Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 171
— Или детишек, или эмбрионы, или удалили несколько тысяч оплодотворенных яиц, — сказал двоюродный дедушка Фимендер. И потом: — Ах, спасибо, дорогая. Упс! Хорошо пошла.
— В любом случае, — сказал дядюшка Словиус, — воэны взяли несколько человек и расселили их на планетах, очень далеких от Земли, и земляне росли с другими людьми, а Кульмина потребовала, чтобы другие помогали землянам, и те быстро цивилизовались и изобрели все те вещи, что когда-либо изобрели люди на Земле, но эти земляне на других планетах всегда знали, что они — часть галактического сообщества, так?
Дядюшка Словиус посмотрел на него с вопросительным выражением. Фасс тут же кивнул. Он знал, что такое галактическое сообщество: это все остальные.
— Как бы там ни было, но люди на Земле продолжали изобретать всякие штуки и в конечном счете изобрели ходы и порталы…
— Корабль-штурмовик «Мститель» мчится по ходам через порталы, — сказал он дядюшке Словиусу.
— Ну да, — сказал дядюшка Словиус. — И вот когда земляне вышли в космос и познакомились с инопланетянами и соединили свои ходы с ходами всех других, они обнаружили, что инопланетяне до встречи с ними уже сталкивались с представителями рода человеческого или слышали о них, потому что о землянах, которых воэны забрали на другие планеты, было уже хорошо известно.
— Остаточное человечество, — сказал двоюродный дедушка Фимендер со своего места сзади. Голос у него звучал забавно, словно дедушка был готов вот-вот рассмеяться или что еще.
Дядюшка Словиус оглянулся и сразу же повернулся обратно.
— Ну, термины не имеют особого значения, хотя иногда и могут звучать довольно обидно.
— Они тщательно подбираются, чтобы удерживать нас на нашем месте, напоминать, что мы им всем обязаны, как ни посмотри, — сказал двоюродный дедушка Фимендер.
— Кульмина говорит нам, что они выделили специальных наблюдателей — приглядывать за Землей, после того как воэны забрали землян к звездам. Они следили, чтобы с Землей все было в порядке, ну, например, чтобы в нее не врезался какой-нибудь большой камень.
Двоюродный дедушка Фимендер то ли закашлялся, то ли рассмеялся.
— Говорить можно что угодно.
Фасс оглянулся на двоюродного дедушку Фимендера. Ему вроде бы хотелось, чтобы двоюродный дедушка Фимендер помалкивал, а вроде и нет, потому как то, что говорил двоюродный дедушка Фимендер (пусть он, Фассин, и не все понимал), похоже, дополняло то, что говорил дядюшка Словиус. Они как бы соглашались друг с другом и одновременно не соглашались. Двоюродный дедушка Фимендер подмигнул ему и повел своим бокалом в сторону дядюшки Словиуса.
— Нет-нет, ты его слушай!
— И вот люди с Земли добрались до звезд и обнаружили, что повсюду обитают инопланетяне, — сказал ему дядюшка Словиус. — И некоторые из этих инопланетян были мы! — Он улыбнулся широкой улыбкой.
— И инопланетных землян оказалось куда как больше, чем тех, кто думал, что человечество — это они, — сказал двоюродный дедушка Фимендер.
Похоже было, что он ехидничает. Дядюшка Словиус вздохнул и уставился прямо перед собой.
Самолет летел над горами, покрытыми снегом. Впереди виднелся большой кусок пустыни в форме круга. Дядюшка Словиус покачал головой — он, похоже, ничего больше не хотел говорить, но заговорил двоюродный дедушка Фимендер, и потому Фассин повернулся на своем сиденье, чтобы лучше слышать, что тот скажет.
