Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
– Ты дома?
– Я не могу находиться в собственном доме? – Мама пыталась шутить, но голос ее отчего-то звучал нервно.
– Можешь, конечно. Просто я думала, ты на работе.
– Как видишь, нет.
– Что-то случилось? Ты заболела?
– Нет, все в порядке.
– Ага.
– Да.
Помолчали.
– Ты мне позволишь войти?
Мама смутилась и отчего-то покраснела. Потом открыла дверь шире:
– Конечно. Извини, Лесенька, проходи.
Войдя в квартиру, Леся тут же узрела причину смущения матери. В кухонном проеме стоял мужчина и приветливо ей улыбался. Не нужно быть особо проницательной, чтобы сложить два и два и определить причину его присутствия в квартире. Гость, конечно, одет, но галстук висит криво, рубашка вылезла из брюк, а жиденькие седоватые волосы растрепались.
– Это Петр Романыч, мой коллега, – мама уже сумела побороть стыд и говорила ровным, спокойным тоном. Петр Романыч же ничуть не смущался. Сделал шаг вперед, протянул Лесе руку и, пожимая ее ладонь, искренне сказал:
– Очень приятно.
– Чай будешь? – спросила мама.
– Буду, – одновременно откликнулись и Леся, и Петр Романыч.
Пили как-то нервно, не глядя друг на друга и практически не разговаривая. Мужчина пытался спасти ситуацию: то начинал рассуждать о погоде, то о пробках, то о ценах. Мама хихикала невпопад, Леся же реагировала вяло и невнятно, темы не поддерживала, и они затухали одна за другой, отчего все три собеседника ощущали еще большую неловкость. Наконец Петр Романыч, не без сожаления, как показалось Лесе, принял единственное правильное решение: ретироваться – и, откланявшись, отбыл восвояси. Мама о чем-то долго шепталась с ним в коридоре, а когда захлопнулась дверь, никак не решалась вернуться на кухню к дочери. Каждая женщина раздумывала бы, стоит обсуждать происшествие или сделать вид, что ничего не произошло. Леся решила не прятать голову в песок и обойтись без сантиментов. Как только мама снова села за стол, спросила без обиняков:
– И давно это у вас?
Лесе казалось, что она готова ко всему, но услышанное едва не заставило ее свалиться со стула.
– Лет тридцать, – мама тоже не стала увиливать от ответа.
– Сколько?!
– …
– То есть… Я не понимаю… Ты все это время… А как же бабушкины рассуждения о вашей неспособности любить?
– Бабушкины рассуждения – это всего лишь бабушкины рассуждения. К тому же каждый человек, по-моему, может решать только за себя.
– А почему ты никогда с ней не спорила?
Мама пожала плечами:
– А какой смысл? Рассказывать, что я много лет увлечена женатым человеком? Зачем? Чтобы ее вера в могущество родового проклятия стала еще сильнее?
– По-моему, это как раз очевидное доказательство того, что проклятие существует.
– Нет. Это доказывает только то, что каждый человек сам вершит свою судьбу и не обязан подчиняться кем-то установленным правилам, чужим убеждениям и дурацким суевериям. Никто меня не держал на поводке возле этого мужчины, никто не заставлял тратить на него время. Это мой и только мой осознанный выбор. Да, возможно, если бы не эта связь, я могла встретила кого-то другого и даже стать более счастливой, но я так не думаю, потому что несчастной себя никогда не чувствовала. Он дает мне ровно то, чего я хочу: заботу, восхищение, теплоту и ласку, а брюзжание, недовольство и пресловутые грязные носки пусть достаются жене. Это моя жизнь и мои желания. И никакое проклятие здесь совершенно ни при чем.
– Но как же мечты всех влюбленных о том, чтобы постоянно быть вместе?
– Знаешь, когда тебе уже хорошо за… все эти рассказы о хождении за ручку и ежесекундных поцелуях кажутся не более чем романтическим бредом двадцатилетних. Жизнь гораздо сложнее любовного угара.
Леся долго молчала, обдумывая услышанное. Потом задала только один вопрос:
– Почему ты никогда не рассказывала о нем бабушке?
Мама недоуменно вскинула брови и ответила с нескрываемой иронией:
– Разве ты не понимаешь? «Приличные девушки не встречаются с женатыми мужчинами».
Молчание было еще более продолжительным, но в конце концов Леся медленно кивнула и сказала:
– Кажется, понимаю. – Еще секунду подумала, потом решительно произнесла: – Пойду позвоню.
Скомканную визитку она быстро отыскала в кармане, номер набрала, не успев подумать, что же станет говорить, но едва сказала «Алло!», ее узнали.
– Вы та, кто отказался со мной знакомиться? Меня зовут Сергей.
– Леся.
Через полгода он подарил Лесе кольцо и сделал официальное предложение, не забыв спросить, когда же она познакомит его с родными. Леся предложение приняла, а вот на просьбу познакомить с близкими ответ был заготовлен заранее. Она чмокнула любимого в щеку и делано безразличным тоном предложила:
– Знаешь, давай лучше после свадьбы.
– Почему? Ты чего-то боишься?
– Боюсь, – кивнула Леся со вздохом. В голове молнией промелькнул ответ: «Родового проклятия», но она только рассмеялась и сказала: – Боюсь снова оказаться приличной.
Осенний сон
Москва плыла за окном трамвая серым облаком. Туман полностью подчинил себе город и его жителей. Казалось, что машины, и без того ползущие в пробках, стоят на месте, а постоянно спешащие куда-то прохожие чинно и медленно прогуливаются по улицам. Трамвай нервно дернулся в последний раз и остановился на круге у памятника Грибоедову. Лиза спрыгнула с подножки и, несмотря на то что рисковала опоздать, поддалась общему сонному ритму. Она остановилась и начала оглядываться по сторонам, вместо того чтобы броситься опрометью назад по бульвару в сторону театра, который проехала. Проехала не из-за погоды, конечно, а из-за того, что в Москве жила всего третий месяц. Девушка спросила, где «Современник» – прохожие сказали: «На Чистых прудах». А откуда ей знать, что это не только метро, но и название бульвара. Придумают же: один довольно грязный пруд назвать не только прудами, не только Чистыми, но еще и бульваром. Да и подружка тоже хороша. Надо было не ее слушать, а идти к метро, в котором Лиза уже худо-бедно, но научилась ориентироваться. Наташа спросила, куда Лиза едет, когда они вышли из библиотеки иностранной литературы (обе учились на третьем курсе педагогического университета по специальности «английский язык», только Наташа, москвичка, третий год, а Лиза поступила после ярославского колледжа сразу на третий курс и страшно этим гордилась). Девушка ответила на вопрос подруги:
– Тетя билеты купила в «Современник». Будет меня ждать у входа, так что пойдем быстрее. – Она привычно повернула налево к переходу через Никольскую, чтобы потом долго и тяжело идти по Верхней Радищевской к Таганке.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
