— Когда же? — слегка удивленно сдвинул брови Василэ Шеху.
— При господаре, который заложил вашу столицу, — совершенно серьезно ответил Эйно. — Был он человеком образованным и продвинутым в магических искусствах. Так что немудрено, что «Смерть бесам!» здесь — его заслуга. Так вот — когда они возродятся, вы им не препятствуйте. И оказывайте поддержку. Это и есть второе.
— Так что вам будет необходимо?
— Форма спецслужбы — это раз. Офицерское удостоверение службы «шербими» — это два. Вы уже выяснили примерный район нахождения диктатора?
— Да. Он рванул в Сильвару — вероятно, к своему сынку. Его там видели неподалеку — на машине, вместе с Зоей. А около Сильвары сейчас бои, там пожарче, чем здесь.
— Плохо, — покачал головой Эйно. — Очень плохо. Надеюсь, его не обнаружат, пока мы мило с вами болтаем. Так что прошу предоставить все необходимое, а потом — перебросить на вертолете в тот район. Там и разберемся в обстановке. Да, не просто так перебросить — выделить БТР, желательно, чтобы там было хорошо закрытое помещение. Выделить людей — на всякий случай, если он заартачится. Да, еще самую мелочь — на машине должна быть старая символика, это очень желательно. Никаких пробитых знамен. Луч-ше скажите, что вы с ним собираетесь сделать?
— Судить. Разобраться во всех его преступлениях — и судить.
— А убить при попытке к бегству?
— Боюсь, это недопустимо.
— Боюсь, товарищ Шеху, что если будете собирать доказательства для суда, вы до него не доживете. И никто из здесь собравшихся.
— Но общественность…
— Для общественности сойдет и трибунал! — жестко сказал Эйно. — Вы что, не видели, как стреляли по безоружным? Какие вам еще преступления нужны?! Говорю вам — он смертельно опасен для всех. Это — не человек. Поймите — не человек!
— Но мы хотим стать цивилизованной страной, — вздохнул Василэ Шеху. — Страной, где уважают основные права…
— Права человека? По отношению к кому? К тому, кто отдал приказ стрелять в мальчишек и девчонок — в Сильва-ре и здесь? Кто ограбил миллионы людей? Кто расстреливал без суда и следствия? Ох, поплатитесь вы когда-нибудь за эти декларации прав убийц и людоедов. Прощения вам тогда не будет!
— Вы сами — диктатор, Всеволод Рогволдович, — горько усмехнулся Василэ Шеху.
— Вам непременно надо будет судить его здесь? — уже спокойным тоном спросил Эйно.
— Да. Даже если это будет трибунал, как вы настаиваете.
— Что ж, тогда готовьте сменные экипажи для моего БТРа. Пускай меняют друг друга в каждом крупном населенном пункте — от места поимки до столицы. Лишние предосторожности не помешают. Готовьте помещение для трибунала. Кстати, помните: этот трибунал — потенциальные смертники, даже если диктатор будет расстрелян.
— Почему?
— Есть такая гадкая штука — предсмертное проклятие. Ну, да вы заканчивали ВПШ у нас в Союзе, в проклятия не верите.
— Если вы захватите Леона Андруцэ, я поверю во все что угодно. — Председатель Совета спасения улыбнулся. Кажется, энергия, отданная Эйно во время разговора, пошла на пользу товарищу Шеху. По крайней мере, сегодня он продержится на ногах…
— Все распределились? Ну вот, теперь — по местам! — Эйно закончил совещание одной фразой. — За работу!
Редрик уже вышел в коридор, когда его ухватили за рукав:
— Таварэш!
Он удивленно улыбнулся — кто это здесь окликает его на ломаном русском.
— Таварэш, я с вами…
Все та же давешняя официантка. Вот ведь, ее же, вроде, к венграм определили, на телецентр.
— Зачем? — спросил он.
Дальше полилась довольно сумбурная речь. Потому что она умеет хорошо стрелять — на военной подготовке выбивала Шиз 10. Потому что она была тут на баррикадах, и видела, что именно русский «таварэш» вытащил какого-то Пет-рэ, когда того подстрелил налетчик. Потому что она хорошо знает город, пусть даже и не родилась здесь. Потому что…
— Тебя как зовут? — спросил Редрик, прервав все эти излияния.
— Мирэла, — смутилась она.
— Так вот, Мирэла, ты хоть знаешь, что ты сейчас собираешься выйти в Запределье, так?
Девушка смущенно кивнула.
— Днем, девочка? В первый раз в жизни попасть в Запределье — и днем?
— Это опасно, да? — спросила Мирэла смущенно. — Ночью на баррикаде было тоже опасно. Петрэ еще сказал — уходи, тебя подстрелят. А ранили его.
— Это опаснее, — решительно сказал Редрик. — Но это еще не все. Мы будем не в здании, где нас кое-как хранят стены, а снаружи. И станем охотиться на тех, кто готов охотиться за нами. Это тебе как? Это не совсем люди, Мирэла. Даже — совсем не люди.
И все равно, — упрямо проговорила девушка. — Я… — Не упрямься, Редрик, — раздался позади голос Эйно. потом он тихо добавил по-русски:
— Или она погибнет сегодня в Запределье, или станет шефом Темных, когда придет срок. Ты ее все равно не переупрямишь, если скажешь «нет», она сама туда выйдет!
Редрик покачал головой.
— У нее же и игольника нет.
— Будет палить из автомата. Главное — подскажи, чтобы точно в голову, иначе этих зомби просто так не завалишь.
— А ты? — спросил Редрик.
— У меня свое задание. Там лучше действовать одному. Надеюсь, вечерком свидимся — все вместе. Да поможет тебе Предел. Точнее, вам обоим…
Редрик искренне надеялся на одно — как только эта глупая и самоуверенная девчонка окажется в смутно знакомом, но совершенно непонятном городе, она смертельно перепугается, и тогда можно будет совершенно спокойно и без всякой тени сомнения отослать ее обратно. Но все произошло совершенно иначе.
Они миновали сгоревшие машины на площади — остовы грузовиков, на которых прибыли ночные налетчики, пошли на укрепление баррикад.
Улица вела в исторический центр Михайграда, к национальному музею и оперному театру. Здесь было вполне чисто и уютно — по крайней мере, до вчерашнего дня. Все же, лицо столицы, а значит, и страны.
Пока стрельбы слышно не было — видимо, снайперы работали в других местах. Что ж, это к лучшему. Вероятно, здесь и в Запределье более-менее спокойно. А попробуем-ка мы взять и перейти именно теперь. К тому же, среди старых зданий переход выполнить всегда легче, чем в новостройках. Ему-то, в принципе, все равно, а вот девочке… Он посмотрел на Мирэлу. Ее личико было напряжено, как будто девушка каждую секунду ждала нападения.
«Как тогда, в гостинице», — усмехнулся про себя Редрик. Что ж, вперед, кому жизнь недорога.
— Советую закрыть глаза, — негромко сказал он. — Считай про себя до десяти…
Он отвернулся, понимая, что девочка четко выполнит все его указания.
