– Значит, Билл, – досадливо проговорила она, – продать дом не удастся. Если бы не этот болтун со своими остроумными замечаниями насчет воды и ведер, чек сейчас был бы уже у тебя в кармане. – И в сердцах удалилась.
Рори вопросительно посмотрел на Билла.
– Слушай, я, кажется, опять что-то сморозил?
Билл рассмеялся лающим смехом:
– Если ходить за тобой след в след в течение месяца, можно заморозить всю Африку.
– А насчет подвески? Может, я могу чем-нибудь помочь?
– Только тем, что не будешь больше вмешиваться.
– Давай я съезжу потихоньку на машине и привезу кого-нибудь из местной полиции.
– Сказано тебе: только не вмешивайся. – Билл взглянул на часы. -Через несколько минут начинается Дерби. Ступай в библиотеку и включи телевизор.
– Слушаюсь. Но если понадоблюсь, свистни мне.
Он скрылся за дверью библиотеки, а Билл разыскал глазами Дживса, скромно делавшего вид, будто его здесь нет. У Дживса, как у всех первоклассных слуг, был дар в минуты домашнего кризиса становиться как бы невидимым. Сейчас он стоял в дальнем конце гостиной и изображал из себя статую дворецкого.
– Дживс!
– Да, милорд? – откликнулся Дживс, оживая, словно Галатея мужского пола.
– Какие будут предложения?
– Полезных пока никаких, милорд. Но только что мне пришла в голову одна мысль, которая позволяет взглянуть на положение с более светлой стороны. Несколько ранее мы говорили о капитане Биггаре как о джентльмене, навеки исчезнувшем с нашего горизонта. Но может быть, в случае победы Баллимора капитан, оказавшись при изрядных деньгах, осуществит свой первоначальный план и возвратит подвеску, сделав вид, будто нашел ее где-нибудь в саду?
Билл прикусил губу:
– Вы думаете, это возможно?
– Это был бы разумный поступок, милорд. Подозрение, как я уже говорил, неизбежно падет на него, и, не возвратив драгоценность хозяйке, он попадет в малоприятное положение лица, разыскиваемого полицией, которого в любую минуту могут арестовать и привлечь к суду. Я убежден, что, если Баллимор придет первым, мы еще увидим капитана Биггара.
– Это только если он придет первым.
– Именно, милорд.
– Надо же, чтобы все будущее человека зависело от лошади.
– Таково положение вещей, милорд.
– Я сейчас начну молиться за победу Баллимора! – горячо воскликнула Джил.
– Да, пойди помолись, чтобы Баллимор бежал так резво, как никогда, -подхватил Билл. – Молись что есть мочи. Молись во всех углах. Молись…
Возвратились Моника и миссис Спотсворт.
– Да, – сказала Моника. – Подвески нет. Это точно. Я позвонила в полицию.
Билл пошатнулся:
– Что?
– Да. Розалинда не хотела, чтобы я звонила, но я настояла. Я сказала, что ты ни за что не допустишь, чтобы не было сделано все возможное для поимки вора.
– А ты… уверена, что подвеска украдена?
– Это единственное объяснение.
Миссис Спотсворт вздохнула:
– Ах, как обидно! Из-за меня такие неприятности.
– Вздор, Розалинда. Билл вовсе не против. Он хочет только одного: чтобы преступника изловили и засадили за решетку. Верно ведь, Билл?
– Еще бы! – отозвался Билл.
– И чтоб ему дали солидный, долгий срок. Будем надеяться.
– Не надо быть такими жестокими.
– Вы совершенно правы, – согласилась миссис Спотсворт. – Не месть, но правосудие.
– Одно, во всяком случае, ясно, – сказала Моника. – Это работа кого-то из своих.
Билл переступил с ноги на ногу:
– Ты так думаешь?
– Да. И я даже более или менее представляю себе, кто именно мог это сделать.
– Кто?
– Один человек, который сегодня с утра ужасно нервничал.
– Было такое?
– У которого чашка и блюдце дребезжали, как кастаньеты.
– Когда же это?
– За завтраком. Хотите, чтобы я назвала имя?
– Назови.
– Капитан Биггар!
Миссис Спотсворт встрепенулась:
– Что-о?
– Вы не приходили завтракать, Розалинда, иначе, я не сомневаюсь, вы бы тоже заметили. Он так нервничал, что видно было с закрытыми глазами.
– Ах, нет, нет! Капитан Биггар? В это я не могу поверить и не поверю. Если бы виноват был капитан Биггар, я бы потеряла веру в человека, а это удар пострашнее, чем потеря подвески.
– Подвеска пропала, и капитан Биггар пропал. Одно с другим сходится, вам не кажется? Ну да ладно, – сказала Моника, – мы скоро все узнаем.
– Почему ты в этом так уверена?
– Из-за футляра, естественно. Полицейские заберут его и исследуют отпечатки пальцев. Господи, что с тобой, Билл?
– Ничего, – ответил Билл, который подпрыгнул при этих словах на добрых восемнадцать дюймов, но не считал нужным объяснять, что за ужасная мысль посетила его, вдохновив на такое антраша. – Э-э, Дживс!
– Да, милорд?
– Леди Кармойл говорила о футляре для драгоценностей, имеющемся у миссис Спотсворт.
– Да, милорд?
– Леди Кармойл высказала интересное предположение, что подлый негодяй мог по забывчивости произвести кражу без перчаток, а в этом случае вся коробка будет покрыта отпечатками его пальцев. Удачно было бы, верно?
– Чрезвычайно удачно, милорд.
– То-то он теперь, наверно, проклинает себя за такую глупость.
– Да, милорд.
– И за то, что не сообразил обтереть коробочку.
– Да, милорд.
– Сходите, пожалуй, и принесите ее сюда, чтобы была наготове, когда прибудет полиция.
– Очень хорошо, милорд.
– Только держите аккуратно, за края, не повредите отпечатки.
– Буду очень осторожен, милорд, – пообещал Дживс и вышел, и почти одновременно с террасы через стеклянную дверь вошел полковник Уайверн.
В ту минуту, когда он входил, Джил, понимая, что в состоянии крайнего волнения мужчина особенно нуждается в женском участии, обвив руками шею Билла, нежно его поцеловала, при виде чего полковник в недоумении остановился как вкопанный. Положение осложнилось. В данных обстоятельствах непонятно, как навести разговор на тему о хлысте.
– Гхм-ха, – произнес он.
Моника с изумлением обернулась к нему.
– Вот это да! Какая быстрота! – восхитилась она. – Я позвонила всего пять минут назад.
