Книга А если это был Он? - Жеральд Мессадье

В два часа двенадцать минут ночи начальник NSA[60]разбудил по телефону заместителя министра внутренних дел Дика Деверса:

— Сэр, в стране складывается ненормальная ситуация. Весь Интернет парализован передачей неизвестного происхождения, по видимости религиозно-апокалипсического характера. Во многих городах, несмотря на мороз, жители объединились и вынудили открыть им церкви и храмы, чтобы помолиться.

— А кто ведет передачу?

— Какой-то неизвестный субъект, у которого видно только лицо. Говорит, что если Америка не покается в своем материализме, ее покарает рука Господня.

— И его нельзя прервать?

— Нет, сэр. COMSEC и SPINTCOM пришли к одному и тому же заключению. Если это вирус, то парализующий, который не дает даже запустить антивирусные системы и воспользоваться вебом в любой из его обычных функций.

— Но в каком регионе вы локализовали этот феномен?

— По всем Соединенным Штатам, до поступления более полной информации.

Деверс казался удивленным: на всей территории?

— Благодарю вас. Я приму меры.

В 2.25 Деверс позвонил директору ЦРУ Хелу Оберту, который надеялся поспать сном праведника. Телефонные звонки в такое время никогда не предвещают ничего хорошего.

— Хел, всю страну лихорадит, от одного побережья до другого. Какой-то неизвестный появился в неконтролируемой передаче неизвестного происхождения, которая безостановочно крутится в компьютерной сети… Он угрожает Америке страшными карами небесными, если она не покается в своем материализме и не откажется от желания поработить весь мир… Люди на улицах в слезах, и религиозные здания переполнены. У вас есть соображения на этот счет? Что происходит?

— Это мне напоминает кое-что, — сказал Оберт, поставив ноги на ковер и направляясь на цыпочках в свой кабинет, чтобы не разбудить окончательно жену. — Да, нечто подобное случилось во Франции несколько месяцев назад…

— И что это было?

— Никто так и не узнал. Французы заявили, что это был заговор каких-то психов.

— А дальше?

— Этот тип как-то сумел выйти в эфир по всем телевизионным каналам. И исчез после беседы с французским президентом. Называл себя Эмманюэлем Жозефом. Мы так и не смогли разузнать о нем больше. По мнению наших аналитиков, это тот же самый малый, что появился в Пакистане под другим, но довольно похожим именем…

— Но на американской-то территории ничего такого не было?

— Насколько мне известно, ничего, — ответил Оберт, растирая себе затылок. — Так, вы говорите, передача неконтролируемая?

— Да. Единственный способ положить ей конец — это выключить компьютер. Но зло уже свершилось. Даже если бы сам президент выступил по телевидению в это время, никто бы его не стал слушать.

— И тем не менее ему надо выступить в ближайшие же часы!

— Это не от меня зависит. Ладно, сразу же приступайте к розыскам. Узнайте все об этом типе.

В 2.39 Деверс позвонил министру внутренних дел Теодору Т. Лонгпепперу, чтобы проинформировать его о ситуации. Тот встал и выглянул в окно своего дома на Потомаке; ему и в самом деле показалось, что автомобильное движение было необычно интенсивным для буднего дня, к тому же в ночное время.

— Не вижу, что мы тут можем сделать. Придется побеспокоить президента, — заключил Лонгпеппер.

Джон Ф. Уэсли, президент Соединенных Штатов, выслушал Лонгпеппера и спросил:

— Так это террористический акт?

— Скорее психологический, господин президент, — ответил Лонгпеппер неуверенно.

— Психологический или какой другой, он угрожает целостности коммуникаций на американской территории, — отрезал Уэсли, — тем более что, по вашим словам, этот тип — пакистанец, подложивший свинью собственной стране и всему арабскому миру.

Лонгпеппер не рассматривал ситуацию под таким углом зрения.

— Да… Да, я полагаю, можно сказать, что это террористический акт.

— Я созываю чрезвычайное совещание на восемь часов. До скорого, Тед.

— До скорого, господин президент.

Было почти три часа утра. Уэсли позвонил начальнику своего секретариата, чтобы тот предупредил всех министров и пригласил в Овальный кабинет представителей телевизионных каналов. Страна обязательно должна знать, что ее глава начеку и всегда готов ее защитить.

В 5.30 Уэсли позавтракал в Овальном кабинете, прослушав запись речей, посеявших панику. Несколько минут спустя в этом знаменитом помещении были приняты команды телевизионщиков.

В семь часов все крупные телевизионные каналы страны распространили президентское обращение. К этому времени большинство людей, вышедших ночью из дома, веря в неминуемый конец света, уже вернулись обратно либо чтобы заняться детьми, инвалидами, стариками или животными, либо, обессилев от страхов, просто выпить чашку кофе. Потом, установив, что конец света все еще не наступил, они подумали, что, наверное, стоит вновь взяться за работу. А заметив, что и изображение небесного незнакомца исчезло с экранов, с облегчением вздохнули, уверенные, что не смогли бы вынести его еще хоть час. Немного отрезвев, все включили телевизор. И обнаружили отмеченное решимостью лицо президента.

— Сограждане, американцы, — начал Уэсли, — террористический акт неизвестного типа парализовал этой ночью электронные коммуникации Соединенных Штатов. Мы еще не до конца измерили причиненный им материальный ущерб, но уже имеем приблизительную оценку его психологических последствий. Под влиянием лживых угроз какого-то одержимого миллионы людей вышли из дома в мороз, ища психологической помощи в культовых зданиях. Некоторые заболеют. Я им желаю скорейшего выздоровления. Я хочу также успокоить всю американскую нацию: я только что беседовал с главами наших разведывательных служб. Этот бесноватый — уже известный им иностранец. Это тот же самый, что несколько месяцев назад сеял смуту на Среднем Востоке, а после этого взялся за Европу.

Его лежащие на столе руки стиснулись, словно он ломал шею воображаемому врагу. Жест был тщательно отработан с советником по связям с общественностью и должен был произвести впечатление силы, гнева и мужественной решимости.

— Это враг Соединенных Штатов, — продолжал президент, — цель которого — посеять беспорядок в стране. Он движим духом Зла. Поскольку враги Америки не смогли одержать победу средствами материального разрушения, они пытаются теперь достичь ее психологическими средствами. Их ждет не больше удачи, чем прежде. С нами Бог. Я прошу вас встретить это новое испытание хладнокровно и мужественно. Хорошего всем дня и — за работу! — заключил он с доброй улыбкой.