Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
– Там они поселились в старом-старом замке, и стерегли Чашу Грааля. И многих юношей Старый Король сделал священниками. Все было бы хорошо, да только один вопрос не давал Старому Королю покоя и сна: а что же будет, когда он умрет? Ведь священников назначает только епископ. Значит, что у нынешних верных будет святая месса, а у их детей и внуков – не будет. Потому что даже самые молодые ученики старого короля когда-нибудь умрут. И тогда он попросил Папу, тогдашнего из плохих Пап: разреши мне вместе с моим другом Старым Герцогом поставить молодых епископов. Мои верные хотят, чтобы их внуки имели не твою фальшивую мессу, а настоящую!
– А зачем он спрашивал плохого Папу? – сердито поинтересовалась в темноте Валери.
– Для порядка, я думаю. Но Папа сказал в ответ: нет уж, Старый Король, не будет по-твоему! Не бывать у внуков твоих верных настоящей мессы! Не дам я тебе поставить епископов!
– Этот Папа был Антихрист?
Этот Папа был Иоанн Павел II, поляк Кароль Войтыла, вспомнил Эжен-Оливье. Вот только не враз все это получилось, Монсеньора Лефевра еще долго водили за нос, кормили пустыми обещаниями.
– Я не знаю, Валери. И тогда Старый Король послал ночью за своим другом, Старым Герцогом. Тот себе жил тихо, не учил молодых рыцарей[62]. И он прибыл ночью в горный замок. И Старый Король призвал к себе четверых из своих учеников, четверых молодых паладинов.
Тиссье де Маллере, Фелле, Галарету и Уильямсона. Эжену-Оливье начинало нравиться играть втихаря в загадки. И вот ведь странность, что все четыре имени вдруг выпрыгнули из памяти, словно игрушка на пружинке из коробочки-сюрприза. А ведь лет шесть минуло, как он слышал от отца эту историю!
– Рим занят антихристами, дети мои, сказал Старый Король. Не побоитесь ли вы четверо стать епископами, чтобы не умерла та месса, к которой ходили Карл Великий, и Карл Мартелл, и Хлодвиг, и Жанна-Дева? Или пусть старая месса умрет вместе с нами? Нет, ответили паладины. Мы не боимся Рима, лишь бы месса жила. И до утра молодые рыцари разбили на большом лугу шатры, потому, что ни один зал в горном замке не мог вместить весь пришедший народ. Папа и не успел ничего узнать, а Старый Король со Старым Герцогом уже поставили во епископы четверых паладинов. И народ очень веселился и ликовал. А было это ровно шестьдесят лет назад, Валери, верней сказать, шестьдесят лет будет через два месяца.
– А что Папа?
– Он разозлился. Разозлился так, что велел отлучить от Церкви всех сподвижников Старого Короля и всех, кто ходит к настоящей мессе. Надо сказать, он же не давал вслед за прочими плохими Папами отлучать от Церкви даже масонов и коммунистов. Ах, извини, ты же не знаешь, кто это такие. Словом, Папа разозлился и всем сказал вот что: отныне Старый Король – мой враг. А друзья мне идолопоклонники, многобожники и мусульмане.
– Задницы ему были друзья? Так он тогда наверное Антихрист!
– Валери, лучше бы ты говорила – сарацины. Ну, а Старый Король не боялся Папы, нисколько не боялся. Жил себе в горном замке, хранил Чашу Грааля, а через три года умер со покойным сердцем. Такая вот сказка.
– Нет, постой! А его рыцари, ну те четверо, они, когда Старый Король умер, не испугались Папы-Антихриста?
– Надо заметить, Валери, когда я был маленьким, я таких вопросов не задавал. И тебе не стал бы рассказывать сказки, если б знал, о чем ты спросишь.
– Они испугались?
– Ну, не сразу, конечно, – отец Лотар вздохнул. – Больше десяти лет они держались, а потом стали потихоньку искать, как бы все-таки помириться с Папой. А Папа их тем временем потихоньку пытался рассорить промеж обой. И хотя главное желание Старого Короля исполнилось – месса служится и по сей день, причем только настоящая, фальшивую все давно бросили служить, но все-таки священников очень мало.
– Так мало, что на весь Париж – ты один?
Эжен-Оливье услышал, как вздрогнул отец Лотар.
– Откуда ты знаешь, Валери? Впрочем, глупый вопрос. Но, во-первых, еще недавно нас было двое, отца Франциска поймали и убили только минувшей зимой. Во-вторых, на все гетто Парижа найдется только человек триста христиан. На такое число кое-как достает и одного пастыря. Но есть еще и, в-третьих. Если убьют меня, то наши епископы поставят нового священника. Из монахов, что в лесах под Бретанью, или из учеников тайной семинарии – их мало, но они есть. Не станем унывать, Валери.
– Старый Король должен был выбрать паладинов покрепче.
– Это было трудно сделать. Он был праведник. Рядом с ним все делались лучше, изо всех сил старались прыгать выше головы. Ну не мог же он сказать: ага, это они такие хорошие, только покуда рядом я! Смиренный христианин никогда такого не скажет. Хотя это и было правдой.
– Ты рассказал плохую сказку. Она грустная. Но хочешь, я тебе скажу веселое?
– Очень хочу.
– Матерь Божия скоро утешится немного.
– Будем об этом молиться, Валери.
В ответ послышалось шуршанье, легкое, словно шевелился мышонок, вздох и сонное дыхание.
Священник, как отчего-то знал Эжен-Оливье, хотя подземная тьма была абсолютной, продолжал сидеть, склонившись над ложем ребенка.
– Спи, и пусть Божья Матерь пошлет тебе покой хотя бы во сне, – тихо заговорил отец Лотар, обращаясь то ли к спящей девочке, то ли к себе самому. – Спи, маленькая огромная тайна, гостья из ниоткуда, дитя без прошлого. Жанну Сентвиль нет нужды спрашивать о прошлом. И без того видно, что она осиротела лет в десять-одиннадцать, не раньше, потому, что сиротство более раннее раздавило бы ее волю, но и не позже, иначе она не стала бы так самостоятельна к шестнадцати годам. Но ты не Валери Сентвиль, не Валери Бурделе, не Валери Левек. Ты – Валери. Твои родители могли быть убиты на твоих глазах, они могли быть праведники, с первого младенческого лепета научившие тебя молиться. Но с тем же успехом они могли быть коллаборационисты, быть может, они живы-здоровы и сейчас. Ты могла бы явиться с пепелища разоренного дома, но также ты могла бы в один прекрасный день встать из-за обеденного стола и навсегда уйти – и никто не посмел бы тебя остановить. Твоё прошлое так же непостижимо, как и твоя нынешняя всегдашняя правота. Спи.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
