— Нет-нет, прошу вас, — она почти выхватила коробку из его пухлых пальцев. — Я отдала коробку дочери, и она кладет в нее разноцветные камешки, поэтому ее нельзя выбрасывать. — Когда она поставила коробку около себя, в ней что-то зашелестело, и Мэри Лу быстро добавила: — Она завертывает камешки в бумажки, в которых были конфеты, и кладет их рядами. Она очень расстроится, увидев, что камешки сдвинуты и лежат в другом порядке.
Моката не был обманут ее изобретательной выдумкой. Он догадался об истинной причине, почему ему не позволили взять шоколад, и решил, что эта невысокая красивая молодая женщина оказалась куда более серьезным противником, чем он предполагал. Однако он был вполне удовлетворен началом их беседы, чувствуя, что ее первоначальный антагонизм уступил место сдержанному интересу; ему необходимо продолжать разговор, а его глаза и голос довершат остальное. Секунду они молча смотрели друг на-друга. Затем он выбрал иное направление атаки.
— Миссис Итон, я прекрасно понимаю, что вы не верите мне, и это неудивительно — я догадываюсь, что вам наговорили обо мне ваши друзья. Но, видя вашу образованность, я подумал, что будет лучше, если я раскрою карты и не стану ходить вокруг да около.
— Для меня это не имеет значения, — тихо произнесла Мэри Лу.
Он пропустил ее замечание мимо ушей и продолжал:
— Я не намерен обсуждать с вами, хорошо или плохо заниматься искусством магии. Скажу лишь только, что у меня есть некоторый практический опыт, а Саймон, сильно заинтересовавшийся магией в последние месяцы, обещает достичь в ней значительных высот. Месье де Ришло заставил вас, вероятно, предположить, что я весьма злонамеренный человек. Но я должен возразить против такой несправедливой оценки. В магии не существует ни добра, ни зла. Это всего лишь наука о том, каким образом добиваться результата, используя силу воли. Весьма зловещая репутация магии легко объяснима, если вспомнить, что церковь веками запрещала заниматься ею. Все совершаемое втайне и в темноте носит печать загадочности, и вследствие этого, чем-то недобрым. Мало кто способен понять эти мистерии, и навряд ли я ошибусь, предположив, что вы сами имеете о них весьма туманное представление, почерпнутое, вероятно, из популярной литературы. Но, как я могу себе представить, вам, вероятно, известно, что истинный адепт магии способен вызывать некоторые, якобы не реальные, по мнению простаков, сущности.
Они совершенно безопасны, когда находятся под контролем опытного человека, подобно тому, как квалифицированный электрик работает с мощной электрической батареей без риска для себя, а неосторожно играющий с ней ребенок может получить сильный удар током или даже погибнуть. Подобная аналогия вполне применима к тому, чем занимаемся мы с Саймоном. Мы вызываем некоторые сущности лишь для того, чтобы произвести с их помощью определенные действия, чем-то напоминающие, если опять прибегать к аналогиям, конструирование электрической машины; и если я буду вынужден продолжать работу в одиночку, силы, которыми мы вместе смогли овладеть, выйдут из-под контроля и способны нанести большой вред как Саймону, так и мне. Это понятно?
— Да, — пробормотала Мэри Лу. Произнося эту длинную тираду Моката не сводил с нее своих почти бесцветных глаз, и, слушая его убеждающий спокойный голос культурного человека, она незаметно для себя стала подпадать под его очарование. Ей неожиданно показалось абсурдным, что этот приятный джентльмен в безупречном сером костюме может быть чем-то опасен, и даже его лицо как будто потеряло свою одутловатость и стало гладким, розовым и чистым, словно лицо пожилого богослова.