— И в техническом плане они продвинулись куда как дальше, эти так называемые п-земляне. Продвинутые, но забитые. Вид прислужников, как и все остальные. Так что все мечты землян об экспансии лопнули как мыльный пузырь. Оказалось, что ответ на вопрос: «Где же все?» звучит «Повсюду», но только ставкой в этом галактическом покере является червоточина, а потому нам пришлось профинансировать свою собственную и бросить ее на кон. Потом мы узнали, что Повсюду и в самом деле значит Повсюду: все, что ты мог увидеть глазами, и все, что не мог, уже принадлежит каким-нибудь сукиным детям — каждый метеорит, каждая планета, каждая луна и звезда, каждая комета, пылевое облако и карлик, даже это треклятое первовещество самого космического пространства тоже было чьим-то домом. Высадишься на забытом богом, остывающем угольке, рассчитывая выкопать там что-нибудь, построить или еще как-то использовать его, а тут на тебе — двухголовый инопланетянин высовывает из норы сразу две свои башки и говорит: «Катись куда подальше» — или наводит на тебя пушку. Или тащит тебя в суд — ха! А это и того хуже.
Он никогда не слышал, чтобы двоюродный дедушка Фимендер столько разговаривал. Он не был уверен, что двоюродный дедушка Фимендер говорит все это дядюшке Словиусу, или ему, или даже двум своим старушкам-подружкам, потому что он ни на кого даже не смотрел — он смотрел на выдвижной столик в сиденье перед ним, а может, на стоящие там графин и бокал, и вид у него был грустный. Две старушки-подружки принялись его успокаивать, а одна пригладила на нем волосы, которые были ох какие черные, но все равно казались стариковскими.
— Начальное обучение, так это у них называется, — сказал он то ли себе, то ли выдвижному столику. — Треклятое похищение. — Он фыркнул. — Каждому виду указывают его место и смотрят, чтобы никто никуда. Позволяют нам мечтать, а потом прокалывают эти мечты, как воздушные шарики. — Он покачал головой и отхлебнул из своего сверкающего бокала.
— Начальное обучение? — спросил Фасс; он хотел убедиться, что правильно расслышал.
— Что? А, да.
— Ну, это уже продолжается столько, что никто и не помнит, было ли по-другому, — сказал дядюшка Словиус.
Голос его звучал мягко, и Фасс не был уверен, к кому он обращается — к нему или к двоюродному дедушке Фимендеру. Он слушал вполуха, вытащив один из экранов самолета. Если бы ему позволили взять с собой игрушки, он точно бы прихватил своего ВсеЗная и спросил, но теперь из-за этих занудных взрослых приходилось пользоваться экраном. Он разглядывал буквы, цифры и всякие штуки. (Дядюшка Словиус и двоюродный дедушка Фимендер продолжали говорить.)
Он не хотел разговаривать, он хотел «стучать по клаве», как это делали взрослые. Он попробовал несколько клавиш. Спустя некоторое время на экране появился символ множества книг и рядом с ними — большой мальчик и символ уха. У мальчишки был неряшливый вид, в руке он держал наркочашу, а вокруг головы у него виднелись линии и маленькие двигающиеся спутники и летающие птицы. Ну, ладно.
«Начальное обучение», — произнес он, но нажал клавишу «текст». Экран сказал:
«Начальное обучение», практика, давно установленная и используемая в последнее время Кульминой наряду с другими; несколько экземпляров доцивилизованных видов изымаются из их среды обитания (обычно в клонокластичной или эмбриональной форме), из них выводится зависимый вид/рабы/наемники/наставляемые, и когда их сородичи из исконной среды обитания достигают фазы галактического развития, то оказываются не самыми цивилизованными/продвинутыми в своем виде (нередко они даже не самые многочисленные представители этого вида). Предполагается, что виды, воспитанные таким образом, чувствуют себя обязанными своим так называемым наставникам (которые обычно заявляют, что тем временем изменяют траектории комет и другим образом препятствуют катастрофам на их родной планете, независимо от того, так оно на самом деле или нет). Эта практика была запрещена в прошлом, когда действовали пангалактические законы (см. галактический совет), но имеет тенденцию к возрождению в менее цивилизованные периоды развития. Обычные названия для этой практики — начальное обучение, подъем за уши или агрессивное наставничество. По соответствующей местной терминологии — п-человечество и о-человечество (продвинутые и остаточные).
Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 171
