Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
Именно тогда я и познакомилась с Попугаем. Он надувался и танцевал, как петух, и все время повторял:
– Ах, что б я без вас делал, дорогая моя переводчица. Нет, я бы не справился…
А я только опускала глаза и говорила:
– Прошу прощения, мой английский далеко не совершенен. Я еще новичок.
А Попугай на это великодушно:
– Ваш английский решительно лучше нашего польского! Ха-ха-ха!
Ну а сейчас на тебе… Тот же самый пестрый Попугай спрашивает:
– А что ты тут делаешь?
– Я перевожу для вас, господин адвокат, в деле о хулиганском дебоше. Язык польский, клиент – Метельский.
– Так ведь этот Метельский все понимает и говорит по-английски лучше, чем я!
– Это не так уж и трудно, Бен. Но у этого Метельского даже с польским не всегда полный ажур…
– Две недели назад я с ним целый час разговаривал в четыре глаза!
– Тогда уж в три. Левый глаз у него искусственный. А мои глаза ты просто не сосчитал. Ты что, не помнишь, как у тебя «паркер» сломался, а ты не хотел писать зеленой ручкой?
– Ну и что такого? Ладно, подождем клиента. Никогда со мной ничего такого не случалось.
– Со мной тоже… По крайней мере, в этой профессии.
Невероятно! Он не заметил моего присутствия при разговоре с клиентом. Не помнит обо мне и моем участии в том разговоре. Я исчезла из его осознанного поля зрения. Я слилась с фоном, окружающим пространством, мебелью и офисными принадлежностями. С неоновой лампочкой под потолком, шнуром от жалюзи, поверхностью поцарапанного письменного стола с надписью: «Помогите! Хочу в тюрягу! Не, лучче в монастырь, моб. 0789…».
Итак, я достигла в отношениях с Попугаем высшего профессионального совершенства. Потому что работа переводчика является совершенной только тогда, когда она остается за кадром, как при дубляже фильма.
Я достигла вершины!
У меня слегка кружится голова от эйфории. Сейчас я выйду из себя, облаком вылечу из собственного тела, как джинн из волшебной лампы. Состояние дзен. Я благословлена и освящена.
Это уже третий раз в жизни! А ведь на этой глупой планете есть миллионы людей, никогда и не приближавшихся к таким профессиональным вершинам!
Становиться невидимой меня научил, а точнее заставил безжалостно требовательный Марек Яницкий. Я работала у него помощницей, когда переехала в Польшу. Он говорил:
– Почему, когда ты заходишь с кофе, то ставишь перед людьми чашечки, будто стреляешь из автомата? Они аж подскакивают! О бутербродах я и не заикался, а то эффект был бы, как от гранатомета! Ну, расслабься.
Я пробую. В следующий раз стою с подносом перед дверьми конференц-зала. Чашки и ложки тоненько бренчат, сахар колышется в сахарнице, как дюны в пустыне, у чайника уже вода каплет из носика, а я делаю глубокий вдох и гипнотизирую сама себя:
– Мед-лен-но. Мед. Лен. Но.
– Это совещание по вопросам маркетинга, а не лекция о русском балете. Умирающий лебедь уже давно бы сдох. От зависти. Давай живее!
Наконец, он уточнил свои претензии:
– Своим присутствием ты прерываешь каждое совещание. Обращаешь на себя внимание. Это очень непрофессионально. Кофе и бутерброды должны просто появляться на столе. И это все, о чем я прошу. Тебе нужно быть незаметной. Беседа не должна прерываться.
Мне удалось добиться этого через семь лет. Тогда я уже работала с малоразговорчивым гигантом коммуникационного менеджмента Анджеем Сикорским.
– Ну у вас и бутерброды с икрой! Прямо чудо, – сказал как-то Анджею во время бурного обсуждения бюджета босс и владелец нашей империи. – Откуда они тут взялись? Я как раз проголодался…
– У меня секретарша-невидимка. Вдобавок, телепатка, – ответил Анджей.
– Это та русская?
– Ага. А с тенденцией к снижению я совершенно не согласен! Посмотри…
Я находилась в комнате и слышала каждое слово. Вышла сквозь стену и испытала эйфорию прямо перед Уяздовским замком. Море шумело у меня в ушах, и я дышала последним оставшимся в дырявой земной стратосфере чистым, насыщенным хвоей воздухом.
Потом позвонила Мареку и передала ему через новую секретаршу:
– Я невидима! Сегодня у меня это получилось! Спасибо тебе…
Я стала Совершенной Секретаршей. Непревзойденным мастером профессии.
И сразу поняла, так же, как сейчас – это конец. Потолок. Вершина. Выше уже не подняться. А скуку постоянства и повторений я не переношу.
Вот тогда я и поддалась уговорам Лысого Черепа и переехала с ним на Остров, Его Родину. Пора было принять новый вызов. И я стала полицейской переводчицей.
И снова то же самое.
Что я буду теперь делать? Что?! С кем? Где? За что?..
Наступило состояние… еще не паники, но уже близкое к ней. У меня слишком много вопросов к себе и ко Вселенной.
Как свести концы с концами, когда я перестану зарабатывать на жизнь благодаря убийствам и кражам в TESCO? Как эта Вселенная будет обо мне заботиться? Что будет с любимым? С мамой? С Федькой? С сыном? С Робертом?
Я прячусь в туалет и звоню Роберту. В конце концов для этого он мне и нужен. За это я ему и плачу.
– Слушай! Так и так. Я потеряла работу из-за собственного совершенства. Что со мной будет? С мамой? С…
– Давай прежде всего о работе, – говорит Роберт. – Поздравляю!
– С чем?
– Может, ты слишком долго была чьим-то голосом? Сколько можно переводить, способствовать пониманию, устанавливать контакты, помогать? У тебя есть свой голос. Говори им. Пусть теперь другие тебя переводят.
– Ты, наверное, чокнулся… Что я могу сказать? Как? Кому?
– Тебе уже семь лет кажется, что ты пишешь книгу, правда? Так допиши и издай эти свои заметки в виде книжки.
– Я не писательница…
– Попробуй.
– У меня слишком мало материала…
– Не выкручивайся. Мне тебе напомнить о молдавско-литовской банде, которая грабила банкоматы? Или о том, как Петр толкнул Кшиштофа, а тот упал с лестницы и сломал себе черепную коробку в семи местах? И как ты выходила из больницы двое суток после аварии?
– Как раз тогда больничный психолог дала мне твой номер. По ее рекомендации я позвонила тебе и попросила, чтобы ты провел со мной курс психотерапии, а то я, мол, больше не справляюсь с этой жизнью, я в ней заблудилась, никто обо мне не беспокоится, только я обо всех! А ты купил мне новый спортивный костюм и привез туда… А первый сеанс у нас был в коридоре возле реанимационного отделения. Ты меня потряс.
…И как моя мама на глазах всех городских камер видеонаблюдения выкопала какой-то розовый цветок с клумбы на тротуаре, попросту и не слишком элегантно его сперла! И как оператор камер, наш сосед снизу, позвонил мне и попросил что-то с этим сделать…
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
