Опустив вниз руку, он поднял ее подол и грубо задрал пышные юбки до колен, обнажив голень. Его жадная рука отпустила платье и замерла на бедре, обтянутом чулком. Он скользнул пальцами туда, где заканчивался шелк. Нежнейшая плоть обожгла его руку, маня жаром лона в каких-то дюймах от нее.
Уверенным жестом Айан отстегнул чулок и спустил его до колена. Своими бедрами, которые покоились между ее, он шире раздвинул ей ноги и нежной лаской проложил дорожку вверх по внутренней стороне бедра. Через секунду он почувствовал ее влажный жар. Внутри его что-то сжалось. Он уже давно был возбужден до предела, но при мысли о прикосновении к ее интимной плоти напряжение в его чреслах стало невыносимым, и его ладонь сама собой скользнула к ее лону.
– Нет, – выдохнула она, тяжело дыша. – Айан, так нельзя.
Айан застыл над ней. Разочарование пронзило его, но он бы не сделал ничего, чего бы она не хотела так же неистово, как он.
– Можно. Мы созданы друг для друга.
– Я… я… Это слишком. Я никогда не чувствовала такой истомы… и возбуждения.
Он хотел спросить, почему Арчер никогда не заботился о ее удовольствии, но знал, что она ничего не скажет. Более того, ему было приятно, что, возможно, он первый, кто сделал ей такой подарок.
– Я чувствую то же самое, – заверил он ее.
– Кто-нибудь может обнаружить нас здесь. Моя репутация будет погублена!
Он вздохнул:
– Моя комната недалеко отсюда. Никто не станет нас там искать. – Увидев, что она заколебалась, он добавил: – Пойдем, если хочешь, и помни: мы взрослые люди, способные сами принимать серьезные решения.
Не в силах устоять перед ее восхитительно растрепанным видом, Айан провел пальцами по ее щеке и прильнул к ее губам.
Но вместо того чтобы ответить, Джулиана выпрямилась и начала приводить себя в порядок.
– Все не так просто. Разве ты не понимаешь? Я поступила опрометчиво, выйдя замуж за Джеффри. Я не хочу снова принимать поспешных решений. Я не могу снова так рисковать. Я… я просто к этому не готова.
Айан закрыл глаза, с горечью возвращаясь к реальности. Никакие уговоры и мольбы не заставят ее передумать. О да, он мог бы соблазнить ее. Но завтра она будет ненавидеть его за это.
– Я понимаю, – сказал он, поднимаясь на ноги и поправляя сюртук и галстук.
– Спасибо, – пробормотала она, приводя в порядок одежду.
Теперь ей стало стыдно, она чувствовала себя неловко при мысли о том, как близки они были.
Погрузив пальцы в ее роскошные, отливающие золотом волосы, он запечатлел на ее губах нежный поцелуй.
– Подумай о том, как нам хорошо вместе. Подумай о том, чтобы дать согласие стать моей женой. Пообещай мне, что ты все хорошенько обдумаешь до того, как наступит Рождество.
Айан услышал умоляющие нотки в своем голосе. Никогда в жизни он не унижался до того, чтобы смиренно просить о чем-либо, но почему-то рядом с ней гордость отходила на второй план перед желанием сделать ее своей женой. Возможно, это какое-то наваждение…
– Я обещаю, – прошептала она.
Все события дня померкли перед этими двумя словами, потому что Джулиана всегда выполняла свои обещания.
Следующее утро началось с пары странных, по мнению Джулианы, происшествий. Генриетта Рэдфорд, мать Байрона, приходила к ней. Не к ее матери, а именно к ней. И она пробыла у них целый час. Согласно этикету, визит, не выходящий за рамки приличий, должен длиться не более пятнадцати минут. Хотя, если принять во внимание, что они владели поместьями в одном и том же уголке Девоншира, никто не придавал значения такому пустяку, как слегка затянувшийся визит.
Тем не менее, узнав о посещении матери холостяка, продлившемся больше дозволенного, обитатели Линтона удивленно поднимут брови и начнут болтать языком. А тот факт, что Генриетта Рэдфорд только и говорила что о достоинствах Байрона и осторожно выспрашивала про отношения ее с Айаном, вызвал в леди Арчер любопытство, смешанное с нехорошими предчувствиями.
Вскоре после того, как Генриетта ушла, прибыл Байрон собственной персоной. Джулиана в первый раз видела его таким цветущим… и таким взволнованным. В руках он держал коробку с конфетами и пирожными.
Она изо всех сил сдерживала любопытство, пока они пили чай, сидя перед камином в гостиной. Он молчал добрых три минуты. Мысли Джулианы путались, пока она ломала голову над причиной его визита. Он вел себя так, словно… ухаживал за ней.
– Вы выглядите просто… просто, – заикаясь, произнес он и умолк, закрыл рот, потом снова ею открыл. Его лицо густо покраснело. – Просто прелестно сегодня. Да.
Джулиана улыбнулась. Байрон никогда не изменится. Он был застенчив, добр и сейчас явно чувствовал себя неловко.
– Спасибо. Как идет подготовка к праздникам? – Он с чувством кивнул:
– Очень хорошо. А ваша?
– Потихоньку. Праздники обещают быть спокойными. – Если только отец не будет приставать к ней с вопросами о том, когда она планирует снова выйти замуж. – У нас не гостят родственники, как у вас – ваши кузины из Йоркшира.
Байрон снова кивнул:
– О да. Но возможно, это подарок небес. Моя кузина Мэри, если вы ее помните, ведь вы ее помните?
Джулиана поймала себя на том, что заскрежетала зубами.
– Конечно.
– Возможно, она и… и Айан станут… друзьями. А может, и больше. Полагаю, Мэри уже почти влюблена. И почему Айан не может находить такую очаровательную девушку… э-э… очаровательной?
Покусывая внутреннюю сторону щеки, Джулиана размышляла, что лучше ответить. Но ход ее мыслей то и дело прерывался вспышками злости на леди Греншоу, эту развязную девчонку.
Эта девица хотела стать подругой Айана? А в действительности его женой. Джулиана округлила глаза. Впрочем, неудивительно. Скучная деревенская девчонка, у которой еще молоко на губах не обсохло, должна была родиться слепой, чтобы не заметить достоинств Акстона.
Да, они у него имелись, даже она была вынуждена это признать. Айан, конечно, был красив, при условии, что кому-то нравились мужчины со смоляными волосами, широким лбом, упрямым подбородком и лицом, словно высеченным из камня; с невероятно широкими плечами и сильным мускулистым телом с нежными руками. Но в этом, несомненно, не было ничего необычного. Глаза Айана были приятными, даже вполне красивыми, выразительными, невероятно голубыми и бездонными. Джулиана тряхнула головой, чтобы привести мысли в порядок. Леди Мэри, вне всяких сомнений, мог привлечь титул Айана, его фамильное богатство, учтивые манеры… и обольстительные нотки в его голосе, которые появлялись, когда он разговаривал с женщиной, словно находясь наедине с ней. И его поцелуи… Конечно же, леди Мэри подозревала, какое сильное впечатление они производят на женщин.
