— Моя дочь, — сказал он, — моя дочь, взрослая молодая леди.
Она стояла рядом с ним. Заставила себя улыбнуться. Она не чувствовала, что имеет какое-либо отношение к этому человеку, этому незнакомцу, и ее пугали чувства, которые ее охватили.
— Здравствуй, отец, — прошептала она чужим голосом. Она положила поверх его руки свою и села на стул у кровати. Его взгляд не отрывался от ее лица.
— Как будто твоя мать появилась здесь. Когда я тебя увидел, первой моей мыслью было: «Это Бет пришла». Ты так похожа на нее, трудно даже в это поверить.
Кэролин никак не могла осознать, что он говорит.
— Где твои чудесные волосы, дорогая? Ты постриглась?
— Да, совсем недавно. Откуда ты знаешь, что у меня были длинные волосы?
— О, твоя бабушка держала меня в курсе. Посылала мне твои фотографии. Я видел, как ты растешь, а ты даже не знала об этом. Я не хотел, чтобы она тебе говорила, я думал, ты расстроишься, услышав обо мне.
Его голова опустилась на подушку.
— Я плыл по течению. Снова женился, но это не помогло. Я слишком тосковал по твоей матери. Ты не могла быть со мной. Ты была в лучшем месте, где твой дядя заботился о тебе, там были деньги и все такое.
Вошел Ричард, он встал около Кэролин и взглянул с улыбкой на человека, лежащего на кровати.
— Здравствуйте, мистер Лайл. — Он протянул руку.
— Слушай, Кэролин, моя дорогая, кто это? Твой молодой человек? Как его зовут?
Она назвала имя. Глаза отца опять загорелись.
— Ричард? Ты ее молодой человек? — Его возбуждение росло.
Ричард взглянул на склоненную голову Кэролин, затем посмотрел прямо в глаза ее отцу:
— Да, мистер Лайл. Я ее молодой человек.
— Собираетесь пожениться, не так ли? — Он не стал дожидаться ответа. — Ты ведь будешь заботиться о ней, Ричард? Ты присмотришь за ней лучше, чем я когда-либо мог?
— Не беспокойтесь, мистер Лайл. Я буду хорошо о ней заботиться.
Отец засмеялся и ласково потрепал руку Ричарда, которую все еще держал в своей.
— Когда это должно быть? Скоро? Скажите мне заранее. Я непременно буду на вашей свадьбе. К тому времени мне будет лучше. — Он раскраснелся и, как чувствовала Кэролин, был взволнован сильнее, чем это было нужно при его состоянии. — Теперь я знаю это, парень, я буду в такой форме, что они здесь будут рады от меня избавиться.
Они поговорили еще немного, пока сестра не сказала им, что пора идти.
Руки ее отца обвились вокруг ее шеи, и она нежно поцеловала его.
— Приходи навестить меня снова, моя дорогая. Я не хочу снова ждать семнадцать лет. — Он опять похлопал Ричарда по руке. — Подождите, пока я не скажу всем остальным. Моя дочь выходит замуж!
Ричард держал свою руку на ее талии, пока они шли к двери. Они одновременно повернулись, помахали на прощанье и вышли из больницы. Он помог ей забраться в машину, и они отправились домой.
Кэролин молчала. Она пыталась осмыслить свои ощущения, объяснить оцепенение в мозгу. Она чувствовала себя словно под наркозом, когда она думала о своем отце, это не вызывало у нее никакой реакции, совершенно никакой. После семнадцати лет разлуки она увидела его снова, и ничто не изменилось.
По дороге они поели и продолжили путь. Через некоторое время Ричард посмотрел на нее, нахмурился и остановился на стоянке, сказав, что ему нужен отдых.
Кэролин медленно возвращалась к жизни. Оцепенение проходило, ощущения возвращались, но с ними возвращались горечь и боль. В конце концов она заговорила:
— Не нужно было говорить ему всю эту ложь, не нужно было говорить, что мы помолвлены. Что ты будешь делать, — с вызовом сказала она, — когда он выздоровеет, выйдет оттуда и опять спросит о свадьбе? Как ты будешь тогда выкручиваться? — Она знала, что так говорить нехорошо. В конце концов, он сказал все это для ее же пользы.
Он ответил тихо, держа ее руку в своей:
— Кэролин, моя дорогая, я переговорил с сестрой. Он оттуда никогда не выйдет. У них нет надежды, что он долго протянет. Сердце… Он в плохом состоянии.
— Он умрет? — прошептала она.
Ричард кивнул.
Итак, человек, которого она отвергала как бесполезного все время, сколько она себя помнила, отец, которого она снова нашла, уходил из ее жизни еще раз, на этот раз в лучший мир. «Ее собственная плоть и кровь», — звучали в ушах слова дяди. Теперь она знала их подлинный смысл. Плотину прорвало, потоки воды хлынули наружу.
— Ричард, о, Ричард! — зарыдала она и прижалась к нему. Она сразу же отстранилась, так как не могла рассчитывать здесь на утешение. Но его руки распахнулись в объятиях, он прижал ее к себе и, пока она плакала, гладил ее волосы и шептал слова утешения.
Когда ее рыдания закончились, он ослабил свои объятия. Она села прямо, взяла носовой платок, который он вложил в ее ладонь.
— Я извиняюсь, — пробормотала она, на что он улыбнулся и начал заводить мотор.
Впереди показались Низины.
Они были почти дома. Она сказала:
— Значит, ты был в полной безопасности, когда разговаривал с моим отцом. Ты все это время знал, что тебе не придется выполнять свои обещания.
— Да, — согласился он спокойно, — я был в достаточной безопасности.
Он остановился у ее дома.
— Большое спасибо, что меня довез, — сказала она и вышла.
Он догнал ее на тротуаре:
— Я хочу зайти и поговорить с твоей бабушкой.
Он последовал за ней в дом. Кэролин представила Ричарда и заметила, как широко открылись бабушкины глаза. Бабушка, вероятно, ожидала кого-то отличного от этого красивого мужчины с приятными манерами, который стоял перед ней.
Они прошли в гостиную, и Ричард рассказал ей, что он узнал от медсестры из той больницы. Он говорил мягко и с сочувствием. «Конечно, он пускает в ход свое обаяние, — говорила она себе горько, — ведь произвести хорошее впечатление на мать председателя в его интересах». Однако она знала, что не совсем честна с собой, поскольку, кто бы он ни был, он был не из тех, кто умеет пользоваться удобным моментом, скорее наоборот.
Он встал, собираясь уходить, и взял Кэролин за руку.
— Не нужно приходить завтра, если будете себя чувствовать не в форме. Я пойму.
Она поблагодарила его:
— Я думаю, что буду в порядке. — Она выразительно посмотрела в его глаза. — Кроме того, у меня осталось мало времени. Я хочу сделать побольше за то время, что у меня есть.
Он резко отпустил ее руку, попрощался с ее бабушкой и вышел.
— Однако это симпатичный человек, — сказала миссис Булмэн, поднимая кружевную занавеску и махая ему на прощанье, — не понимаю, почему Остин не любит его. — Она посмотрела на лицо внучки с застывшими слезами, — Умойся, дорогая, а потом ты мне можешь все рассказать.
