«В том, что мне пришлось так много лгать, отчасти виновата сама Джейн, – подумала молодая женщина, пока ожидала Соммерсвилей. – Если бы не ее фраза о злом гении, преследующем горничных, я ничего бы не вообразила себе и Энн осталась бы на своем месте. Так что Джейн наказана вполне справедливо».
Появление гостей избавило ее от длительных раздумий. Ричард, как всегда, выглядел как человек, избавленный от забот о чем бы то ни было, а Джейн казалась чем-то обеспокоенной. Эмили была уверена, что знает, чем именно.
– Как я соскучился по этому дому, по отличным кексам и даже по твоему превосходному сервизу, а ведь я не видел их всего несколько дней! – Соммерсвиль поцеловал руку леди Гренвилл и без дальнейших церемоний уселся за стол.
Джейн заняла место между братом и Эмили, и вся троица несколько минут была поглощена тем, что накладывала себе на тарелочки то, что каждому было больше всего по душе.
– Наконец-то я получаю удовольствие от чаепития. В Лондоне меня ни разу не напоили хотя бы приемлемым чаем! – продолжил Ричард замаскированные славословия хозяйке дома, сделав несколько глотков и прожевав кусочек кекса.
– Говорят, хороший чай нынче не так просто найти, уж очень много торговцев продает некачественный товар, – заметила леди Гренвилл. – Мой отец вспоминал, что прочел в газете, как одна дама явилась в чайный магазин с целым чайником скверного чая и вылила содержимое прямо на бороду приказчика. К счастью для владельца магазина, его не было в тот день в городе – чай оказался весьма горячим.
Соммерсвиль расхохотался, а Джейн лишь слегка улыбнулась.
– И поделом ему! Я готов сам послать этой отважной даме два фунта лучшего чая, лишь бы она обличала подобным образом и других обманщиков из числа торговцев!
– Ах, если бы всех обманщиков было так легко изобличить, – задумчиво ответила Эмили. – Я бы не пожалела для этого благого дела свой сервиз.
– Тогда я рад, что это непросто, – быстро откликнулся Ричард. – Иначе нам не из чего было бы пить чай у тебя в гостях!
– Наверняка есть и другие способы, – вмешалась Джейн, шутки брата ее сегодня явно раздражали.
– Ты права, дорогая. – Эмили сочла момент подходящим, чтобы повернуть шутливый разговор в нужную ей сторону. – Иногда обманщики случайно выдают себя, и это может помочь достойным людям избежать несчастья.
– Какого несчастья, Эмили? – Джейн внезапно почувствовала, что ее подруга не просто ведет легкую беседу за чашечкой чая, что в словах леди Гренвилл заключен какой-то тайный смысл. Или, еще того хуже, намек.
– Например, брака с неподходящим человеком.
Леди Гренвилл пожала плечами, и Джейн успокоилась – Эмили опять взялась за свое, намекает на Ричарда и Сьюзен. Правда, прежде она не делала этого в присутствии самого Ричарда.
– Ты имеешь в виду меня? – Соммерсвиль, как многие тщеславные молодые мужчины, был рад поговорить о себе самом, а то, что он мог услышать о себе нелестный отзыв, его нимало не беспокоило.
– А кого же еще? Из всех, кто мне известен, ты – самый неподходящий жених для благонравной молодой леди. – Это уже походило на открытое оскорбление, и лицо Джейн вытянулось.
Соммерсвиль рассмеялся, но все же его задели слова хозяйки дома.
– И чем же я так плох для этих девиц? Я хорош собой, у меня нет бородавок, я не засыпаю за столом и не обладаю ни горбом, ни кривым длиным носом, как у того старика, ставшего недавно героем карикатуры в одной из лондонских газет. Тот старец женился на молоденькой девушке, ее родители обеднели и были рады отдать дочь за богача, невзирая на все его ужасные недостатки.
В другое время Эмили посочувствовала бы бедной девушке, но сегодня она не собиралась из-за болтовни Соммерсвиля потерять сосредоточенность и отвлечься от главной темы беседы. Ведь она затеяла это чаепитие с определенной целью. Правда, пока что Ричард подавал ей правильные реплики, и она могла приближаться к финальной сцене постепенно, набираясь уверенности перед решающим объяснением.
– Ты говоришь лишь о неудачной внешности, но этот старик, несомненно, бесчестный и порочный негодяй! Как иначе назвать человека, который пользуется безвыходным положением молодой девушки, чтобы испортить ей жизнь! – Эти слова леди Гренвилл произнесла нарочито громко, затем, после паузы, прибавила тише: – Но как мы назовем того, кто играет сразу с двумя женщинами? Использует их нежные чувства к себе, чтобы добиться от одной из них согласия на запретную связь и жениться на другой, подруге своей любовницы к тому же, ради ее приданого?
Она могла бы быть довольна произведенным впечатлением, если бы играла свою роль в театре. Но, несмотря на нарочитость интонаций, она говорила с искренней душевной болью, жалея друзей, попавших в путы своих слабостей.
Ричард и Джейн замерли в ошеломленном молчании, так похожие в этот момент друг на друга.
Эмили успела подумать, что первой заговорит сестра, умеющая лучше справляться с неожиданными ситуациями, а малодушный Ричард предоставит ей возможность хоть как-то оправдать его. Но она ошиблась – Джейн все еще молчала, когда молодой джентльмен ответил леди Гренвилл:
– Полагаю, у тебя есть прозвания для такого человека, но, будучи истинной леди, ты не можешь произнести их все.
Она молча кивнула, ожидая, что Соммерсвили скажут еще. Джейн ведь должна была когда-то опомниться.
– И что ты будешь делать со своим знанием? – Красивый рот Ричарда чуть кривился, но говорил он почти спокойно. В конце концов, он ведь игрок, ему не привыкать к неожиданным выходкам обманчивой судьбы, будь то проигрыш или обещание успеха. – У тебя благородное сердце, и ты не станешь устраивать скандал, чтобы очернить своих подруг.
Эмили подумала, что Соммерсвиль хотя бы не отпирается, не пытается опровергнуть ее слова.
– Ты прав, я не стану сплетничать вместе с леди Пламсбери или миссис Блэквелл, – холодно ответила она. – Но на Сьюзен ты не женишься.
При этом она посмотрела не на Ричарда, а на его сестру. Это Джейн должна понять, что проиграла. В отличие от брата ей надо еще научиться проигрывать. Без ее настояний Соммерсвиль, возможно, и не стал бы пытаться вскружить голову мисс Холтон настолько, чтобы надеть ей на палец обручальное кольцо.
– Если Ричард попытается сделать предложение, ты расскажешь обо всем Сьюзен, – мисс Соммерсвиль говорила утвердительно.
Леди Гренвилл кивнула:
– И ее дяде, разумеется.
– Хорошо. Даю слово, что буду держаться подальше от Сьюзен. Поверь, я никогда не желал ей зла и собирался быть неплохим мужем. – Ричард улыбнулся и поглядел на жену своего друга с явным восхищением. – На ком еще ты запрещаешь мне жениться? Лучше тебе сказать сразу.
Эмили улыбнулась в ответ – все-таки они были давними друзьями, и Соммерсвиль прочел ее мысли. Джейн с изумлением смотрела на этот обмен такими понимающими улыбками. Казалось, брат ближе ее подруге, чем она сама. Что же такое есть в Эмили? Этим вопросом задавалась не только мисс Соммерсвиль. Каждый, кому приходила охота порассуждать на эту тему, так и не мог добраться до истины, так как чаще всего мерил характер леди Гренвилл собственной меркой.
