясь, побрел прочь.
Бурцев запер дверь.
Глава 42
Профессиональные качества новоявленных вышибал были оценены по достоинству. Дездемона веселилась и щебетала, как певчая птаха. Даже честно попыталась накрыть стол для гостей. Увы, без особого успеха. У купеческой женушки, привыкшей во всем полагаться на слуг, это дело получалось из рук вон плохо. Пришлось помогать. Тем более что жрать хотелось жутко. Бурцев вспомнил, что, кроме отвратительной тюремной баланды, он давненько уже не видел еды. Сутки, наверное, не меньше. Желудок на печальные воспоминания отозвался возмущенным бурчанием.
— Гаврила, займись печкой, — попросил Бурцев. — Разведи хороший огонь.
Обложенная кирпичом печь располагалась в хозяйственной пристройке и представляла собой нечто среднее между облагороженным очагом татарской юрты и недостроенным замковым камином в миниатюре. Впрочем, при определенной сноровке это нелепое сооружение вполне годилось для непритязательной готовки.
Особо Бурцев и не мудрил. Большая головка кислого сыра, обалденная, правда, малость недожаренная, домашняя колбаска, холодная говядина, овощи, сушеные грибы, еще кое-что по мелочам... Все это покрошить абы как, разложить на относительно свежие лепешки, сунуть в печь. И пару-тройку минут вдыхать умопомрачительный запах. Отдаленно безумное ассорти на лепешках напоминало пиццу. Но главное — выглядело вполне съедобно.
Неумехе-купчихе оставалось только удивляться проворству оголодавших мужиков, дорвавшихся до кухни и взявших бразды правления в свои руки.
— Ах, Базилио! Ах, Габриэлло! Вы такие смелые и такие умелые! — приговаривала Дездемона, больше путаясь под ногами, нежели помогая в стряпне.
Первая порция досталась даме. И, как выяснилось, пицца еще не стала национальным блюдом итальянской кухни.
— О! Ми пьяче![49]— закатила глаза Дездемона. — Несколько вульгарно и жестковато, но в целом... В целом, очень даже ничего! Теперь позвольте мне за вами поухаживать, синьоры!
Она носилась вокруг гостей с удвоенной энергией, но по-прежнему без особого толка. За кухонными хлопотами их и застало нежданное возращение хозяина дома.
Глухие удары (судя по всему, на этот раз в запертую дверь особняка били увесистым сапогом) вопли и визг...
Гостеприимная брюнетка скисла:
— Скузи[50], синьоры, кажется, явился мой благоверный.
— Так, может, его тоже того? — предложил Бурцев, изображая пинок под зад.
— Не нужно, — печально вздохнула венецианка. — Джузеппе — не Бенвенутто. Ему плевать на унижение. Если его вышвырнуть, он не побоится позора и вернется в сопровождении городской стражи. А вам, как я понимаю, с ней иметь дело нежелательно.
— Ну, это смотря как вышвырнуть, — задумчиво заметил Бурцев.
— Грацие, синьор Базилио, но все же я утихомирю Джузеппе сама. Не впервой — справлюсь. Будет, правда, очень громко, но прошу вас не вмешиваться. Пэр фаворэ[51]. Неоценимую помощь вы мне уже оказали. Остальное — наши внутрисемейные дела. Теперь моя очередь сражаться, синьоры.
Дездемона поднялась, Дездемона подобралась... Это была уже не расстроенная возвращением деспота-супруга домохозяйка, а львица, готовившаяся к нешуточной схватке. Бойцовский блеск в глазах. Стремительная походка, сжатые кулачки... Да, дамочка настроена решительно! Венецианка отправилась отпирать дверь.
А потом, и в самом деле, стало громко. Очень громко, как и предупреждала Дездемона. Судя по всему, внизу, на первом этаже, разыгрывалась типичная итальянская семейная ссора с брызганьем слюной, размахиванием руками и швырянием подручных предметов. Бывший омоновец и новгородский сотник получили возможность пополнить словарный запас забористыми итальянскими ругательствами.
— Батона![52]— визжал Джузеппе.
— Порко канне![53]— кричала Дездемона.
— Канья![54]— надрывался Джузеппе.
— Фильо ди путана![55]— не сдавалась Дездемона.
— Пуцца![56]— вопил Джузеппе.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
