Мы катались по Риверсайд-драйв – широкой тенистой набережной, уходившей к окраине Манхэттена. Прямо передо мной плавно сбегал к Гудзону травянистый склон. Стоял прекрасный день, ясный и бодрящий, солнце блестело на сочной зелени, выбивало искры из каменных дорожек. Чуть дальше, едва видимая за гребнем небольшого склона, ослепительно сверкала река; малейшая волна или рябь вспыхивали на солнце тысячей стеклянных осколков. Внизу, у статуи, рабочий устанавливал микрофон и пару динамиков.
– Спустимся к реке? – предложила Ким. – Ты ведь справишься с уклоном, Сэм?
– Наверное, – с сомнением ответила я, глядя на длинную каменную дорожку, которая, изгибаясь, уходила в короткий подземный переход.
– Лекс, сейчас поедем вниз, – предупредила Ким. – Главное помни: если задрать носок ботинка, то сразу остановишься.
Лекс уже всецело доверял Ким. Он кивнул, тяжело сглотнул и последовал за ней. Я потренировалась с тормозами и тоже устремилась вниз.
– Ух ты! – завопила я, проскакивая сквозь подземный переход.
На другой стороне был еще один спуск, доходивший до самой реки, и я бросилась дальше, наслаждаясь парением. Вот и последний поворот. Впереди раскинулась река – такая широкая, что Нью-Джерси лишь едва виднелся на том берегу. Сверкая на солнце, плясали крохотные суденышки. Идиллия. Более сильного контраста с чадящими машинами за нашей спиной и не вообразишь. Парусные суда слегка колыхались на прохладном октябрьском ветру. Небо было белесым, как выцветшая джинса, свет лился сверху, словно из гигантской жемчужины.
Из безмятежного расположения духа меня вывел оглушительный грохот. Я неуклюже развернулась и увидела, что Лекс рухнул на финишной прямой, а Ким растянулась поверх него.
– Господи! С вами все в порядке?
Ким весело посмеивалась. Лекс выглядел слегка осоловевшим.
– Ты видела? – сказала Ким, продолжая лежать. – Лекса так развернуло, он слишком резко затормозил…
– Поворот на ручном тормозе, – пробормотал Лекс, потирая лоб.
– …и его так закрутило, что я не смогла удержать…
– Прости, что потянул тебя за собой, – извинился Лекс. – Я просто не смог выпустить твою руку – она все равно что спасательный пояс.
– Наверное, я все-таки тебя придержала. И не дала свалиться в реку.
– Во всяком случае, у тебя получилась мягкая посадка. – Лекс похлопал себя по животу. – На мое брюхо.
– Все можно исправить в спортзале, – улыбнулась Ким. – Как-нибудь возьму тебя с собой.
– Эй, вы еще здесь?
Они так увлеклись, что забыли о моем присутствии. А Ким, похоже, очень нравилось валяться на плюшевом Лексе. Во всяком случае, вставать она не торопилась. Очевидно, с прошлого вечера она изменила о нем мнение, и больше не считает его Душителем с Земляничной поляны. А может, все дело в мальчишеском обаянии?
Я даже немного обиделась. Ким вообще-то моя подруга, мы не виделись десять лет, а она предпочла меня какому-то спотыкающемуся мужику, которого еще вчера подозревала в недобрых замыслах против моего горла. Ну да, Лекс выдержал суровое испытание, явившись при свете дня. Но всему же есть свои пределы.
– Эй, Ким, – заорала я, – тебе руку подать, или ты так и будешь валяться до вечера?
Надо отдать ей должное – Ким немного смутилась.
– Ладно, идем, – сказала она, с легкостью вскакивая на ноги.
– Лекс, сам проверишь, что себе сломал, или Ким тебя пощупает? Думаю, она с радостью.
Ким злобно посмотрела на меня.
– Как и полагается заботливому наставнику, – сгладила я впечатление. – Давай же, вставай! Я хочу посмотреть парусники.
У бухты, где на волнах покачивались яхты, проходил какой-то праздник. Вдоль причала выстроились два ряда тыкв, их ярко-оранжевые бока факелами горели на солнце. На дальнем конце пирса собралась небольшая толпа. Мы сняли ролики и перекинули их через плечо, чтобы без помех спуститься на пирс и посмотреть, что там происходит. У причала стоял большой парусник, палуба которого была завалена тыквами. Над оранжевыми шарами крыльями бились на ветру белые паруса. Все детали судна были выкрашены в темно-синий цвет, а бухты волосатых канатов, лежавшие на досках, выгорели на солнце до белесо-песчаного цвета. На их фоне оранжево пылали тыквы – единственное яркое пятно. Мы гуськом взошли по трапу и ступили на палубу. Она мягко покачивалась под ногами.
– Судно принадлежит местной благотворительной организации, – сказала Ким, читая листовку, которую ей кто-то сунул. – Детей из неимущих семей учат обращаться с парусами.
– Очень пригодится в дальнейшей жизни, – язвительно заметила я.
Ким ткнула меня в затылок:
– А я думала, циничнее меня нет никого на свете.
– Девушки, ходите купить тыкву? – спросил один из матросов.
Это был высокий парень, загорелый и крепкий, с короткими светлыми волосами и тонкой сетью морщинок, разбегавшихся от уголков синих-пресиних глаз. Я прищурилась.
– Нет, спасибо, – голос Ким был полон сожаления.
– Хэллоуин скоро! – не унимался блондин. – Пригодится!
– Мы только что научились управляться с этими штуками, – я показала ролики. – А с тыквой под мышкой не очень-то устоишь на ногах.
Он развел руками.
– Тогда приходите пешком, – предложил он. – Мы еще долго здесь будем.
– Обязательно!
Мы с Ким сверкнули глупыми улыбками. Я помахала матросу, и мы сошли по трапу на твердую землю.
– Ну и позер! – угрюмо сказал Лекс.
– Зато какой красавчик, – возразила я. – Вы, мужики, почему-то не любите красивых.
– Да он просто мудак, – упорствовал Лекс. – Притом назойливый.
– Да ладно тебе, Лекс, не кипятись.
– Ты видела, какие у него синие глаза? – мечтательно спросила Ким.
Лекс хмыкнул и покатил прочь. Легко и непринужденно. Мы с Ким потрясенно уставились ему вслед.
– Вы только посмотрите! – весело крикнул он.
Мы зааплодировали. Он развернулся и поклонился.
– Похоже, тебя надо почаще злить, – рассмеялась Ким.
– В ярости я катаюсь лучше. Эй, а что это там?
На зеленом пригорке сидела кучка хиппи. К дереву за их спиной была прибита табличка:
«Бесплатный суп! Только из натуральных органических ингредиентов. Попробуйте и убедитесь. Совершенно бесплатно!»
– Наверное, я очень испорченная, но такие надписи вызывают у меня изжогу.
– Знаю, – подхватила Ким. – неплохой способ распознать городских циников.
– Бесплатный суп! – бодро крикнул Лекс, которому было плевать на нашу социологию. – Пойду попробую!