— Я очень рад, — спокойным вкрадчивым голосом продолжал он. — Я не испытывал сомнений, что вы позволите мне прояснить путаницу, возникшую из-за горячности вашего старого друга де Ришло и этого очаровательного молодого американца, которые решили защитить Саймона от ими же придуманной опасности. Будь у меня возможность объяснить им все лично, они, я уверен, перестали бы беспокоиться на этот счет, но, к сожалению, я лишь на несколько минут встретился с ними однажды у Саймона. У него замечательный дом, и он позволяет мне останавливаться у него всякий раз, когда я приезжаю в Англию. Если в ближайшие несколько недель вы собираетесь в Лондон, загляните к нам. Саймон, я уверен, будет в восторге, а мне доставит огромное удовольствие показать вам свою коллекцию духов, которую я всегда беру с собой в поездки.
Видите ли, я неплохо знаком с искусством смешивания духов и немало женщин, поддерживающих со мной знакомство, просили меня подобрать для них специальный запах. Это деликатное искусство, поскольку каждая женщина должна пользоваться особыми духами, соответствующими индивидуальности ее ауры. У вас, миссис Итон, выдающаяся индивидуальность, и я был бы чрезвычайно рад, если бы вы позволили мне создать для вас композицию, подчеркивающую ее.
— Это очень интересно, — низким голосом произнесла Мэри Лу, не отрывая взгляда от глаз Мокаты. «А он и в самом деле очаровательная личность, — размышляла она. — Как глупо с моей стороны было бояться его». Солнечные лучи, проникавшие в комнату сквозь листву растущих рядом с окном деревьев, пятнами падали на лицо гостя, и ей показалось, что его немигающие глаза слегка увеличились в размерах.
— Когда же вернется герцог? — мягко спросил он. — К сожалению, сегодня я вынужден ограничиться кратким визитом, однако хотел бы побеседовать с ним прежде, чем я уйду.
— Я не знаю, — услышала свой голос Мэри Лу. — Боюсь, что он вернется не раньше шести.
— А где наш американский друг — этот юный гигант? — поинтересовался он.
— Не имею понятия. Он отправился в деревню.
— Понятно. Какая жалость, но ваш муж, конечно же, здесь, вместе с Саймоном, не так ли?
— Да, они оба наверху.
— Что же, сейчас мне следовало бы объяснить и ему тоже, почему Саймону необходимо уехать сегодня вместе со мной. Но сначала мне хотелось бы попросить у вас стакан воды — после долгой ходьбы я просто умираю от жажды.
— Конечно, — Мэри Лу автоматически поднялась и нажала на кнопку звонка. — Не хотите ли чаю или вина и печенья? — добавила она, полностью попав под его влияние.
— Вы очень любезны, но я бы ограничился стаканом воды и печеньем.
Малэн уже стоял в дверях гостиной, и Мэри Лу отдала ему необходимые распоряжения. Затем она села, и в ушах у нее вновь зазвучала убаюкивающая мелодичная речь Мокаты.
Дворецкий принес на подносе воду и печенье и поставил его на столике рядом с Мокатой, но тот, казалось, даже не заметил этого. Он пристально посмотрел Мэри Лу в глаза и сказал:
— Я надеюсь, вы простите мой вопрос, но не болели ли вы недавно? Вы выглядите изможденной и очень, очень усталой.
— Нет, — медленно ответила Мэри Лу, — я не болела. — Но в этот момент все ее тело, казалось, расслабилось, а веки, будто отяжелев, нависли над глазами. Она почувствовала непреодолимое желание закрыть их и уснуть.
Моката наблюдал за ней, и слабая улыбка искривила его полные губы. Он знал, что теперь она находится под его полным контролем. Еще секунда, и она уснет. Потом он сможет перенести ее в соседнюю комнату, позвонит слуге и попросит позвать ее мужа, а когда Ричард придет, он скажет ему, что она ушла в сад искать его. Затем еще одна такая тихая, спокойная беседа, которые он с таким мастерством умел вести даже с открыто враждебными ему людьми, и хозяин дома погрузится в безмятежный сон. После чего он простым усилием воли позовет Саймона, и они вместе уйдут отсюда.
