– Меня занимает другое, – сказал Перес. – Например, вот что: их гравитатор вы тоже собираетесь выставлять на продажу?
Николс, опережая Хафнера, сразу же отреагировал.
– Что значит «тоже»? – заговорил он, не давая полковнику возможности ответить на вопрос Переса. – Что происходит? Мы чем-то торгуем?
– Мы выставили на продажу кабель прядильщиков, – сказал Мередит – как показалось Хафнеру, с некоторой неохотой. – Разумеется, в этом нет никакой тайны, просто нам не хотелось посвящать в эти дела всю колонию до тех пор, пока мы не договоримся с рушрайками о торговых условиях и ценах.
– С рушрайками? – нахмурился Хафнер. – А я думал, что торговлю с Землей контролируют ктенкри.
– Так и есть, – сказал Мередит. – По этой причине мы и связались с рушрайками.
Не удовлетворившись разъяснениями полковника, Хафнер надолго задумался. Значит, пока он любовался пейзажами Астры и возился с раскопками, он прозевал что-то важное, это ясно; не менее ясно, что Мередиту не хочется вдаваться в подробности. Ему стало интересно, знает ли Кармен о том, что происходит, и он решил как можно скорее связаться с ней.
– Но что касается гравитатора и металлососа, – продолжил Мередит, – эта техника остается на Астре. Это решено. Или у вас есть возражения?
– Ни в коем случае, – отозвался Перес, – Более того, на вашем месте я бы на этом не остановился. Мне кажется, нам даже не следует копаться в этих механизмах. К чему вдаваться в детали? Любая ценная информация – находка для шпиона. Нам нельзя разбазаривать секреты Астры.
– Полагаю, докторам Хафнеру и Николсу такая философия вряд ли придется по душе, – предположил Мередит. – Нашим ученым не понравится иметь дело с машинами, которые работают, подчиняясь законам черной магии.
Внутреннее чутье подсказало Хафнеру, что уклон дороги изменился.
– Мы едем по ровному месту, – заявил он, радуясь поводу прекратить разговор. – Мне кажется, я вижу перекресток.
– Вы правы, – подтвердил Мередит, взглянув на приборный щиток. – Мы проехали уже шесть километров, так что сейчас, по идее, должны находиться на глубине двухсот метров. Гм… Странно, почему же приборы рушрайков не засекли этого места? Мне говорили, что радиус их действия равен пятистам метрам.
– Может быть, тоннель сделан из того же материала, что и кабель, – предположил Барнер. – Вспомните, ни один детектор на него не реагирует.
– Не годится, – сказал Хафнер. – Металл, из которого сделан кабель, очень прочен и совершенен по структуре, но действующая здесь электроника рассчитана на обычные металлы.
– Почему? – спросил Перес.
– Для всех видов электроники нужны обычные проводники и полупроводники, – сказал ему Хафнер. – А металл кабеля ведет себя то как сверхпроводник, то вовсе не проводит ток. Скорее всего, каким-то образом электронику защищают эти стены.
Теперь они подъехали к перекрестку, и Николс по приказу Мередита остановил машину.
– Видите что-нибудь интересное справа или слева? – спросил полковник, оглядываясь по сторонам.
– Похоже, оба коридора ведут в тупик, но с одной стороны он заканчивается большой дверью, – доложил Барнер.
Хафнер вытянул шею, чтобы выглянуть из-за плеча Переса. Так и есть… И вдруг до него дошло: он догадался, что они могут найти за этой дверью.
– Давайте посмотрим, – предложил он. Мередит удивленно посмотрел на него, но не стал возражать.
– Давайте, раз уж вам так хочется. Майор, контакт с внешним миром поддерживается?
– Слышимость становится все хуже и хуже, но пока мы еще можем связаться с ними.
– Предупредите их, что теперь мы будем ездить по разным коридорам и связь будет иногда прерываться. Ладно, Николс, везите нас к тому входу.
Догадка Хафнера оказалась правильной. За дверью был другой коридор, параллельный въездному тоннелю и в четыре раза превосходящий его по размерам. По всей его длине протянулся, уходя в бесконечность, приподнятый над полом гигантский соленоид.
– Ускоритель частиц? – прошептал Николс, глядя на чудовищную спираль.
– Кто знает? – пожал плечами Хафнер. – Наверняка мы знаем только одно: эта махина здорово расправляется с плазмой репульсаров.
Мередит пробурчал что-то невразумительное, очевидно, он не усматривал связи между этими явлениями.
– То есть вы хотите сказать, что флайеры ломаются, попадая в зону воздействия этой спирали?
– Или под влиянием вон той техники, которая кое-где прицеплена к соленоиду, – сказал Хафнер. – Но чтобы выбросить к звездам столь прочный кабель, внутри спирали должно быть сверхмощное поле.
– Интересно, зачем они построили это? – сказал Барнер. – Кто-нибудь догадывается?
– Для чего угодно. – Хафнер покачал головой. – И вообще, все подземелье просто поразительно. Ну кому на Земле пришло бы в голову соорудить нечто подобное?
– А может, для них это был самый обыкновенный способ добычи полезных ископаемых? – предположил Перес. – Конечно, это впечатляет, но не больше, чем морские нефтяные вышки или Эйфелева башня.
– Тогда куда подевалось все остальное? – возразил Николс. – Ведь не могла же целая цивилизация исчезнуть бесследно?
– За сотни тысяч лет?
– На Земле находят и более древние ископаемые.
– Скорее всего, для прядильщиков эта система не была родным домом, – вмешался Мередит. – А может, они жили вообще в другой части Вселенной. Давайте вернемся в машину и поедем дальше.
– А почему вы думаете, что прядильщики были здесь гостями? – спросил Перес, когда они снова поехали по основному тоннелю. – Разве отсутствие археологических находок это доказывает? Тем более что никто и не занимался раскопками.
– Но почему тогда нет никаких других сооружений из кабельного вещества? – возразил Мередит. – Не только здесь, но и вообще во всей системе? Вспомните, когда рушрайки впервые побывали на Астре, они очень тщательно исследовали ее. А кроме того, если бы прядильщики обитали где-то поблизости, то наверняка оставили бы какой-нибудь след в археологической науке или в легендах рушрайков.
– Может, и оставили, – сказал Хафнер. – Какие-нибудь рассказы о богоподобных существах могут оказаться памятью о них.
– Компьютер так не думает. Все мифологические божества рушрайков слишком похожи на них самих, чтобы быть пришельцами.
– Но ведь мифы пересказывались тысячи раз…
– Стойте! – воскликнул Барнер, оборвав Хафнера на полуслове и заставив Николса затормозить. – Справа в том коридоре, что мы только что проехали, в скале какое-то отверстие.
Николс проехал несколько метров назад и свернул направо. Хафнер наклонился вперед и выглянул из-за плеча Мередита. Впереди не было ни света, ни металлических стен, но тоннель имел продолжение.
