Шарик продолжал прыгать. Наконец амплитуда его подскоков угасла. С сухим стуком он миновал черную цифру четыре, затем едва не свалился в красную нишу девятнадцати, но, побалансировав чуток на ребре, уверенно приземлился в черное углубление с белой цифрой пятнадцать.
— Выиграл номер пятнадцать, — удивленно захлопал ресницами Сафонов.
— Тридцать семь к одному, — напомнил я.
— Два процента комиссионных берет заведение, — нахмурился Владимир. — Так что сумма выплат — тридцать пять к одному. Вы желаете обналичить фишки сейчас?
— Да нет, — пожал плечами я, — пожалуй, сыграю еще.
— Вот как? — вкрадчиво произнес владелец «Медузы». — Вы выиграли весьма значительную сумму. Неужели желание рисковать не прошло?
— Значительные суммы как раз и выигрывает тот, у кого желание рисковать попало в кровь с молоком матери, — ответил я, глядя ему в глаза. — По-другому не бывает. Крутите!
Сафонов положил руку на перекрестие рулетки:
— И все-таки я советовал бы вам оставить выигрыш себе. Понимаю, эти слова звучат несколько странно в моих устах. Но я знаю цену деньгам. Поверьте, используя сумму, которая лежит перед вами, можно сделать много полезного.
— Я не собираюсь раздавать эти деньги нищим. Потрачу их на себя. В конце концов, люди ходят в казино, чтобы выиграть что-то для себя. Таковы правила, и они действуют во всем мире.
— Но мы находимся не во всем мире, — прищурился Владимир, — а в отдельно взятой его части.
— В славном городе Приморске то есть.
— Абсолютно верно. В Приморске. И у нас здесь на первом месте стоит совесть, а не корысть. Я понимаю, вас такое положение вещей, должно быть, удивляет, но это так.
Я не верил своим ушам. Владелец казино отговаривал меня от игры!
— Знаете, уже второй человек в этом городе говорит мне про совесть.
— Я горжусь своим городом, — напыщенно заявил Сафонов.
— А я хочу играть. Бросайте!
Второй розыгрыш прошел в молчании. На скулах Владимира играли желваки. Я же снова мысленно обратился к Свину.
— Ставь на зеро, — приказал он.
Я сгреб все фишки в кучу и пододвинул их к цифре ноль.
— Ставки сделаны, — хмуро бросил Сафонов.
Шарик снова запрыгал по ячейкам и уверенно скатился в нулевое углубление.
— Вы выиграли, — произнес владелец «Медузы» после продолжительного молчания.
Я лучезарно улыбнулся.
— Понимаю, я не вправе советовать, — тихо начал Владимир, — но почему бы вам не подумать о том, как распорядиться деньгами? В Приморске как раз ремонтируют центральную больницу…
Я глубоко затянулся сигарой и выпустил струю дыма прямо ему в лицо.
— Очень трогательно. Но у меня существует правило: я забочусь о себе, исключительно о себе и еще раз о себе. Только в таком случае меня тянет иногда на добрые поступки. Поэтому о больнице вашей я подумаю после того, как получу свои деньги. Будьте добры!
— О себе, исключительно о себе и еще раз о себе, — задумчиво протянул Владимир.
— Именно так.
— Хорошо, вы сделали свой выбор, — сказал хозяин "Медузы». — Подождите несколько минут, пожалуйста. Вы выиграли много денег, понадобиться какое-то время, чтобы обналичить фишки.
— Мне некуда спешить, — погасил сигару в пепельнице я.
Сафонов сгреб огромную кучу фишек со стола и отправился к кассе.
— Вызови такси, — напомнил Свин.
Я поднялся из-за стола. В холле казино телефона не было. Оставалось надеяться, что он обнаружится в туалете.
Редкие посетители казино, если это, конечно, были посетители, смотрели на меня с подозрением. Я вышел из зала и углубился в переплетение коридоров позади гардероба. Аляповатые таблички с буквами «WC» и розовыми стрелками извещали: искомое помещение находилось в самой глубине длинного коридора. Свет в коридоре горел тусклый. Поэтому я не заметил, как из боковой двери вытянулась рука и схватила меня за отворот пиджака.
— Какого… — начал было я.
Но меня остановил тихий напряженный шепот.
— Тише, пожалуйста, тише!
Привыкнув к темноте, я разглядел Аню. Девушка выглядела испуганно. Но особенно мне не понравилось то, что ее правая скула как-то подозрительно темнела. Понимаю, это можно списать на плохое освещение. Но верилось с трудом.
— Что у вас с лицом? — спросил я.
— Ничего, — хлюпнула носом девушка и приложила к щеке скомканный белый платок.
Я заметил темные пятна на платке. По-видимому, тучи сгущались.
— Послушайте, — быстро заговорила девушка, — я не имею права вам советовать. Но я вижу, что вы не в курсе того, что у нас здесь происходит.
— И что же происходит в этом богоспасаемом казино? — поинтересовался я.
— Неужели вы ничего не поняли?! — расширились ее глаза. — Это не казино!
— Простите?
— Ловушка, — выдохнула девушка. — Это самая банальная ловушка для приезжих.
— То есть на получение выигрыша рассчитывать не приходится?
— Да какой, к черту, выигрыш?! — забыла свою же просьбу о тишине Аня. — Они пошлют вас в Москву!
— Ну, я тоже не в полном восторге от этого города. Но он не так плох, как кажется со стороны.
— Вы не поняли. В Москве их переделывают… всех переделывают…
— Солнышко, кого переделывают?
— Да всех, всех, того же Сафонова, например. Впрочем, ладно. Рассказывать все равно долго. Если вам доpoга жизнь, вы должны бежать.
— Я покину это заведение, как только получу свои деньги, — успокоил я Аню.
— Да какие деньги?! Речь идет о вашей жизни, поймите!
— А почему вы вдруг решили рассказать все это мне?
— Я понимаю, — снова всхлипнула девушка, — вы мне не верите. Думаете, что это какая-нибудь подстава для того, чтобы казино оставило деньги себе. Ладно, ладно… Я не буду настаивать, иначе стану похожа на них…
— Да на кого на них, объясните мне наконец!
— Потом, потом, — прошептала Аня, — если вы поверите, конечно. Слушайте внимательно. В игровом зале есть дверь с надписью «Только для персонала». Если вы сумеете, попробуйте прорваться к ней. Дальше прямо по коридору будет окно. Вы должны выпрыгнуть в него.
— Я предпочитаю менее экстремальные способы выхода из помещений. К тому же падать со второго этажа— удовольствие не из приятных.
— Вам не дадут уйти обычным путем. Там очень много людей на входе. А если вы прыгнете в окно, то упадете на груду листьев. Вы не должны ничего сломать. Свинку вашу, жалко конечно, она не выпрыгнет. Но это единственный способ спастись.
